Лин фон Паль - Русский бунт. Все смуты, мятежи, революции

Нестор Махно антисемитов не любил, в его войске антисемит подлежал расстрелу. Махно обвинил Григорьева в погромах и симпатии к деникинцам. Григорьев хотел батьку пристрелить, но немного опоздал – ординарец батьки застрелил самого Григорьева.

Возвращать Украину большевикам пришлось долго. Хотя армию Григорьева им и удалось уничтожить, в 1919 году на Украине действовало несколько атаманов, которые громили красных: махновцы делали это на юге и на юго-востоке, атаманы Волынец и Тютюнник – на юго-западе, атаман Зеленый – в центральной части, атаман Струк – на севере. Махно, например, мечтал теперь построить на освобожденной от Деникина земле свою утопическую крестьянскую республику – без большевиков, хотя непредусмотрительно помогал им до этого бить белогвардейцев. А крестьяне, получив поддержку атаманов, больше не хотели ни большевиков, ни Красной армии, ни комбедов, ни коммун, ни продразверстки, ни чрезвычаек. И подавить их сопротивление красным удалось, только полностью очистив Украину от частей Белой армии и атаманов.

В 1920 году большевикам пришлось столкнуться с другим крестьянским мятежом, теперь уже в Тамбовской губернии, который известен как мятеж Антонова, «антоновщина» или Тамбовское восстание. На самом деле левый эсер Антонов руководителем этого восстания не был, реально им руководил командир Объединенной партизанской армии Петр Токмаков, глава крестьянской партии (Союз трудового крестьянства). Тамбовская губерния была практически крестьянской землей – из четырех миллионов человек населения в городах жило менее семи процентов.

По качеству земли Тамбовщина считалась едва ли не лучшей во всей стране. И неудивительно, что здешние крестьяне были поставлены большевиками перед таким прискорбным фактом: если они сидят на плодородном черноземе, то и должны отдавать государству сельхозпродукт практически полностью. И тамбовские села продотряды выскребали дочиста. Понятно, что на коммунистов крестьяне смотрели как на врагов. И самоорганизовывались в вооруженные партизанские отряды. Благо им удалось обзавестись боевым оружием из тамбовского арсенала: его раздал для борьбы с большевиками ненадолго захвативший Тамбов в 1918 году донской генерал Мамонтов. Генерала красные выбили, но хозяйственные крестьяне оружия им не отдали. А когда пошли грабеж за грабежом, на тамбовской земле образовалось мощное партизанское движение. В 1920 году из отдельных боевых отрядов возникли две партизанских армии.

Лето того года выдалось необычайно засушливым, так что в августе, когда началась уборка урожая, стало ясно, что он будет невелик, всего около 12 миллионов пудов. Большевиков природные катаклизмы не интересовали, а по установленной в Москве норме продразверстки Тамбовской губернии полагалось отдать государству 11,5 миллиона пудов. Для крестьян это означало одно: скорую голодную смерть.

Выполнение плана по продразверстке было сорвано, Тамбовская губерния вдруг оказалась в руках партизан. Большевики пробовали бросить против них незначительный воинский контингент, и в открытых боях крестьяне были разбиты, но на место убитых вставали новые повстанцы, а в ноябре партизаны решили, что пришла пора воевать против врага сплоченными рядами, – они создали Объединенную партизанскую армию.

Первые же рейды продотрядов с 15 по 19 августа показали, что крестьяне урожай добровольно не отдадут. В селах начались восстания. Сначала их было немного, но уже к 21 числу стало понятно, что восстание охватит всю Тамбовщину. Большевики собрали срочное заседание и решили ввести в губернии осадное положение. В ответ на эти меры крестьяне почти поголовно стали партизанами. Коммунистов на этой земле было всего-то не больше 13,5 тысячи, и расклад сил – понятен. Восставшие крестьяне громили советские органы власти, убивали советских чиновников, брали в плен красные гарнизоны, и 30 августа местные большевики запросили помощи у Москвы.

Выполнение плана по продразверстке было сорвано, Тамбовская губерния вдруг оказалась в руках партизан. Большевики пробовали бросить против них незначительный воинский контингент, и в открытых боях крестьяне были разбиты, но на место убитых вставали новые повстанцы, а в ноябре партизаны решили, что пришла пора воевать против врага сплоченными рядами, – они создали Объединенную партизанскую армию. Ее-то и возглавил Петр Токмаков, крестьянин, который еще в царское время удостоился за храбрость звания Георгиевского кавалера. Крестьянско-партизанский съезд даже выработал программу дальнейших действий: ликвидировать большевиков, восстановить демократические свободы и созвать Учредительное собрание.

Большевики были в панике: Тамбовская губерния полыхала, крестьянская армия достигла 50 000 человек, сдаваться они не собирались. Все попытки подавить партизан оборачивались провалом – тамбовцы отбивали атаки и не допускали врага на освобожденную землю. Напротив, им даже удалось перекрыть Рязанско-Уральскую железную дорогу. Власть пребывала в растерянности, и в феврале 1921 года она даже сделала вид, что идет на уступки: рядовым партизанам объявили амнистию, продразверстку заменили фиксированным продналогом, но от крестьян потребовали сдачи оружия и выдачи их командиров (о, замечательно известный прием со времени княгини Ольги!).

Целые села по приказу Тухачевского пылали, как факелы. Людей стали расстреливать бессудно или сгонять в концентрационные лагеря.

Успеха эти обещания, впрочем, имели немного. Партизаны сражались и в феврале, и в марте. Кардинально ситуация изменилась в апреле, когда уже был заключен мир с Польшей. Снятые с фронта части большевики тут же двинули на Тамбов. Крестьяне ответили на это телодвижение Москвы созданием в конце мая Временной демократической республики Тамбовского партизанского края. На Тамбов тут же бросили армию под командованием Уборевича, которой к 7 июня удалось разбить партизанские части новопровозглашенной республики. Оставшиеся в живых тут же применили испытанную партизанскую тактику – разбились на отряды и били врагов «порционно». Против них красные стали использовать химическое оружие. 23 июня Тухачевский объявил о восстановлении в Тамбовской губернии порядка. И пошли репрессии.

Весь июнь красноармейцы проводили на тамбовской земле зачистки. Карательные меры применялись беспрецедентно строгие. За отказ назвать свое имя следовал расстрел, за отказ сдать оружие бралась в заложники вся семья и старшего работника расстреливали, за укрывательство повстанцев конфисковалось все имущество и старшего работника расстреливали, если семье повстанца удавалось бежать, имущество конфисковывалось, а дом сжигался. Целые села по приказу Тухачевского пылали, как факелы. Людей стали расстреливать бессудно или сгонять в концентрационные лагеря.

Эти лагеря были переполнены не только мужчинами и женщинами, но и детьми, начиная от грудничков. И пришлось даже поднимать вопрос о создании для заложников-детей от трех лет специальных детских концентрационных лагерей! Так что для кого Тухачевский герой, прославленный командир и неправая жертва 1937 года, а для кого – душитель свободы, изверг, и гореть ему в аду. Оправдывая свои действия, он цинично замечал, что расстрелы в одном селе никак не способствуют смирению в другом, так что приходится снова расстреливать и расстреливать. Но даже такое поголовное истребление крамольников не привело тамбовцев к покорности: стычки красных с партизанскими отрядами продолжались до лета 1922 года. То есть до окончания Гражданской войны.

Наш герой, жертва Сталина, отметился перед этим и при подавлении другого бунта – Кронштадтского мятежа в марте 1921 года. В ту весну начались забастовки и протесты рабочих в «колыбели революции», Петрограде. Власти тут же ввели в городе военное положение, то есть начались все те же зачистки. В ответ 1 марта восстал Кронштадт. Вот на подавление Кронштадтского мятежа и был отправлен Тухачевский. Он начал штурм мятежной крепости накануне Пятого съезда РКП(б), 7 марта, надеясь сделать съезду подарок. Но – увы! Штурмовать Кронштадт пришлось до 18 марта. Как и тамбовцы, кронштадтцы тоже сдаваться не желали.

Последний штурм был успешным: погибли 1000 защитников крепости, еще 2000 были ранены и попали в плен, но 8000 бывших красноармейцев ушли в соседнюю Финляндию. Тухачевский отыгрался на тех, кто в крепости остался, – в основном это было гражданское население. Жители Кронштадта были преданы суду, часть расстреляна, часть отправлена в концентрационные лагеря, а те, кто избежал суда, к весне 1922 года выселены из родного Кронштадта. Как в старые добрые времена при Иване Васильевиче Третьем или Иване Васильевиче Грозном.

Наибольшее сопротивление новому режиму оказала Сибирь. Большевики в захваченных сибирских губерниях ввели ту же продразверстку, что и в европейской части страны. В 1921 году и европейская часть, и Западная Сибирь пережили вдобавок к большевистским реквизициям сильнейшую засуху, в черноземных губерниях и в Сибири начался страшный голод. И по большей части, он был спровоцирован именно реквизициями. В коммунистических головах вызрела дикая идея, что крестьянство не поддерживает революцию, поскольку слишком хорошо живет, а вот, если все крестьянство станет бедным – оно тут же прозреет и встанет на сторону пролетариата. Так что, зная о бедственном неурожае, большевики не отменили спущенной нормы продразверстки.