Ф. Дикин - Дело Рихарда Зорге

Франкфуртская встреча продемонстрировала крах политики Коминтерна по отношению к Германии, но, кроме заявления Рут Фишер, есть и еще несколько источников, которые разоблачают использование этой неудачи советскими разведывательными службами. Один из ведущих советских агентов в Западной Европе Вальтер Кривицкий, позднее дезертировавший, хвалился: «Когда мы осознали провал усилий Коминтерна, мы сказали: «Дайте нам спасти то, что еще можно спасти, от германской революции». Мы выбрали лучших людей, подготовленных нашей партийной разведкой и Zersetzungdienst (буквально: Подрывная служба), и ввели их в советскую военную разведку — Четвертое управление Красной Армии».

Сам Зорге признал позднее, что агенты 4-го Управления посещали его еще в Рейнланде и во Франкфурте «и пытались заинтересовать меня сотрудничеством с Управлением».

Если предположить, что Зорге в некотором роде был связан с секретной военной организацией в Германской компартии с 1919 года, то он неизбежно должен был контактировать о советскими офицерами, посланными в Германию для организации и укрепления этого М-аппарата в предвидении неизбежного революционного восстания в 1923 году. Интересно, что одним из главных русских специалистов, посланных в Германию в связи с этой операцией, был Август Гуральский, псевдоним «Клейн». Этот человек ныне объявился в качестве члена советской делегации на апрельском съезде во Франкфурте в 1924 году, и именно Зорге привлек одного из активных рабочих, состоявшего в местной партийной организации, к поискам жилья для Гуральского.

Так что представляется вполне вероятным, что Зорге уже в течение некоторого времени был известен советской военной разведке и что вместе с другими немецкими товарищами, имевшими за плечами военный опыт, он был приглашен в Москву во время Франкфуртского съезда. И приглашение это было частью операции по спасению таких специалистов для работы на Советский Союз после поражения в октябре 1923 года, знаменовавшего собой конец планов на скорую революцию в Германии.

По предварительной договоренности с Германской компартией Зорге и его жена выехали в Москву через Берлин в октябре 1924 года[17].

Супруги ехали как студенты по подлинным немецким паспортам. Впереди их ожидали новые приключения, а каждый следующий шаг все дальше уводил Зорге от того юнца-кадета образца 1914 года, каким он был когда-то.

Рихард и Кристиана Зорге, как и все иностранные коммунисты, прибывшие в Москву, поселились в отеле «Люкс», который содержался административным аппаратом Коминтерна и находился под строгим надзором. Как писал Зорге в своем «признании», впервые он появился в Москве в апреле 1925 года, но данные, опубликованные недавно в русской прессе, показывают, что Зорге еще в марте стал членом советской коммунистической партии[18], получив партийный билет за номером 0049927, выданный Хамовническим райкомом московской партийной организации. Для окружающих Зорге — научный и партийный работник, член профсоюза работников образования.

Соответственно, автоматически прекратилось его членство в Германской коммунистической партии, но этот поступок не мог вызвать каких-либо сомнений в его политической благонадежности. Быстрый прием Зорге в члены партии подразумевал наличие могущественной поддержки со стороны высоких властей.

Зорге утверждает, что он был назначен «в разведотдел Коминтерна[19] — один из трех основных отделов, которые делали всю черновую работу по подготовке конкретных организационных и политических решений, с помощью которых и осуществлялось руководство международным коммунистическим движением (sic). Отдел существовал с начала 1925 года, однако с течением времени появилась необходимость расширить масштабы его деятельности, и я активно способствовал этому расширению».

В обязанности этого отдела входило «решать особые партийные проблемы», собирать данные о национальном рабочем движении, а также информацию по политическим и экономическим проблемам в различных странах и при необходимости по другим особым вопросам международного значения. Начальником «информационного отдела» был всегда «партийный товарищ с многолетним опытом международной деятельности, как, например, финский коммунист Куусинен».

Подобно большинству упоминаний о своем европейском прошлом, сделанных Зорге в тюрьме, это описание отдела, в котором он работал в Москве, намеренно неясно и вводит в заблуждение.

Со времени своего основания в 1919 году Коминтерн уже не раз подвергался административным переменам. Его внутренняя структура, в сущности, представляла собой копию партийной машины, построенной по советскому образцу. Это была всемирная партия с национальными отделениями — местными коммунистическими партиями, — основанная, согласно ее первоначальному уставу, «для того чтобы бороться за свержение власти международного капитала и за создание всемирной советской республики». Высшим органом Коминтерна являлся Всемирный конгресс, соответствующий национальным партийным съездам и в принципе собиравшийся ежегодно. На этом конгрессе избирался Исполнительный комитет, соответствующий центральному комитету национальных партий, который, в свою очередь, назначал Президиум. Первым председателем организации и номинальным главой Коминтерна был Григорий Зиновьев. В 1926 году его сменил Николай Бухарин.

Исполнительный комитет имел в своем распоряжении политсекретариат для исполнения принятых Исполкомом Решений. Среди членов этого секретариата, начиная с 1922 г. Да, был финский коммунист Отто Куусинен, а также Осип Пятницкий — оба эти имени Зорге часто называл в своих показаниях. Именно в их руках находилась верховная власть Коминтерна. С самого начала эта пара полностью узурпировала функции Всемирного конгресса как политического органа, а сама, в свою очередь, все в большей степени подчинялась Политбюро коммунистической партии.

Наиболее эффективным среди отделов, непосредственно подчиненных Центральному Комитету, было Организационное бюро (Оргбюро), возглавляемое Осипом Пятницким, старым большевиком с репутацией человека жесткого и несгибаемого, который начинал свою карьеру с контрабандной перевозки подпольной газеты, издаваемой группой Ленина, из Швейцарии в Россию еще до 1905 года. И вот теперь он ревниво охранял свою империю. Кроме всего прочего, был он и членом секретариата Коминтерна.

Организационное бюро было создано на IV Конгрессе Коминтерна в 1922 году, и Исполком Коминтерна переложил на новый отдел ответственность за всю нелегальную работу за границей, которая включала в себя и организацию подпольных ячеек для ведения подрывной деятельности с использованием партийных аппаратов местных коммунистических партий. Такое административное решение привело к созданию особой подсекции Оргбюро — секции международных связей (СМС) — для ведения непосредственно подпольной деятельности. СМС была, вероятно, основана одновременно с самим Оргбюро. О ее существовании вскользь упоминается в документах Коминтерна, относящихся к 1923 и последующие годам, а затем над этой темой опускается завеса официального молчания.

Главной функцией секции международных связей было служить связующим звеном между Исполкомом Коминтерна и его ведущими региональными отделениями, т. е. коммунистическими партиями за границей. СМС, в сущности, представляла собой секретный «аппарат», посылавший за рубеж специальных агентов для передачи денег и инструкций руководителям местных партий. Это была тайная подпольная «дорога жизни» Коминтерна, настолько глубоко законспирированная, что о ней не упоминалось в открытую даже в Москве. Ее агенты выходили на связь о помощью курьеров, и отчеты о выполнении их миссий давали необходимый разведывательный материал о положении в зарубежном коммунистическом мире. Само существование национальных партий целиком зависело от функционирования этого канала[20].

Именно в эту секцию наверняка и завербовал Ману-ильский Зорге во время своей поездки во Франкфурт, и вполне вероятно, что, даже не сознавая этой связи, Зорге и раньше вступал в контакты с СМС через посредство Главного европейского бюро в Берлине — как местного получателя коминтерновских денег для Рейн-Вестфальского филиала Германской коммунистической партии. Кроме своей работы в подобном заведении, Зорге в Москве время от времени писал статьи для «Inprecoit» — журнала, издаваемого Коминтерном. Во время расследования, проведенного германской полицией, названо восемь статей, подписанных или «И. К. Зорге», или псевдонимом «Р. Зонтер» и опубликованных в период между 1925–1929 гг. Одна из самых ранних брошюр появилась в Германии под названием «План Дэвиса и его последствия», а в 1928 году книга была опубликована в Гамбурге и Берлине под псевдонимом «Р. Зонтер» и называлась она «Новый германский империализм»[21]. Согласно германским источникам, Зорге в этом контексте можно идентифицировать как «Зонтера». Сам Зорге в своих первых показаниях заверил японцев, что он действительно пользовался этим псевдонимом во время работы в Информационном отделе в Москве. Таким образом, одним из аспектов деятельности Зорге в этой секции Коминтерна была публицистическая и исследовательская работа.