Андрей Мелехов - «Танковая дубина» Сталина

Пора подвести итоги сравнительного мини-анализа уровня боевой подготовки советских танкистов перед войной и в ходе нее. Получается, что даже те предвоенные механизированные корпуса РККА, которые были созданы в феврале 1941 года, формировались и сколачивались в течение четырех-пяти месяцев, то есть на это ушло столько же времени, сколько и у 5-й гвардейской танковой армии уже в ходе войны. При этом как минимум половину офицерского, сержантского и рядового состава в довоенных мехкорпусах составляли кадровые «профи», часто имевшие ценнейший опыт участия в одном, двух (а то и трех!) вооруженных конфликтах. Офицеров-танкистов «старой» Красной Армии готовили в течение двух лет, а многие из них к июню 1941 года прослужили по три, пять, а то и восемь лет. Младший же командный состав и многие рядовые танкисты, призванные в 1939–1940 годах, к началу войны прослужили по полтора-два и даже три года и находились на пике своей готовности. Во всех мехкорпусах в оставшееся до войны время шла беспрецедентная по своей интенсивности боевая учеба, ориентированная прежде всего на практическое применение боевой техники. Напомню, что, по словам партийного историка Анфилова, «над танкодромами не успевала рассеиваться пыль, непрерывно слышался лязг гусениц танков. На поле строились и перестраивались в боевые порядки танковые части и подразделения. Учения и стрельбы продолжались непрерывно вплоть до начала войны». Важно отметить и то, что личный состав автобронетанковых войск прекрасно снабжали, кормили и одевали.

Ответьте мне, уважаемые «серьезные» историки: как эти предвоенные мехкорпуса могли быть менее боеготовыми в сравнении с танковыми корпусами и армиями 1942–1945 годов (которые к тому же были в гораздо меньшей степени насыщены боевыми машинами)? Ведь на формирование и сколачивание танковых корпусов «новой» Красной Армии отводилось в среднем по два-четыре месяца, а прошедших полноценную предвоенную подготовку кадровых военных в их частях зачастую можно было пересчитать на пальцах (и такие ценились на вес золота). Подавляющее же большинство личного состава в танковых корпусах и армиях военной поры приходилось на ускоренно обученных за 6—12 месяцев молодых офицеров («три выстрела», «15 часов вождения») и на кое-как подготовленных за два-четыре месяца бойцов маршевых пополнений, которые к тому же частенько попадали в боевые части голодными заморышами.

Но вот что интересно: даже эти 18—22-летние недоученные и оголодавшие лейтенанты, сержанты и рядовые умудрялись воевать так, что дошли до Будапешта, Берлина и Вены. А оппоненты из Вермахта относились к ним с «огромным уважением» и считали, что «пять русских опаснее тридцати американцев» (выражение лейтенанта Отто Кариуса; см. «Tank men», с. 389). И это несмотря на то, что солдаты армии США были самыми высокооплачиваемыми и откормленными танкистами в мире, имевшими роскошь готовиться к войне по два года и расходовать в процессе обучения по двадцать боевых снарядов — к слову, значительно больше, чем англичане (там же, с. 305).

Наконец, нельзя проигнорировать тот факт, что в 1943 году в распоряжении Сталина имелось пять танковых армий, являвшихся примерными аналогами предвоенных мехкорпусов. В 1944 году к ним добавилась шестая. Таким образом, для окончательной победы над Вермахтом Красной Армии хватило шести танковых армий, численность бронетехники в которых никогда не превышала 922 единиц, а средневзвешенная численность в 1943–1945 годах составляла 481 танк и САУ. 22 июня 1941 года в составе РККА только на западных границах имелись (или заканчивали переброску из «внутренних» округов) десять механизированные корпусов, в которых насчитывалось в среднем по 871 танку. Еще восемь мехкорпусов имели в среднем по 431 танку. Нельзя не прийти к следующему выводу: никогда за все время Великой Отечественной войны советский танковый кулак, сосредоточенный на Западе, не был таким мощным, как в июне 1941 года.

Так что же случилось в июне 1941 года?.. Что привело к тому, что гораздо лучше обученные и обеспеченные кадровые танкисты — большей частью погибшие в боях и умершие в немецких (а также сталинских) концлагерях старшие братья танкистов-победителей — за каких-то полгода умудрились потерять порядка 20 500 танков (по семь на один германский) и отступать до самых Москвы, Ленинграда и Ростова? Может, дело все же не в том, что их соединения были «недоукомплектованными», сами они «недостаточно обученными», а танки имели «ограниченный моторесурс»? Может, стоит посмотреть на то, кто, как и почему столь бездарно распорядился имевшейся в распоряжении СССР огромной силищей?..

Подведем общий итог моей «домашней работы» по изучению ситуации с автобронетанковыми войсками Красной Армии накануне Великой Отечественной войны.

Прежде всего я пришел к выводу, что довоенные советские танки ничем не уступали зарубежным машинам аналогичных категорий (танкетки, легкие, средние, тяжелые). Мало того, они часто превосходили иностранные аналоги по таким показателям, как абсолютная и удельная мощность двигателя, калибр и бронепробиваемость пушек, удельное давление на грунт и запас хода. Именно в Красной Армии появились первые серийные плавающие танки, а также первые средние и тяжелые танки нового поколения — Т-34 и КВ. В советском танкостроении впервые в мире начали массово применять специально созданный танковый дизель и длинноствольные 76-мм пушки. Танки БТ и Т-28 имели большой потенциал для дальнейшей модернизации и могли обеспечить советскому танкостроению достаточно высокий уровень, даже если бы к началу войны не были созданы Т-34 и КВ. Единственный явный недостаток многих советских танков 30-х годов — их противопульное бронирование. Вместе с тем большая часть германских танков июня 1941 года обладала такой же — не способной защитить от бронебойных снарядов противника — броней.

Танки Т-34 и КВ, несмотря на ряд конструктивных недостатков и не всегда достаточную механическую надежность, явились танками нового поколения. Т-34 — это первый в мире универсальный танк с почти идеально сбалансированными основными боевыми характеристиками. В 1940–1941 годах ни одна армия мира, включая и немецкую, не имела машин, подобных Т-34 (и КВ).

Вдобавок Т-34 оказался относительно дешевым и простым в производстве (несмотря на использование технологически сложного и дорогого дизеля В-2). Это — в числе других факторов — позволило Красной Армии в середине 1943 года добиться окончательного перелома в войне. Перелом произошел, несмотря на достигнутое к тому времени Вермахтом качественное превосходство в бронетехнике, а также в разы упавшее производство стали в СССР. Мнения некоторых российских историков в отношении Т-34 (а также других образцов советской военной техники) являются, с моей точки зрения, предвзятыми и не отражают полной картины.

В момент вторжения в СССР даже лучшие немецкие танки — Pz.III и Pz.IV — ненамного превосходили по своим боевым качествам самые массовые советские машины — танки БТ и Т-26. Они значительно уступали советскому многобашенному танку Т-28Э с пушкой Л-10 и совсем уступали новейшим Т-34 и КВ. Легкие немецкие машины — Pz.I и Pz.II — были совершенно устаревшими, а чешские Pz.38(t) и Pz.35(t) по сути являлись аналогами советских Т-26 и БТ. Никаких свидетельств того, что эти танки по совокупности своих боевых качеств превосходили «устаревшие» советские машины, я не обнаружил.

Отсутствие количественного и качественного превосходства в бронетехнике не помешало немцам разгромить французов в 1940 году и Красную Армию летом 41-го. Впрочем, качественное превосходство, наконец достигнутое Вермахтом летом 1943 года, тоже мало помогло немцам. Наоборот, именно с этого момента началась непрерывная череда тяжелых стратегических поражений, закончившаяся безоговорочной капитуляцией Германии. Соответственно, можно предположить, что дело заключалось не в том, насколько хороша была бронетехника той или иной страны в тот или иной момент Второй мировой войны, а в умении ее вооруженных сил использовать эту технику, в степени координации действий бронетанковых соединений с усилиями других родов войск, а также в общем уровне стратегического планирования и умении мобилизовать и правильно применить все имеющиеся ресурсы государства.

Анализ приграничных танковых группировок сторон на 22 июня 1941 года показал, что на своих западных границах Красная Армия в целом имела минимум в три раза больше боеготовых боевых машин, чем Вермахт. Несмотря на недостаточную изученность вопроса с моторесурсом, имевшимся к началу войны у советских и германских танков, все же есть основания полагать, что бронетехника приграничных военных округов РККА имела вполне достаточные технические возможности для проведения крупномасштабных наступательных операций, планировавшихся политическим и военным руководством СССР против Германии и ее союзников. Сравнительно низкая долговечность двигателей советских танков не приводила тем не менее к снижению повседневного уровня боеготовности танкового парка. Причем это положение сохранялось в течение всей войны: у Красной Армии всегда хватало исправных боевых машин для проведения наступательных операций. И это несмотря на то, что уровень наличия бронетехники в РККА на 22 июня 1941 года так никогда и не был превышен в ходе остальной войны. Причины того, что во втором полугодии 1941 года и в течение почти всего 1942 года (до начала контрнаступления под Сталинградом) советские наступательные операции почти всегда заканчивались неудачей или не достигали всех поставленных целей, следует искать в иной области.