Юрий Сенкевич - Путешествие длиною в жизнь

Мы садились в ожидании рейса на Луклу, но выходил какой-нибудь работник аэропорта и сообщал, что сегодня рейса не будет, так как Лукла закрыта для самолетов. И процедура повторялась в обратном порядке: носильщики, такси, гостиничные работники, затаскивание нашего скарба в номер... И так несколько раз. Под конец я уже был на пределе выдержки...

Наконец-то мы вылетели. С нами в самолете был только наш багаж и никаких попутчиков. Подлетая к Лукле, я понял, почему полеты сюда так сложны и опасны. Перед самой Луклой самолет влетает в ущелье, поэтому здесь используются только небольшие машины. Летя по ущелью, самолет потом должен развернуться почти на 90 градусов, чтобы зайти на посадку.

Полоса в Лукле необычная - она начинается от края ущелья и упирается в скалистую стену. Идет она с небольшим подъемом вверх, поэтому при посадке как бы гасит скорость самолета, который и без того тормозит. А при взлете наклонная полоса "разгоняет" машину вниз. Точно попасть на начало полосы не просто важно, но жизненно необходимо.

Когда мы подлетали к Лукле, то видели, что внизу, в ущелье, лежат обломки самолетов - тех, кто не дотянул до начала полосы, а в конце ее, у скалы, и обломки тех, кто "перетянул", сел в середине полосы, не успел погасить скорость и врезался в гору. Что и говорить - увиденное не вызывало оптимизма. К счастью, наш полет закончился благополучно.

Вся экспедиция уже давно находилась в базовом лагере у подножия Эвереста. Ребята начали подготовку к восхождению, создавая на маршруте промежуточные лагеря на пути к вершине. Всего таких лагерей было пять. Последний, штурмовой, на высоте 8500 метров, был установлен 3 мая, а на следующий день начался штурм Эвереста.

Нам же еще предстояло за несколько дней пройти пешком 140 километров от Луклы до основного, базового лагеря, чтобы встретить там альпинистов, покоривших высочайшую вершину Земли, поднявшись на 8848 метров.

В Лукле нами занимался мистер Тава, заведовавший местной туристической службой. Поселили нас в какой-то домик, каких здесь было немало. Дома в Лукле устроены весьма просто: крыши у них приподняты, поскольку внутри находится очаг и дым от него выходит через крышу. По оживленному блеску в глазах нашего приветливого хозяина я понял, что с русскими мистер Тава уже успел познакомиться и расположиться к ним. Это и подтвердилось вскоре в нашем разговоре:

- У русских есть хорошая вещь, называется водка.

- Знаете, а у меня есть русская водка экстра-класса, только очень крепкая. Самая крепкая водка в России.

- Интересно было бы попробовать.

Так в чем же дело? Хочется тебе попробовать - попробуй! Проблем нет. У меня с собой был небольшой "жбанчик" с чистым спиртом. Из него я отлил некоторое количество универсального лекарства в свою "заслуженную" фляжку, с которой плавал еще на "Тигрисе". Правда, тогда я держал в ней питьевую воду. Сейчас она в мягком чехле была при мне. Из нее я и налил мистеру Таве полстаканчика.

Непалец хватанул чистого спирта... Ну, думаю, сейчас он тут же и свалится - Тава был небольшого росточка, на вид хлипкий. Ничего подобного! Выжил! Только крякнул с восхищением: "Да-а-а! Вот это настоящая водка!" И тут же предложил мне местного пива "чанг". Я согласился, чтобы поддержать компанию.

Принесли какой-то беловато-мутноватой жидкости. Я отпил из своего стакана незнакомого напитка, который чем-то напоминал по вкусу нашу брагу. Только нашу брагу делают где из хлеба, где из свеклы, а непальцы делают свое пиво из риса. Если бы я знал, ка-ак они это делают...

Оказывается, рис сначала варят до полуготовности, потом его жуют и выплевывают в бочку, где все это должно бродить. По мере готовности массы ее процеживают, сливают в кувшины и... приятного аппетита.

На этом мое знакомство с местной жизнью не кончилось. Вскоре после нашего приезда ко мне пришел один человек, как оказалось, англичанин, и спросил:

- Я слышал, вы врач?

- Да, а что случилось?

- Я себя что-то плохо чувствую, у меня кашель...

- Ну тогда давайте я вас прослушаю.

Я осмотрел его и обнаружил левостороннюю пневмонию. Воспаление легких да еще в условиях высокогорья - вещь малоприятная. Я сделал ему укол антибиотиков, дал отхаркивающее, сказал, чтобы он пришел на укол и завтра. Но при этом настоятельно порекомендовал завтра же и улететь из Луклы. Взяв рецепт и выслушав рекомендации, пациент ушел.

Наутро я сделал ему еще одну инъекцию антибиотиков и повторил требование улететь первым же самолетом. Через какое-то время он опять заявился, но уже с необычной просьбой. Оказалось, что чиновник из администрации аэропорта требует прихода врача, который должен подтвердить, что англичанину действительно требуется срочная эвакуация. Иначе он не соглашался пропустить его без очереди, поскольку в аэропорту скопилось немало желающих вылететь в Катманду.

Пошли с ним в аэропорт. Вижу, к администратору действительно стоит внушительная очередь и в начале ее возвышается убедительных размеров дама, как оказалось, француженка.

Я направился прямо к окошку, стал объяснять даме, что я врач, что должен срочно эвакуировать больного, что у него температура, что он может погибнуть, если не улетит из Луклы.

- Мадам, позвольте мне пройти без очереди. Этот мистер - англичанин, ему требуется помощь...

- Ах, так он англичанин! И я еще должна пропустить его!!! - Тут уж она дорвалась до возможности показать, как они, французы, относятся к англичанам. Нашла коса на камень! Хорошо еще, что не дошло до исторических претензий...

Я понял, что договориться с ней не получится, и решил, что здесь уже не до галантности. "Взяв ее на бедро", точнее, плечом я несколько отодвинул строптивую француженку, и мы прошли к местному чиновнику. Все уладилось, и незнакомый мне англичанин смог вылететь из Луклы...

Через какое-то время мы тоже стали собираться в путь, тем более что режиссер и оператор меня торопили. Но, как врач, я понимал, что нам нужно время на адаптацию к условиям высокогорья: маршрут предстоял многодневный и все время на подъем.

Мистер Тава всячески старался нам помочь, обеспечивая носильщиками и яками. Я попросил его достать еще и лошадь, чтобы часть пути проехать верхом. "Да-да! Вам хорошо иметь еще и лошадь, тем более что у вас такая хорошая водка". Яснее не скажешь: будет водка - будет лошадь. Если со спиртом проблем не было, то с лошадью приключился конфуз. Мистер Тава привел мне лошадь, но какую-то странную: такую низкую, что ни о каком сидении на ней не могло быть и речи - она свободно могла пройти между ног.

Пришлось налить еще стакан. Лошадь, уже повыше, появилась на следующий день. При этом мистер Тава предупредил, что лошадь может подниматься только до высоты 3600 метров, до Намче-Базара, столицы шерпов, где животное следует оставить.

Наконец мы тронулись в путь. Яки, носильщики и я во главе каравана на коне и под зонтиком. Зрелище - необычно красочное! Встречные непальцы, которые спускались по тропе, идущей из глубины Гималаев в Луклу, останавливались едва ли не с открытыми ртами, глядя на непонятное белое тело в шортах, верхом на странной лошади, да еще под зонтиком... Лошадь все-таки пришлось оставить после первого же дня пути и отправить назад. Решили, что собственные ноги надежнее.

Основными дорогами в этой части Непала являются тропы - они соединяют населенные пункты, по ним движутся и многочисленные туристы, посещающие этот удивительный край. Поэтому непальцы следят за тропами, по возможности благоустраивают их. По пути расположены "отели", своего рода сараи, хижины, где в одной комнате устроены полати, на которых спят путешествующие, а носильщики располагаются в другой комнате.

Грузы в основном переносят на себе, на спинах, в легких плетеных корзинах, сужающихся книзу наподобие кулька. Этот конусовидный кулек внизу упирается в нечто типа пращи, а сверху корзину с грузом держит кожаный ремень, который накинут на лоб. И все носильщики с палками, у которых странной формы ручка - она вроде буквы "Т". Мне очень хотелось заполучить такую палку, но сколько я ни торговался, никто из носильщиков не согласился ее продать. Потом я понял, почему они не хотели расставаться с ними.

Эти палки им необходимы для отдыха. Садиться каждый раз с грузом на землю и отдыхать нельзя - потом ведь предстоит вставать с этой тяжеленной корзиной. А если остановиться и подставить палку с ручкой под, извините, зад, то получается своего рода стул, на который можно опереться и немного передохнуть.

Меня удивляли наши носильщики, скромные, тихие и благодарные люди. И при этом поразительно неприхотливые. Их выносливость поражала.

По мере того как мы поднимались все выше и выше, становилось холоднее, а ночи здесь везде были холодные, несмотря на весенний период. Наши носильщики шли в тапках типа "вьетнамок", плохо одетые. Можно было представить, каково им приходилось. Потом мы отдали им кое-что из своей одежды, чтобы хоть как-то утеплить своих помощников.