Всемирная история. Османская империя - Евлоев Роман

Намного более серьезным – и менее заметным для поверхностного взгляда – был назревавший внутренний кризис империи, политическое устройство и общественный строй которой вошли в острое и мучительное противоречие с изменившимися экономическими реалиями. Новые формы экономических отношений – в первую очередь система так называемых «откупов», по сути превратившая государственные земли в товар, – угрожали благосостоянию и привычному образу жизни тех слоев населения империи, на которых традиционно зиждилась ее военная и экономическая мощь. Свое недовольство те направляли не против нуворишей, а против правительства и султанов, что держало османское общество в постоянном напряжении. Порта тоже пострадала от собственной неумелой и недальновидной налоговой политики. Если в середине XVI века правительство распоряжалось более чем половиной общих доходов государства, то к началу XIX века его доля сократилась до ничтожной одной восьмой. На осуществление масштабных проектов попросту не хватало финансовых ресурсов. Кроме того, на дееспособности Порты сказывалась отсталость турецких политических институтов. По иронии судьбы командная система, некогда обеспечившая османам решающее преимущество над отсталой и раздробленной феодальной Европой, в XVIII веке стала главной причиной стагнации их державы.

Империю мог бы спасти одаренный и деятельный султан-реформатор, но… Династия породила целую череду бесталанных или нерешительных правителей, запомнившихся скорее своими странностями и чудачествами, а не дарованиями. Например, Осман III прославился нездоровой страстью к соболиным мехам и ненавистью к музыке. Больше, чем музыкантов, изгнанных им из дворца, этот султан не любил разве что женщин. Осман даже носил специальные подкованные железом ботинки, чтобы служанки, заслышав в коридоре грохот его шагов, успевали убраться с глаз долой…

Первую серьезную попытку реформ предпринял Махмуд II, упразднивший в середине июня 1826 года янычарский корпус. Он провел ряд важных административных реформ и пытался ввести в империи систему светского образования, в первую очередь технических и военных училищ, необходимых для переподготовки армейских кадров. Сопротивление консерваторов, местами переходящее в откровенный саботаж или даже открытое неповиновение, не позволило султану осуществить все задуманное. Реформаторскую деятельность Махмуда II продолжил его сын и преемник Абдул-Меджид I, начавший свое правление с провозглашения знаменитого Гюльханейского хатт-и-шерифа («священного указа»), открывавшего так называемый период Танзимата[167].

Гюльханейским указом Абдул-Меджид I гарантировал своим подданным неприкосновенность жизни, чести и собственности, справедливое распределение налоговых средств, сокращение сроков военной службы и прозрачность судебной системы. При этом впервые в истории империи султан признавал, что столь масштабный проект может быть успешно осуществлен лишь при условии единства власти и народа. Вернее, народов – Абдул-Меджид I понимал критическую важность объединяющей государственной идеологии для его полиэтнической и многоконфессиональной страны. В качестве таковой был предложен «османизм», в основе концепции которого лежала доктрина о братском единстве всех населяющих империю народов и равноценности их культур. Идеология «османизма» полностью провалилась – в том числе из-за активной поддержки националистических и центростремительных тенденций в среде нетурецких подданных империи иностранными государствами, в первую очередь Россией.

Также неудачей завершились и реформы Танзимата. Достигнутые – весьма ограниченные – успехи не удовлетворяли нужд увязшей в грезах о былом величии империи в срочных переменах. Абдул-Меджид I, как и его отец, столкнулся с яростным сопротивлением коррумпированного бюрократического аппарата, видевшего в реформах прямую угрозу своим незаконным источникам обогащения. Однако главной причиной вскоре поразившего империю кризиса стала Крымская война 1853–1856 годов с Россией. Из этого столкновения Порта вышла с почти полностью уничтоженной армией и разрушенной экономикой. Чтобы поправить финансовое положение, османы вынуждены были обратиться к европейским кредиторам. Первый заем – на очень жестких условиях – был предоставлен Константинополю в 1854 году, а уже летом следующего года османы вновь просили денег в долг у банкирского дома Ротшильдов… Выплаты процентов по кредитам всего за четверть века довели некогда богатейшую европейскую державу до официального банкротства.

По итогам Крымской войны стало совершенно очевидно, что Османская империя уже не способна составить реальной конкуренции не только гегемонам мировой политики вроде Британской империи, но даже другому региональному колоссу на глиняных ногах – России, агрессия со стороны которой усиливалась пропорционально ослаблению позиций османов.

Первые попытки наладить дипломатические отношения с Московией предпринял еще Баязид II. Посредником между двумя державами выступил хан крымских татар Менгли-Гирей, незадолго до этого ставший вассалом османской державы. Баязид II изъявил желание обменяться через него письмами с северным соседом: «Если великий князь[168] тебе, Менгли-Гирей, друг и брат, то и я хочу быть с ним в дружбе и братстве». Неудачные обстоятельства – в том числе отказ русского посла соблюсти придворный протокол – помешали государям обменяться полноценными миссиями, но Баязид II все же направил в Москву грамоту с гарантиями защиты русских купцов от притеснений со стороны турок.

Несмотря на это, отношения Константинополя с Москвой оставались напряженными. Основной причиной были действия крымских ханов. Первый серьезный вооруженный конфликт произошел после завоевания русскими Астраханского ханства – номинального союзника Порты. Летом 1569 года османы под предлогом помощи единоверцам отправили под стены Астрахани 15 тысяч янычар. Поход завершился неудачно: шторм потопил турецкую эскадру, а крымская конница не смогла помешать присланным из Москвы подкреплениям оказать осажденному гарнизону помощь. В итоге янычары были разбиты, Астрахань осталась за русскими.

Следующее столкновение произошло век спустя. С подачи гетмана Правобережной Украины Петра Дорошенко османы заняли Подолье. Дальнейшего продвижения на восток турки не планировали, занятые войной с Польшей, но русские, опасавшиеся потерять и подконтрольную им Левобережную Украину, первыми развязали войну. Боевые действия 1672–1681 годов шли в целом удачно для османов, однако их больше заботил другой фронт, и в январе 1681 года по инициативе Москвы между сторонами был заключен Бахчисарайский мирный договор, который на двадцать лет устанавливал границу между зонами влияния двух государств по Днепру. Все получили желаемое: русские избежали угрозы полномасштабного османского вторжения, а у Порты появилась возможность подготовки большой войны с Габсбургами.

Всего пять лет спустя Москва нарушила данное в Бахчисарае слово и присоединилась к Великой Турецкой войне на стороне Священной лиги, предварительно удостоверившись, что османов, так и не оправившихся после страшного Венского разгрома в сентябре 1683 года, теснят по всем фронтам. Никакой особой выгоды Москве это коварство не принесло – оба крымских похода ее войск закончились неудачно. Активные военные действия возобновились уже Петром I, сумевшим со второго раза – первый Азовский поход Петра провалился – вынудить османскую крепость Азов сдаться в июле 1696 года. Отчаянное положение Османской империи, с трудом сдерживавшей на западном фронте атаки коалиционных войск, вынудило султана подписать в 1700 году Константинопольский мир, согласно которому турки отказывались от Азова и части Поднепровья и гарантировали русским право дипломатического представительства в столице империи наравне с европейскими державами.

Шанс взять реванш у османов появился в 1711 году. На этот раз поводом для войны стало требование Петра I выслать за границы империи укрывавшегося там его старого врага – шведского короля Карла XII. В результате интриг беглеца и давления со стороны его французских союзников османы объявили русским войну. 20 июля 1711 года многократно превосходившие противника численностью имперские войска прижали армию Петра I к берегу реки Прут. Первый штурм ничего не дал османам, и тогда они обложили лагерь русских у Новой Станилешти полукругом полевых укреплений и походных батарей. К вечеру положение осажденных стало отчаянным: армии Петра I грозила неизбежная гибель, а ему самому – позорный плен или смерть в бою. Не имея возможности спастись благодаря своему военному искусству, русские прибегли к искусству гораздо более тонкому и не так бросающемуся в глаза – к дипломатии и коррупции. Из осажденного и обстреливаемого артиллерией лагеря к турецким позициям поспешили парламентеры. В результате переговоров командовавший османскими войсками великий визирь Балтаджи Мехмед-паша за взятку в 150 тысяч российских рублей согласился на так называемый Прутский мир, наибольшую выгоду от которого получали поляки и шведы. Османам же русские всего лишь возвращали малозначительный Азов, который империя легко получила бы, уничтожив попавшую в смертельную западню вражескую армию и, главное, самого Петра I. Разумеется, как только угроза миновала, русские сочли условия мирного договора слишком жесткими и попытались их пересмотреть. Война продолжалась до 1713 года, а окончательного соглашения стороны достигли только к 1720 году, когда был заключен Константинопольский «Вечный мир».