Татьяна Купер - Династия Тюдоров

Это было совсем не то, что ожидала испанская принцесса Екатерина. Мало того, что она оказалась в тысяче миль от родного дома и не говорила по-английски ни слова, теперь еще ей пришлось жить вдали от столицы – в сыром угрюмом замке на вершине холма. Она к этому не привыкла, так как выросла в великолепных испанских дворцах, утопающих в роскоши. Но то, что происходило в их супружеской кровати под одеялом, а вернее не происходило, в будущем навсегда изменит историю Англии. Через несколько лет Екатерина на Библии будет клясться, что осталась девственницей. А она была очень набожной, и гневить Бога не могла…

Очень скоро сырой и холодный замок подорвал здоровье молодой четы, и через 4 месяца оба серьезно заболели неизвестной тогда болезнью – английской потливой горячкой, которую тогда называли «злостные пары из воздуха». Эта болезнь буквально шла по пятам Генриха VII, который вместе с французскими наемниками привез ее из Европы. Принц Артур долго томился в лихорадке и кашлял, пока не скончался 1 апреля 1502 года, а его молодой жене Екатерине удалось преодолеть болезнь и выжить. Но она не находила себе места от горя – ведь они были женаты всего пять месяцев. Минуту назад она была следующей королевой Англии, а теперь стала 16-летней вдовой, оказавшейся на чужой земле, да еще в полном одиночестве.

Отец Генрих VII был убит горем при этом известии – ведь он возлагал на любимого сына все свои надежды на будущее. Он тут же послал за королевой, чтобы та разделила его скорбь, о чем кто-то из близких записал в дневнике: «Войдя и увидев, в какой печали пребывает ее августейший супруг, она обратилась к нему со словами утешения, призывая его величество вспомнить, что Господь даровал им еще одного прекрасного принца, и что они оба еще довольно молоды, чтобы иметь детей. Но позднее в собственных покоях, утрата повергла ее в такое горе, что придворным пришлось уже посылать за королем – чтобы тот утешил ее». Но утешения не было. Пытаясь восполнить утрату, 37-летняя Елизавета опять забеременела, но, к несчастью для всей семьи, умерла при родах в том же году.

Как повлияла смерть матери на 11-летнего Генриха, который так с ней был близок? На сей раз источники молчат, но так или иначе, его жизнь перевернулась. Теперь он стал единственным наследником династии Тюдоров, и этот тяжелый политический урок буквально впечатался в мозг юного принца – судьба династии зависит от того, сколько наследников к трону будет обеспечено. Но этот новый статус был для мальчика совершенно неожиданным. Беззаботная жизнь кончилась, и летом 1504 года он покинул свой родной и привычный Элтон, отправившись ко двору. Кавалькада из 600 придворных и слуг непрерывным потоком следовала вдоль долины Темзы между великолепными королевскими дворцами в Ричмонде, Вестминстере и Гринвиче.

Юному Генриху были присвоены титулы принца Корнуолла, принца Уэльского и графа Честерского, но, несмотря на все эти высокие звания, он не мог пользоваться всеми прелестями своего положения. Отец не позволял Генриху появляться на публике, тренироваться на ристалище наравне со сверстниками и даже носить оружие. А когда происходили настоящие рыцарские поединки, юному принцу приходилось сидеть и наблюдать со стороны, в то время как его друзья храбро дрались между собой.

Но король заботился не только о физическом благополучии наследника. Его весьма беспокоило, что товарищами принца на ристалище были те самые йоркисты, которым он доверял меньше всего. Станут ли они настраивать сына против отца, который уже давно прижал этих мятежников с помощью финансового террора и непомерных штрафов, висевших дамокловым мечом над их головами? Ведь тогда все ходили в должниках у казны, о чем велась специальная книга, а в стране крепло ощущение, что правление становится все более и более несправедливым.

Да, король неистово оберегал единственного сына, понимая, что будущее Тюдоров всецело зависит от него. Согласно донесениям испанского посла, юный Генрих «был в полном подчинении у отца и бабушки, и никогда не открывал рот в присутствии посторонних, разве только в ответ одному из них». Он не имел права выбрать себе невесту. Даже это сделал за него отец, возобновив попытки укрепить династический союз с Испанией, и предложив 11-летнему сыну жениться на вдове брата Артура – 17-летней Екатерине Арагонской. Генрих ответил полным молчанием. Но было ли это молчание проявлением послушания или скрытого недовольства? Об этом документы тоже молчат. Известно только, что 23 июня 1503 года был подписан брачный контракт, и через два года пара должна была обвенчаться. Папа Юлий II выдал диспенсацию – специальное разрешение на вторичный брак Екатерины.

Но для Екатерины все оказалось не так просто. Да, ей представился еще один шанс стать будущей королевой Англии, но на этом ее ждало много препятствий. Когда в ноябре 1504 года умерла ее мать, испанская королева Изабелла, в Кастилье начались проблемы с наследством. Жадный к деньгам Генрих VII стал требовать оставшуюся часть огромного приданого, полагавшегося еще по первому брачному договору. Еще он ждал приданое в размере 100 тысяч крон по второму брачному договору, а также в качестве залога – украшения и монеты. Но к 1505 году наследство так и не было получено, и поэтому свадьба не состоялась. Начались трения с Фердинандом, и Генрих приказал сыну расторгнуть помолвку, после чего юридический и дипломатический статус невесты стал весьма неопределенным.

Екатерина по-прежнему оставалась в Англии – в полной неизвестности и томном ожидании, к тому же без денег и средств к существованию. Тем временем ее домашнее хозяйство начало залезать в долги. И вот в отчаянии она написала отцу письмо, в котором попросила о помощи. Она сообщила, что ей пришлось продать некоторые браслеты, чтобы купить новое платье, потому что она совершенно раздета, и дальше еще больше – у нее нет денег даже на еду. Это была невероятная ситуация! Принцесса одного из самых богатых домов Европы должна была продавать свои украшения, чтобы купить одежду и еду. Генрих VII, со своей стороны, тоже не давал ей ни копейки, не говоря уже о каких-либо обещаниях. И такая ситуация продолжалась целых 3 года. Екатерина находилась в таком отчаянии, что даже рассматривала самоубийство. Но ее спасала набожность – в глубине души она продолжала верить, что воля Господа исполнится, и она обязательно выйдет замуж за английского принца. И действительно, ждать осталось совсем недолго.

Сразу после рождества 1508 года король заболел и слег от туберкулеза. Его уже много недель не видели при дворе, хотя однажды объявили, что он вроде пошел на поправку, и к нему для беседы вызван архиепископ Кентерберийский. На самом же деле Генрих VII уже предстал перед Высшим Судом, скончавшись 21 апреля 1509 года за закрытыми дверями своего кабинета. Такой возможности сторонники династии Йорков дожидались долго! Теперь они планировали устроить государственный переворот, свергнув всех членов Тайного Совета, обвиняемых в политике фискального террора. Сокрытие факта смерти короля помогло им выиграть время – в течение двух суток неугодные советники были арестованы и заключены в Тауэр.

Усопшего короля с воинскими почестями похоронили 9 мая в усыпальнице Вестминстерского Аббатства. Похороны были торжественными и очень символичными – сначала Генриха в полном вооружении занесли в Аббатство, а затем монахи медленно сняли с него доспехи, возложив их на алтарь и как бы освободив его от рыцарской ноши. Он так и лежит там, рядом со своей женой Елизаветой, в окружении символов средневекового рыцарства, которое, по мнению современников, он предал, забыв о воинской доблести и погрязнув в непомерной алчности.

А что же наш принц Генрих? Он тоже жертва? Как бы нет так! Он был одним из заговорщиков, и поэтому его воцарение на престол прошло на редкость гладко. Это была первая бескровная передача власти в Англии за последние сто лет, со времен кончины Генриха IV. Война Роз завершилась раз и навсегда! Больше у йоркистов не будет причин бунтовать – ведь мать Генриха Елизавета и его дед Эдуард IV были из семейства Йорков, а его друзья по ристалищу – цветом Йоркского рыцарства. Одним словом, в отличие от своего отца, пришедшего к власти под знаменем Ланкастеров, Генрих был одним из «своих».

Царствование 18-летнего короля началось при всеобщем ликовании. Ни один король до него не внушал таких радостных надежд – он был здоров, отлично сложен, считался прекрасным наездником и первоклассным стрелком из лука. Ученые и реформаторы любили Генриха за свободный и просвещенный ум – он говорил по-латыни, по-французски, по-испански и по-итальянски, хорошо играл на лютне. По характеру веселый, общительный и романтичный, он был полной противоположностью меланхоличному и болезненному отцу.