Михаил Ковалевский - Очерки по истории политических учреждений России

1654 год, видевший конец господства Польши над Малороссией, был также началом расчленения этой великой и рыцарственной монархии. Это расчленение сильно подвинулось вперед при Петре Великом, когда к России была присоединена часть балтийских провинций, — яблоко раздора между поляками и шведами. Три последовательных раздела Польши в царствование Екатерины II не прекратили, разумеется, страданий этого доблестного народа, плохо управлявшегося эгоистической аристократией. Покорив поляков, за исключением галицийских и познанских, Россия присоединила к себе еще ранее балтийские провинции с их смешанным населением из немецких дворян — прямых потомков рыцарей, меченосцев и покоренных ими в XIV столетии язычников-туземцев — ливов и эстов. Последние известны были еще начальному летописцу под именем чудь. Эсты, финского происхождения, живут по всей Эстонии; ливы — той же семьи — дали свое имя Ливонскому краю (или Лифляндской губернии). С тех пор они почти совершенно исчезли на занятой ими прежде территории, но еще представлены в Курляндии. Массу населения прибалтийских губерний составляют теперь латыши, народ литовской семьи и, следовательно, арийского происхождения. Куры, давшие свое имя Курляндии, являются ветвью той же семьи. Население западных губерний России состоит главным образом: 1) из поляков, которых считают потомками древнего племени лех или ляхов, упоминаемого летописью Нестора; 2) из литовцев, живших на Висле и Немане; 3) из другой ветви литовского народа жмуди, живущей в западной части Ковенской губернии и из 4) белороссов в губерниях Могилевской и Минской, и отчасти также в Гродненской и Виленской.

Но Польша не была единственной страной, которой приходилось терпеть от захватов разрастающейся России. Той же участи подверглась и Швеция. Под предлогом, что многие финские провинции входили в состав территории знаменитого северного города-республики, Новгорода, Петр Великий потребовал и отобрал у шведов берега Невы, где и построил новую столицу, Петербург. Затем для обеспечения мирного существования русской державы на Финляндском заливе он и его преемники присоединили сначала южные губернии Финляндии, а затем, в царствование Александра I, и остальную часть ее. Но в то же время они даровали этой стране свободное народное представительство и признали все ее старинные права и преимущества[6].

С присоединением Польши и Финляндии Россия стала не только морской державой, владеющей всеми восточными побережьями Балтийского моря, но и второй по размерам своей территории и по числу своих жителей империей в мире (первое место принадлежит Великобритании).

Шестая часть суши находится в настоящее время во владении России, насчитывающей по последней переписи сто тридцать миллионов жителей (точнее 129 000 000). Ее колонии — Сибирь, Туркестан, Закаспийская область и Закавказье образуют одно целое с метрополией. Это представляет не только важные стратегические удобства, но и преимущества легкого передвижения для переселенцев, которым на протяжении пути не приходится выходить из пределов отечества. Российская империя обладает разнообразными климатическими условиями, начиная с тропического климата и кончая полярным. В известных частях страны растут виноград, апельсины, маслины, рис и хлопок, тогда как чернозем значительного числа южных губерний удивительно благоприятен для культуры пшеницы, а смесь глины с песком, общая для всей территории, простирающейся дальше на север, годится для культуры ржи и овса. Прибавьте к этому естественные богатства России в строевом лесе, железе, угле и в минеральных маслах, легкость сообщения по судоходным рекам, ее орошающим как с севера на юг, так и в противоположном направлении, и вы согласитесь, что за исключением, быть может, Соединенных Штатов, редкая страна обладает более благоприятными физическими условиями для развития как земледелия, так и промышленности. Славяне, составляющие большую часть ее населения, одного происхождения с англичанами, французами и немцами, не говоря о древних римлянах и греках. А смешение славян с французами и татарами могло только сохранить — и действительно сохранило — здоровую, стойкую и мужественную расу, как это всегда бывало и бывает при свободном скрещивании племен с помощью незапрещаемых законодательством смешанных браков.

Следующие главы этой книги будут посвящены выяснению того, в какой мере политические учреждения России благоприятствовали или, наоборот, мешали развитию как народа, так и страны. Другими словами, они явятся ответом на вопрос:

Каково в действительности было Московское государство в тот момент, когда оно впервые стало играть роль в истории Западной Европы; в какой мере его дух и учреждения изменились под влиянием более передовых народов; в какой степени это приспособление удалось и что еще остается сделать, чтобы Россия могла приобрести то материальное и духовное благосостояние, которое правительство в силах если не создать, то, по крайней мере, увеличить и развить.

В 1553 году Ченслор в поисках нового пути в Индию через Полярное море, высадился в Холмогорской бухте и открыл, по крайней мере для своих соотечественников, сказочную империю московских царей. В течение следующих поколений английские купцы, составлявшие знаменитую компанию, учредили крупные фактории в Вологде и Архангельске, стали в огромных количествах вывозить корабельный лес, лен и коноплю, делали все возможное, чтобы, устранив голландцев и испанцев, сосредоточить эту отрасль торговли в своих руках и пытались даже, с разрешения царя Михаила Феодоровича, найти новый путь в Персию по Волге и Каспийскому морю. Потерпев в этой попытке полную неудачу, купцы продолжали извлекать крупные выгоды из своих мирных сношений с Россией и из той влиятельной роли, которую играл один из них, Джон Меррик, в деле заключения договора между царем Михаилом и Густавом Адольфом. Михаил Феодорович разрешил английским торговцам, как и другим иностранцам, поселиться если не в самой Москве, то, по крайней мере, в одном из ее предместий, известном позже под именем «Немецкой Слободы». Количество английских товаров, ввозившихся около середины XVII столетия, возросло до такой степени, что русские купцы несколько раз обращались к царю Алексею с челобитными, прося защитить их от иностранной конкуренции с помощью средства, до сих пор еще применяемого в Америке, как и в России — почти запретительных пошлин. Эта торговая политика восторжествовала на некоторое время, воздвигнув преграду дальнейшему ввозу английских товаров. Но в последующие тридцать лет, в течение которых в царствование Петра Великого, Россия должна была вести борьбу с европейскими странами на обширном поле материального прогресса, снова пришлось прибегнуть к развитой английской промышленности, которая с тех пор уже не переставала играть выдающуюся роль в техническом развитии страны.

Теперь, когда мы знаем, каким образом Англия и Европа вошли в соприкосновение с Россией, зададим себе вопрос, что же представляла собою эта Московская империя, столь своевременно открытая торговой конкуренции английских капиталистов и купцов.

Ченслор застал Россию под управлением одного из самых выдающихся людей, которые когда-либо руководили ее судьбами: мы говорим об Иване iv, более известном под именем Ивана Грозного. Первое, что узнали о нем государственные люди Англии, были его воинственные наклонности. Он намеревался покорить поляков, шведов и татар, чтобы, как он говорил, увеличить «свое наследие». Татарам ему удалось нанести смертельный удар уничтожением Казанского и Астраханского ханств. Он также присоединил русские удельные княжества, которые все еще сохраняли некоторое подобие независимости, либо же вошли в состав соседнего государства — Литвы.

Во всем этом Иван Грозный выказал себя настоящим продолжателем политики первых московских князей. Начиная с Ивана Калиты, эти ловкие князья пользуются географическим положением своего маленького княжества, окруженного лесами и болотами и потому почти недоступного татарам. Хотя и считаясь формально подвластными, они оставались, однако, почти независимыми от Великой или Золотой Орды, утвердившейся на берегах Каспийского моря. Более сдержанные, чем южные ветви династии Рюрика, потомки Калиты, вместо того чтобы бороться с ханами, подкупали их великолепными подарками и таким образом добились передачи им на откуп татарской дани, которую уплачивало население различных русских княжеств. Очень редко посещаемое дикими ордами монгольских завоевателей Московское государство вскоре стало убежищем для всех беглецов, для всех тех, кто спешил укрыться при приближении татар.

Разбогатев благодаря откупу татарской дани и быстрому увеличению числа своих подданных и плательщиков податей, московские князья вскоре нашли могущественного союзника в основателе великой Троице-Сергиевой лавры, расположенной близ Москвы. Ее первый настоятель, Сергий, советник Дмитрия Донского, этого народного героя первого победоносного сражения русских войск с магометанскими завоевателями, вскоре прослыл святым, и толпы народа стали ежегодно стекаться к его гробнице в Кафедральном соборе Троицка. Так как Киев, первая столица русского митрополита, непрерывно подвергался татарским набегам, то находившаяся подле него Печерская лавра начала терять свое прежнее значение в пользу Троицкой, основанной святым Сергием. Несколько позже эта лавра приобрела то же значение, какое до реформы имело для англичан Кентерберийское аббатство. Кроме окружавшего лавру высокого почитания, увеличению популярности московских правителей способствовал еще один фактор: Москва стала постоянной резиденцией главного представителя русской православной церкви. Киев не был для последнего достаточно безопасен и, после короткого пребывания во Владимире, он поселился в Москве в качестве могущественного союзника правившей там династии.