Петербург Достоевского. Исторический путеводитель - Лурье Лев Яковлевич

Перед революцией в 1770-х герцог Шартрский, будущий Филипп Эгалите, заказал архитектору Виктору Луи застроить дворцовый сад с трех сторон домами с аркадами, где на первых этажах расположились лавочки (кстати, в одной из них Шарлотта Корде купила нож, которым зарезала Марата) и кафе. Там же разместился театр – будущий Комеди Франсэз. У торгово-развлекательного центра в сердце Парижа прогуливались женщины легкого поведения. Таким образом, в общественном сознании петербуржца 1890-х годов «Пале-Рояль» отзывался примерно так же, как в сознании нынешнего петербуржца «Куршавель» или «Уимблдон» – нечто европейское, дорогое, легкомысленное, аристократическое.

Постояльцы «Пале-Рояля» отличались от обычных гостиничных клиентов. Сюда не пускали случайные парочки на ночь или пару часов (а в этой зоне Невского такие персонажи составляли органическую часть ландшафта). Цена за номер – от рубля и выше в сутки – была щадящей для среднего класса, но служила барьером для студентов или мелких чиновников: дешевая комната стоила в Петербурге 15 рублей в месяц, минимальная пристойность требовала семейного дохода от 100 рублей.

Семейные люди снимали квартиры, небогатые одиночки (вроде князя Льва Мышкина или Родиона Раскольникова) довольствовались «комнатами от хозяйки». В «Пале-Рояле» селились работающие холостяки и «зимогоры», постоянно обитавшие в окрестностях, но наезжавшие в Петербург по делам на несколько суток. Как-то получилось, что постепенно среди них стали преобладать люди «свободных профессий» – прежде всего литераторы и актеры.

Определенную репутацию этому месту создал Глеб Успенский. Человек прелестный: совестливый, скромный, работящий, – он, как и многие из его «разночинного» поколения, пил горькую. Более того, утверждал, что русский писатель вынужден наблюдать и описывать такие мерзости жизни, что для разрядки ему и остается только водка; в крайнем случае – бром. Александра Васильевна, жена-страдалица, долго терпела возлияния Глеба Ивановича, пока не увезла его на постоянное место жительство в Чудово: и под присмотром, и «Власть земли» из крестьянской жизни писать сподручнее: объект наблюдения рядом. С другой стороны, от столицы недалеко – два часа и писатель в редакции «Отечественных записок» или «Русского богатства». В «Пале-Рояле» он бывал наездами, почти каждый из которых приводил к загулу. Писатель был, что называется, душой компании, символом поколения, в «Пале-Рояль» к нему приходили приятели, литературные дамы, поклонники таланта, начинающие писатели. Выбраться из этого круговорота удавалось с трудом. Кстати, напротив, на Пушкинской, 17, жил лечащий врач Успенского – психиатр Борис Синани, который и выводил писателя из запоя. В конце концов, ему пришлось отправить окончательно впавшего в белую горячку Успенского в сумасшедший дом, где он, после десятилетнего безумия, и закончил свое страдальческое существование.

Памятник А. С. Пушкину

улица Пушкинская

Маленький, прелестный памятник Пушкину совсем не монументален. Это не московский Пушкин-Каменный гость, а скорее Пушкин-митек. Деньги собрали по подписке: на такой бюджет не развернешься. Автор – ярославский самородок, скульптор Александр Опекушин. Архитекторы – Николай Бенуа и Антонин Лыткин (частый соавтор Опекушина). Памятник открыли 7 августа 1884 года. Домашний, маленький Александр Сергеевич во все времена привлекал детей и пьяниц. С ним связана прелестная легенда, которую любила рассказывать Анна Ахматова.

В 1937 году, к столетию со дня смерти Пушкина, было решено убрать памятник, который Смольный счел недостойным памяти поэта, снова введенного в ареопаг государственных идолов. Приехали такелажники с автокраном. И тогда окрестные дети, привыкшие к Александру Сергеевичу, с криками «Это наш Пушкин!» окружили пьедестал и стали всячески препятствовать рабочим. Бунт, неповиновение – а время жестокое. Прораб позвонил начальству. На другом конце провода долго думали и, в конце концов, приняли наиболее безопасное решение: «Ах, оставьте им их Пушкина!» Такой вот Питер Пэн эпохи «Большого террора».

Маршрут 5

Память о Достоевском

Музей-квартира Ф. М. Достоевского

Кузнечный переулок, 5

В доме на углу Кузнечного переулка и Ямской улицы (сейчас – улица Достоевского) Достоевский жил дважды с перерывом в 33 года. Каменный дом появился здесь в начале XIX века. В 1849 году его перестроил архитектор С. Пономарев, а вскоре после смерти Достоевского, в 1882 году, дом подвергся еще одной перестройке.

В первый раз Федор Михайлович поселился здесь в январе 1846 года. «Я переехал с квартиры и нанимаю теперь две прекрасные комнаты от жильцов. Мне очень хорошо жить. Адрес мой: у Владимирской церкви, на углу Гребецкой (так некоторое время называлась улица Ямская (Достоевского). – Л. Л.) и Кузнечного переулка, дом купца Кучина». Здесь был дописан «Двойник». Съехал Достоевский весной следующего года.

Когда осенью 1878 года Достоевский снова снял тут квартиру, здание сменило владельца. К этому времени оно принадлежало прусской подданной Розалии-Анне Клинкострем. В четырехэтажном каменном доме находилось 29 квартир, булочная, винный погреб и мелочная лавка. Во дворе помещались две конюшни и три сарая. Достоевские жили в квартире № 10, на втором этаже.

В 1971 году, к 150-летию Достоевского в доме открыли лите ра турно-мемориальный музей. Большая часть личных вещей писателя к этому времени или пропала, или оказалась в Москве, в столичном музее. Поэтому квартира на Кузнечном представляет собой некую обобщенную модель жилища Федора Михайловича, созданную на основании описи вещей Достоевского, по воспоминаниям и типологическим образцам. Подлинных предметов в музее не так уж много.

Музей открыли не случайно. С середины 1960-х годов произошел важный поворот в отношении официального советского литературоведения к писателю. Непримиримый враг революционного движения и социализма, монархист, ортодоксальный православный, русский националист, Достоевский, охарактеризованный Лениным как писатель «архискверный», долгое время считался маргинальной фигурой в русской литературе.

По мере перехода от интернационализма к национализму в официальной советской идеологии отношение к писателю постепенно «теплело». В школьный курс включили «Преступление и наказание», начало выходить академическое собрание сочинений Достоевского. В то же время изучение его произведений, интерес к писателю продолжал оставаться, парадоксальным образом, своеобразным признаком либерализма и «антисоветскости».

Поэтому организация и создание музея, происходившие вокруг него события были яркой страницей интеллектуальной жизни Ленинграда периода застоя.

В доме в это время проводился капитальный ремонт, и он был расселен. Квартиру, в которой жил Достоевский, отдали музейщикам. Кроме того, под экспозицию, фонды, выставочные помещения и лекционный зал отдали еще три квартиры на первом и втором этажах. Со стен аккуратно сняли слой за слоем обои; в результате удалось определить, как они выглядели во времена Федора Михайловича.

При жизни Достоевского в дом входили со стороны Кузнечного переулка, через парадную дверь. Сейчас на лестницу посетитель попадает через вход с угла улицы Достоевского и Кузнечного переулка. Не слишком презентабельно выглядели и район, и дом, в котором жили Достоевские, такой же была и лестница. Современник писал о ней: «Узкая, грязненькая, темненькая. Пахнет кошками и жареным кофе». Дверь в квартиру № 10 была обита обтрепанной клеенкой. На двери – медная дощечка с гравировкой: Ф. М. Достоевский. Старинный звонок.