Фаина Гримберг - Рюриковичи или семисотлетие «вечных» вопросов

Двое сыновей Ивана Калиты, Симеон и Андрей, умерли от чумы. Ивану Ивановичу в борьбе за желанный ярлык пришлось столкнуться с Константином Васильевичем Суздальским. Орда предпочла Ивана, который, впрочем, правил всего пять лет (с 1354 по 1359). После его смерти остался маленький сын Дмитрий (будущий Дмитрий Донской). Ему вновь пришлось столкнуться с «суздальскими претендентами». Однако (мы уже об этом говорили) суздальскому князю Дмитрию Константиновичу, боровшемуся со своим братом Борисом, показалось выгоднее приобрести в лице молодого Дмитрия союзника, одновременно он приобретал и другого воинственного союзника, двоюродного брата Дмитрия Ивановича, Владимира Андреевича Серпуховского. Дмитрий Константинович отдал молодому московскому князю в жены дочь Евдокию и уступил ярлык…

В 1366 году Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич приказали выстроить в Москве белокаменный Кремль… Союз этих родичей словно бы воплощал в жизнь мечтания Андрея Ярославича — чтобы «не ссориться»… Один раз (в 1389 году) они все-таки «поссорились», потому что Дмитрий отнял у Владимира город Дмитров. Но… быстро примирились. Вместе они выступили и на Куликовом поле… Обычно указывают на то, что уже через два года после Куликовской битвы Москва была сожжена Тохтамышем. И тем не менее победа на Куликовом поле была очень важна, потому что показала нарастающую военную слабость Орды, наступившую вследствие кризиса «прототипа регулярной армии», закономерно перешедшей в дружинное феодальное полководчество… Скажем несколько слов об имени противника братьев на Куликовом поле. Вероятно, это не имя, а прозвище, данное ему в русской письменной традиции. В современном монгольском языке «мам» — бранное слово, означающее «черт», «дьявол». Фасмер указывает на татарское «mamai» — «чудовище, которым пугают детей»…

Однако до установления «московской власти» было куда как далеко… В конфликте с Ордой, приведшем к битве на поле Куликовом, та же Рязань держала нейтралитет… И, разумеется, не следует видеть в Дмитрии Ивановиче «радетеля о благе Русской земли». И вовсе не потому, что он не желал этого блага, а просто потому что он был феодальным правителем и прежде всего заботился о расширении собственного удела, собственной власти. И кроме всего прочего, он ведь находился в специфической ситуации «перманентной борьбы за ярлык». С 1371 по 1375 год он борется против тверского князя Михаила Александровича, разоряет Тверь и — по летописным свидетельствам — продает тверских пленников. В конце концов Дмитрий Иванович получил вожделенный ярлык… Впрочем, нельзя строго судить феодального правителя за подобную «борьбу». Надо понимать его психологию. Ведь «править», «властвовать» — единственное «дело» его и его «рода»… Заниматься «чем-то иным» он просто не может, да и чем ему заниматься — выучиться на инженера что ли…

Василий, сын Дмитрия Ивановича, был отцом отправлен в Орду в качестве заложника (Дмитрий был должен Орде большой «выход» — денежное подношение — за ярлык). Из Орды Василий бежал через литовские земли. (Впоследствии он, впрочем, восстановил отношения с ордынскими властями, его простили)… Правление его было знаменательно двумя событиями: походом знаменитого Тимура (1395) и походом ордынца Едигея. Василий Дмитриевич также выхлопотал в Орде право на наследственное владение Нижегородским княжеством; но право это оставалось достаточно номинальным, нижегородцы сопротивлялись власти Василия. Будучи женат на дочери великого князя литовского Витовта, Василий активно контактировал с Литвой и, умирая, поручил малолетнего сына опеке своего тестя…

Но кроме Василия, Дмитрий Иванович имел еще сыновей, Юрия и Константина. Юрий, в свою очередь, также имел наследников: Дмитрия Шемяку, Василия Косого и Дмитрия Красного… Никогда прежде не сталкивались друг с другом претенденты на ярлык в таком количестве. Они были примерно равны друг другу по силам и энергии. Назревал страшный затяжной конфликт, который вмешательство «татар» должно было сделать еще более запутанным. И этот конфликт разразился и продлился почти пятнадцать лет (1433–1447)…

Мы уже знаем о начале этого конфликта с его поистине шекспировскими страстями, о поясе, сорванном матерью Василия Васильевича с его двоюродного брата Василия Юрьевича (Косого). Любопытно, что вдруг возродилось и расцвело древнее установление, согласно которому представителям рода, которые изначально не должны были «домогаться высшей власти», наносилось ритуальное увечье: их ослепляли или оскопляли… В процессе «войны золотого пояса» было нанесено даже два таких увечья: сначала Василий Васильевич приказал ослепить Василия Юрьевича (тогда тот и получил прозвание «Косого»), затем сам Василий Васильевич был ослеплен Дмитрием Шемякой и стал зваться Темным…

Однако «катализатором» конфликта выступила именно мать Василия Васильевича, дочь Витовта Софья («Софья» — имя, данное ей в православном крещении). Софья Витовтовна была дочерью смоленской княжны Анны Святославны, ставшей женой Витовта. Судя по сведениям о дочери Витовта, она много путешествовала вместе с отцом (впрочем, им приходилось переезжать с места на место не по своей воле, а в процессе борьбы за великокняжеский престол). Дочь Витовта бывала и в польских, и в немецких землях. К будущему супругу Василию Дмитриевичу она выехала из Бартенштейна. Витовт исповедовал католическую веру. В православие его дочь обратилась уже будучи взрослым и, можно сказать, что много повидавшим человеком… С кем только не приходилось бороться ее отцу! И со своими родичами, и с Тевтонским орденом… Витовт — инициатор известной Грюнвальдской битвы в 1410 году, положившей конец силе Тевтонского ордена… В 1412 году Витовт простер свою власть даже на Орду, он посадил на ордынский престол Джелал-ад-Дина, которого русские летописи называли «Зелени-Салтаном»… Несмотря на неоднократные изъявления любви к внуку Василию, Витовт заключал союзы с враждебными Москве Тверью и Рязанью… В 1430 году он умер, не пережив страшного для него удара: германский император Сигизмунд дал ему обещание короновать его литовским королем, но краковский епископ перехватил послов Сигизмунда, отнял у них корону и приказал разрубить ее надвое. При этом известии Витовт, оправлявшийся от падения с коня, скончался. На погребении присутствовал и Василий, его внук. Величие Литовского княжества сгинуло…

Но вот каков был дед Василия Темного! И дочь такого отца не походила на русских княгинь, уже теремных затворниц. Сильная и властная, она играла важную роль в этой «войне золотого пояса»… Похоже, на Руси началось время «демонических иноземок» (впрочем, оно бывает не только на Руси; «демонической иноземкой», возможно, полагали во Франции ту же Анну Ярославну)… Но появление «демонических иноземок» в династии Рюриковичей было симптоматично. Софья Витовтовна, Зоя-Софья Палеолог, Елена Глинская — резко отличались по своему менталитету от собственно русских княгинь. Эти «иноземки» получили воспитание в Европе: в Германии, Польше, в Риме. Они командовали своими мужьями и сыновьями, претендовали на самостоятельные решения в делах правления. Их появление катализировало ряд процессов: от установления собственно абсолютистского правления до развития каменного зодчества… Уже начинало сказываться различие в образовании и воспитании, полученном в Московской Руси, и образовании и воспитании, полученном в Европе. Прибыв на Русь, «европейские принцессы», что называется, «демонизировались»; сознавая свое превосходство, они вели себя гораздо более свободно, нежели королевы и принцессы в Европе. Но для Московской Руси появление «демонических иноземок» было тревожным признаком отставания от Европы…

Между тем, «война золотого пояса» завершилась победой Василия, благодаря его союзу с тверским князем Борисом Александровичем, на дочери которого, Марии, он женил своего сына Ивана…

Иван III Васильевич первым назвал себя Грозным и порою титуловал себя царем… С него начинаются последние Рюриковичи — цари — «Московские ханы», — как недоброжелательно их именовал противник «ордынской модели», поэт и автор одного из самых своеобразных русских исторических романов «Князь Серебряный», Алексей Константинович Толстой… Они и соединяли в себе черты ордынских правителей и византийских императоров. Не случайно «шапка Мономаха», «венец царский», которым венчался на царство первый русский «законный царь» Иван Грозный, представляет собой ордынский головной убор, но увенчанный позднее крестом…

Любопытная психологическая подробность: мы словно бы забываем о том, что ведь и Иван III и его внук Иван IV Грозный — Рюриковичи. Они уж слишком сами по себе… Для Рюриковичей началось крещендо абсолютистского возвышения и путь к падению…

Но почему? Это мы еще увидим…

Правление Ивана III протекало все с тем же шекспировским размахом, набравшим силу еще при Василии Темном. В 1478 году он присоединяет Новгород к Московской Руси. Фактически свободный от власти Рюриковичей Русский Север был сломлен (хотя впереди еще ждали и «деяния» страшные Ивана Грозного, и восстания в 1650 году, уже при Алексее Михайловиче Романове, Новгорода и Пскова). Иван III «присоединял» Новгород «огнем и мечом». Это «присоединение» сопровождалось совершенно шекспировским противостоянием Ивана III и Марфы Борецкой-Лошинской, вдовы новгородского посадника Исаака Андреевича Борецкого. Марфа и ее сыновья Андрей, Дмитрий и Федор стояли во главе антимосковской партии. Стремясь сохранить независимость Новгорода, эта партия ориентировалась на Великое княжество Литовское и королевство Польское. Московское духовенство видело в новгородцах еретиков, склоняющихся к католичеству… Антимосковская партия была многочисленной; московский митрополит Филипп I в своем увещевании новгородцам писал: «Много у вас молодых людей, которые еще не навыкли доброй старине, как стоять и поборать по благочестию, а иные, оставшись по смерти отцов ненаказанными, собираются в сонмы и поощряют на земское неустроение…» Кто был «прав» в этом конфликте? Во всяком случае (повторяем), очевидно, что в Московском государстве Русскому Северу отводилась незавидная роль «провинции»…