Александр Гогун - Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

Кроме удовлетворительных качеств характера и квалификации войскового командира и руководителя, глава УШПД обладал личным опытом, ценным для руководителя партизанских формирований. В течение 35 дней — в сентябре-октябре 1941 г., попав с группой руководителей и сотрудников НКВД УССР в окружение, Строкач с боями вывел 338 человек в советский тыл по оккупированной немцами территории. По некоторым данным, именно за «операцию спасения», в том числе наркома Василия Сергиенко, Строкач и получил упомянутый орден Ленина[71].

Помимо независимого от ЦШПД руководства, автономия украинских партизан проявлялась и на другом уровне. В отрядах и соединениях УШПД не было особых отделов, имевших сквозное подчинение НКВД-НКГБ (с апреля 1943 г. НКВД и НКГБ вновь были разделены, особые отделы перешли в ведение НКГБ). Против особых отделов в партизанских формированиях выступил Никита Хрущев и был поддержан Строкачем. В тех отрядах, где особые отделы все же существовали, они подчинялись не НКВД-НКГБ, а командиру отряда или напрямую УШПД, согласовывавшем инструкции по ведению контрразведывательной работы с НКВД УССР[72]. Функциями «особистов» являлась борьба с проникновением агентуры противника (контрразведка) и проверка личного состава партизанских отрядов на политическую благонадежность. Однако, несмотря на отсутствие особых отделов НКВД-НКГБ, каких-то выдающихся успехов в агентурной разработке соединений УШПД немецкая сторона не достигла. Не были украинские красные партизанские командиры в 1943–1944 гг. замечены и в нелояльности советской власти. С другой стороны, очевидно, что наличие в отрядах независимой репрессивнокарательной и контролирующей структуры могло бы вселять неуверенность в партизанских командиров, сковывать их инициативность и подрывать армейский принцип единоначалия, который и без того подрывался наличием в отрядах комиссаров. Таким образом, представляется, что отсутствие «особистов» как своеобразного «недремлющего ока НКВД» положительно сказалось на эффективности оперативного применения партизанских формирований УШПД.

Возвращаясь к системе управления партизанскими отрядами, опишем такой институт, как представительства УШПД на фронтах, действовавших вблизи Украины или непосредственно на ее территории. В зависимости от реорганизаций Красной армии оперативные группы, а затем представительства УШПД в 1942–1944 гг. действовали при военных советах

1) Юго-Западного и Западного фронтов (1942);

2) Брянского, Воронежского, Северокавказского и Юго-Западного фронтов (1942–1943);

3) Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов (1943) и

4) 1, 2, 3, и 4-го Украинского фронтов (1943–1944).

Часть отрядов, соединений и групп УШПД в 1943–1944 гг. входила в оперативное подчинение непосредственно УШПД, часть — в среднем около трети личного состава всех партизанских формирований — в оперативное подчинение представительствам УШПД на фронтах. Последние вели боевую деятельность согласно указаниям фронтового командования, при этом согласуя планы с УШПД и регулярно — раз в две недели, отчитываясь перед Т. Строкачем. По основным задачам отряды и соединения, подчиненные непосредственно УШПД, не отличались от отрядов, подчиненных представительствам УШПД на фронтах. Этот элемент руководства украинскими партизанами позволил улучшить оперативное взаимодействие между Армией и партизанскими отрядами и соединениями[73].

Упомянем и областные штабы партизанского движения. Формально первые областные штабы были созданы УШПД в конце 1942 г., но по сути эта система начала работать только с 1943 г. и функционировала практически до конца немецкой оккупации. «В большинстве случаев начальниками областных штабов были командиры базовых партизанских соединений и секретари областных подпольных обкомов КП(б)У. Членами штабов, кроме партийных работников, назначались также командиры и комиссары партизанских соединений. Начальник областного штаба, подчиняясь ЦК КП(б)У и УШПД, по условиям оперативной необходимости согласовывал деятельность своих партизанских формирований с представительствами УШПД при военных советах фронтов»[74]. Фактически областные штабы были инструментом партийного контроля над партизанскими формированиями, что выразилось в том числе в большом проценте партноменклатуры среди личного состава штабов. Не совсем ясны были и полномочия руководства штабов, поскольку командирам соединений и отдельно действующих бригад, отрядов и групп задачи ставились также и непосредственно УШПД или представительствами УШПД на фронтах (см. схему в конце книги). Все это приводило к постоянным конфликтам между партизанскими командирами и начальниками областных штабов. В ряде случаев конфликты были вызваны объективными причинами. Например, формирования УШПД были довольно мобильными и часто меняли место дислокации. Поэтому в ряде случаев было просто не ясно, имеет ли право начальник какого-либо областного штаба давать указания командиру партизанского соединения, временно находящегося на территории соответствующей области, что приводило к конфликтам[75]. Поэтому можно предположить, что создание областных штабов для оптимизации управления партизанскими отрядами было нецелесообразно. Возможно, в тех условиях для УШПД и ЦК КП(б)У было бы целесообразней — с точки зрения эффективности партизанской борьбы — наделить областные штабы не руководящей, а лишь контролирующей ролью.

В декабре 1943 г. УШПД переехал в Киев, ближе к линии фронта.

В августе 1944 г. вся территория УССР была занята Красной армией. В новых условиях на УШПД и представительства УШПД на фронтах была возложена задача по руководству отрядами, действовавшими на территории Чехословакии и Венгрии (Закарпатской Украины).

20 октября 1944 г. Политбюро ЦК КП(б)У приняло постановление о сокращении штатов УШПД, 5-й пункт которого гласил:

«Личный состав Украинского штаба партизанского движения и его подразделений, подлежащих сокращению, направить:

а) офицерский состав в НКВД УССР для укомплектования Управления по борьбе с бандитизмом на Украине (т. е. преимущественно для борьбы с украинскими националистическими повстанцами. — А. Г.);

б) партийных и советских работников — в отдел кадров ЦК КП(б)У»[76].

23 декабря 1944 г. ЦК КП(б)У принял постановление о расформировании УШПД с 1 января 1945 г.

В советское время роль центральных органов госбезопасности и разведорганов Красной армии в организации и руководстве партизанскими формированиями изучалась крайне слабо. В настоящий момент ряд исследователей, занимающихся историей партизанской борьбы, с одной стороны, ссылаясь на закрытость архивов, с другой — на особый, в сравнении со штабами партизанского движения, статус упомянутых организаций вообще отказывает группам НКВД-НКГБ СССР и Разведуправления Красной армии в названии «партизанские отряды». Однако несмотря на то, что важнейшие и второстепенные задачи отрядов трех упомянутых структур, занимавшихся зафронтовой деятельностью, были различны, на настоящий момент никто не привел ни одного внятного аргумента в пользу того, почему одни отряды (УШПД) должно называть «партизанами», а другие (НКГБ, РУ ГШ КА) как-то по-другому: «диверсантами», «разведчиками» и т. д. При разнице в приоритетах деятельности, которая будет показана ниже, никакого принципиального, базового отличия между партизанами ГРУ, НКВД СССР и ЦШПД и УШПД не было. К тому же в документах противников и союзников красных партизан — украинских и польских националистов, немецких и румынских оккупантов, все эти типы советских формирований называются одинаково — «партизаны». И в мемуарах руководителей этих отрядов самоидентификация совпадает с указанным наименованием.

К сожалению, сейчас зафронтовые операции НКВД-НКГБ СССР и ГРУ можно рассматривать в основном на основании отрывочных данных, просочившихся в печать, и косвенных сведений из открытых архивных фондов. Но без хотя бы краткого описания деятельности упомянутых организаций картина ситуации на оккупированной немцами территории будет неполной.

В первый год войны — до создания ЦШПД — старший майор госбезопасности Павел Судоплатов координировал всю деятельность республиканских НКВД по созданию и руководству партизанскими отрядами. Возглавляемая им особая группа после ряда переформирований была преобразована в 4-е управление НКВД СССР. Непосредственным начальником Павла Судоплатова в 1941–1943 гг. был нарком внутренних дел Лаврентий Берия, а с 14 апреля 1943 г., после выделения из НКВД Наркомата государственной безопасности, — глава новосозданного НКГБ Всеволод Меркулов. Таким образом 4-е управление НКВД было полностью передано НКГБ.