Жан-Филипп Лауэр - Загадки египетских пирамид

При виде этого зрелища у путешественника минувшего века Артура Ронэ, которому довелось посетить Мемфис и Саккара вместе с Мариеттом10, вырвались исполненные восхищения строки: «Идем! И, о чудо! плотины прорваны, Нил разлился на необозримое пространство, священная река господствует над долиной. Берегов нет, видны лишь островки пальм среди озер с капризными очертаниями, излучины которых, закругляясь, образуют прелестные заливы и мысы, а на них возвышаются пальмы, склоняя свои кроны над водой. Здесь эта несущая плодородие река широко растекается и, созерцая солнце, дремлет на обогащаемой ею древней земле. Далее Нил сужается и течет между поросшими деревьями берегами, которые чуть дальше расходятся вновь. Сквозь просветы видно великое множество лагун, коричневая плодородная равнина, наступающая на оползающие холмы Мемфиса, затем пустыня, далее пирамиды, такие же вечные и молчаливые, как сама равнина…»11.

Карта-схема расположения пирамид

Еще одному вдохновенному художнику — Вивану Денону12, участнику египетской экспедиции Бонапарта, — довелось увидеть пирамиды во время наводнения. Это произошло сразу же после открывших Бонапарту доступ к Каиру боев, в которых Денон едва уцелел. «…Я был взволнован до глубины души величественным зрелищем огромных памятников, — пишет он, — я сокрушался, что спускается ночь и окутывает эту столь же приятную глазу, как и воображению, картину… Едва рассвело, я снова вернулся к пирамидам, чтобы приветствовать их, наслаждался видом Нила в пору, когда разлив достиг наивысшего предела, смотрел, сидя в лодке, на вырисовывающиеся на фоне древних памятников селения и непрестанно писал пейзажи, на которых пирамиды занимали главное место. Мне хотелось запечатлеть их в прозрачных и нежных тонах вместе с необъятными, окутывающими их воздушными просторами…»13.

Столь величественное окружение усиливает то огромное впечатление, которое производят пирамиды, особенно в определенное время года и дня. Однако путешественники ищут здесь не только чисто эстетических ощущений, но и гораздо более глубоких, возникающих обычно при виде этих бессмертных свидетелей первых веков истории — самых грандиозных памятников из всех воздвигнутых когда-либо человеком. И действительно, разве эти потрясающие сооружения, которые греки причисляли к семи чудесам мира, не остаются до наших дней символом Египта, самой загадочной из всех стран, где сохранилось много остатков культуры, по праву считающейся древнейшей в мире и как бы связывающей нас с самыми истоками человечества? Чтобы в полной мере насладиться этим незабываемым и потрясающим зрелищем, следует отправиться к подножию пирамид в звездную, а еще лучше в лунную ночь. И тогда кажется, что они но имеют ни границ, ни предела; их склоны и вершины расплываются и растворяются в бесконечной глубине неба. Такими увидел впервые пирамиды в 1777 г. путешественник К. Э. Савари, и у него вырвались полные восторга слова: «Не прошли мы и четверти мили, как увидели вершины двух больших пирамид. Мы находились лишь на расстоянии трех миль от них. Полная луна озаряла их. Они казались двумя горными вершинами в ореоле облаков. Эти древние памятники, которые пережили гибель народов, падение империй, противостояли разрушениям и времени, внушают нечто вроде благоговения. Неподвижность воздуха, тишина ночи придавали им еще большее величие. Душа трепетала от невольного благоговения… Привет вам, пирамиды, одно из семи чудес мира! Слава могучему народу, создавшему их!..»14.

Примерно в ту же пору, когда так выражал свои чувства Савари, его современник, ученый де Вольней, в противоположность ему обычно весьма сдержанно отзывавшийся о Египте, говорит о пирамидах почти с таким же восхищением: «Время и еще больше люди, которые разрушили все памятники древности, были совершенно бессильны перед пирамидами. Они так прочно сооружены и так огромны, что это защищает их от любых посягательств и, по-видимому, гарантирует им вечность. Все путешественники говорят о них с восторгом, и восторг этот не преувеличен. Эти искусственные горы начинаешь видеть уже на расстоянии десяти миль, но по мере приближения к ним они как бы отдаляются. На расстоянии мили они возвышаются над твоей головой, словно ты стоишь у самого их подножия; и вот наконец ты подходишь вплотную. Нельзя передать словами разнообразные переполняющие тебя чувства. Высота вершин, крутизна склонов и огромная площадь, занимаемая пирамидами, монументальность, воспоминания о минувших эпохах, которые они навевают, размышления о трудах, затраченных на их сооружение, сознание того, что эти гигантские утесы созданы руками такого маленького и такого слабого человека, который букашкой ползает у их подножия, — все это наполняет сердце и ум одновременно изумлением, страхом, смирением, восхищением, благоговением…»15.

Последние слова не покажутся преувеличением, если несколькими цифрами определить баснословный объем работ, потребовавшихся для возведения этих сооружений. Каждая сторона основания пирамид Хеопса и Хефрена соответственно равна примерно 230 и 215 м, т. е. одна из них занимает площадь в 5 га, другая — чуть поменьше. Обе они возвышаются более чем на 140 м. Такой высоты не достигало ни одно здание в течение четырех тысячелетий, и лишь в конце средневековья шпили некоторых соборов немного превысили ее16.

В пирамиде Хеопса (рис. 1) сохранился 201 ряд кладки, а когда ее построили, в ней было от 215 до 220 рядов: вершина была срезана метров на десять после того как ее облицовку стали разбирать на камни. Если приблизительно измерить средний объем блока пирамиды, то выяснится, что на ее сооружение ушло 2,6 млн. камней весом 2,5 т каждый, что составляет более 6,5 млн. т. Значит, для сооружения этого памятника нужно было добыть из каменоломен, доставить к месту постройки, поднять на пирамиду и тщательнейшим образом уложить около 7 млн. т камня. Чтобы осуществить такого рода перевозку в наше время, понадобилось бы 7 тыс. поездов весом тысяча тонн каждый или 700 тыс. грузовиков. Наполеон подсчитал в присутствии своих изумленных офицеров, что каменных блоков от трех пирамид Гизе хватило бы для того, чтобы соорудить вокруг Франции стену высотой 3 м и толщиной 30 см.

В пирамиде Хеопса высота первого ряда кладки основания, разумеется самого большого, равняется 1,5 м, второго — 1,25, а третьего и четвертого соответственно — 1,2 и 1,1 м. Все последующие ряды лишь изредка достигают 1 м, обычно высота их колеблется от 65 до 90 см. Чем выше поднимаешься, тем меньше становятся размеры блоков, а по мере приближения к вершине высота блока в среднем не превышает 55 см. Что касается длины плит облицовки, то она достигает примерно 1,5 м в рядах кладки основания17 и 75 см в последующих. Таким образом на одну лишь облицовку потребовалось свыше 115 500 плит.

Рис. 1. Этапы строительства и разрез пирамиды Хеопса (по Борхардту)

Эти цифры дают нам представление о невероятном количестве труда, затраченного на сооружение пирамид, «которые являются, — как выразился Виван Денон, — последним звеном цепи между колоссами искусства и колоссами природы». В то же время нас поражает исключительная тщательность исполнения мельчайших деталей. При сооружении этих монументов строители совершали подлинные чудеса. Достойный восхищения шедевр строительной техники представляет собой кладка пирамиды Хеопса. Флиндерс Петри18 определил, что толщина швов, которые на первый взгляд кажутся простыми царапинами, сделанными на поверхности камня, а иной раз даже почти незаметны, равна в среднем 1/30 большого пальца, или примерно 0,5 мм19. Представляете ли вы себе, сколько усилий потребовалось для такой подгонки блоков, зачастую весивших много тонн? Пиацци Смит, шотландский астроном, о котором нам еще придется говорить, сравнивает эту выполненную с таким совершенством работу с трудом современных мастеров, делающих оптические приборы, и с полным основанием удивляется, как удалось залить между блоками известковый раствор, по сей день сохранившийся в виде тончайшей ниточки, не шире листочка кованого серебра. Наличие известкового раствора в таких узеньких щелях можно объяснить лишь следующим образом: в момент, когда клали блок нового ряда, поверхность предшествующего поливали разжиженным известковым раствором, который заполнял мельчайшие впадинки в том месте, где должен был быть уложен новый блок, и обеспечивал таким образом полное прилегание рядов. Это известковое молоко проникало даже в самые крохотные щелки вертикальных скважин камней нижнего уступа.