И. Стрижова - Россия и ее колонии. Как Грузия, Украина, Молдавия, Прибалтика и Средняя Азия вошли в состав России

А что о китайских посланцах, которые якобы к киргис-кайсацкому Аблай салтану для постановления между ними согласия едут, чрез крепости пропущать не велели, но мимо оных их дорогою, как они знают, отсылать определили, тому и он согласен.

Потом получен от вас и еще рапорт от 9 марта сего ж 1756 г., при котором присланы сюда два оригинальные письма зенгорских зайсангов, с которых и переводы для вашего известия при сем прилагаются. А оными письмами, как вы усмотрите, просят они, зайсанги (объявляя о себе, что их двенадцать, а подвластных у них людей тысяча пятьсот кибиток), о принятии их в подданство Е. И. В., напротив чего обещают они служить войском и в летнее время иметь в готовности две тысячи, а в зимнее — тысячу человек. Причем присланный от них на Кузнецкую линию к полковнику Дегаригге зайсанг Намки объявил, что бывший зенгорский владелец Дебачи якобы в китайскую сторону захвачен и теперь в зенгорском народе главным владельцем старается утвердиться владелец Амурсана, который пред сим предавался в китайскую сторону, но оттуда бежал. И что противу оного владельца китайское войско в собрании находится, притом же оный зайсанг, объявляя, что как он, так и прочие зайсанги, его товарищи, от которых он прислан, как у китайцев, так и у него, Амурсана, в подданстве быть не хотят, просил о даче им несколько человек драгун для засвидетельствования китайцам и калмыкам, что они в подданство Е. И. В. вступили, а вы меж тем полковнику Дегаригге приказали, ежели те, желающие Е. И. В. протекции зенгорские зайсанги, по намерению их иметь будут свое кочевье близ российских границ, в том им нималого препятствия не чинить со взятьем от них аманатов, и притом иметь от них всевозможную предосторожность, дабы по допущении их в близость к российским жилищам ни малейших обид и насильства, паче ж нечаянного неприятельского нападения не было. И на сие вам в резолюцию сим объявляется.

Понеже бывшие доныне в зенгорском народе владельцы по их особливой силе происходящей как собственно от зенгорского многочисленного народа, так притом и оттого, что они в многие смежные им народы время от времени под власть свою привели, для Сибири совершенно опасными соседями были, как то и тем доказывается, что они до самого последнего владельца, называвшегося Эрдени лама Батур Хонтайджа, который убит по старательству владельца Дебачи, и на многие сибирские места, даже по самую реку Омь, претензию производили, угрожая иногда и силою их отобрать, еже бы, может быть, и действительно от них уже воспоследовало, когда б со здешней стороны, не вступая о том в самую точность, под разными претекстами доныне в том времени продолжать не удавалось, как о том всем вы обстоятельное известие из имеющихся в сибирской губернской канцелярии дел получить можете. В каковом рассуждении и чтоб они, зенгорцы, сколько возможно со здешней стороны раздражаемы не были и тем наипаче причин не возымели о вышеписаной претензии настоять, и проезд им в барабинский народ, который, как известно, жительство имеет внутри здешних границ, для сбирания обыкновенного албана запрещен не был. Ибо, хотя действительный тайный советник Неплюев в 1753 г. в Коллегию иностранных дел и представлял, что понеже они, барабинцы, не только от степных народов линиями уже огорожены, но целыми уездами закрыты, следовательно, стали быть, как и прочие подданные народы внутри, почему других и привязываться к ним допущать видится нужд нет, но, напротив того, в Коллегии иностранных дел тогда рассуждаемо было, что ежели без всякого с зенгорским владельцем соглашения пропуск сборщикам его в Барабу пресечь и тем лишить его издавна полученного в барабинском народе участия, в таковом случае и самого неприятельского нападения ожидать от него уже должно, тем наипаче, что тогда из Сибири войск убавлено, а оставшее тамо, в состоянии ли зенгорской силе отпор учинить и не допустить их ворваться во внутренность Сибири? Также и тамошние крепости, которые называются линиями, в таком ли оборонительном состоянии, чтоб оные против их силы устоять могли, а притом при всем, и Колывано-Воскресенский завод не будет ли в таком случае какой-либо опасности подвержен? О том всем здесь было неизвестно. И для того отправленным из Коллегии иностранных дел к действительному тайному советнику от 3 мая 1754 г. указом велено было ему с вами и с бригадиром, что ныне генерал-майор, Крофтом общее рассуждение возыметь, но вы на сие в Коллегию иностранных дел от 1 июня того ж 1754 г. представляли, что ежели без соглашения с зенгорским владельцем пропуск сборщиков его в Барабу пресечь, то в таком случае неприятельского от него нападения совершенно ожидать должно, причем и Колывано-Воскресенский завод крайней опасности будет подвержен, ибо хотя по сибирским пограничным местам, яко то: Кузнецкая, Колыванская, Иртышская и вновь прожектированная линии учреждены и по оным в пристойных местах крепости, форпосты и станции застроены и для содержания их регулярные и нерегулярные команды распределены, а в некоторых подлежащих крепостях и форпостах и артиллерия есть, но за обширностью тех линий, которые состоят на двух тысячах девятнадцати верстах, и за убавкою из Сибири войск, зенгорской силе отпору учинить и чтоб их ворваться внутрь Сибири не допустить, ненадежно, затем что оные крепости и форпосты один от другого построены и состоят верстах в тридцати и более, между которыми тот неприятель с немалою силою ворваться легко случай сыскать может, и от того его внутри Сибири отвратить, до разорения не допустить и поиск над ними чинить будет некем, ибо распределенной по тем крепостям, форпостам и линиям регулярно команды и казаков за недовольным числом отлучить и крепостей обнажить никак невозможно, а прибавки учинить неоткуда, в чем как бригадир Крофт, так и он, действительный тайный советник Неплюев, с вами напоследок согласился.

Того ради, по такому слабому состоянию сибирской стороны, к зенгорскому владению прилежащей, здесь за пользу признается, чтоб зенгорский народ от внутреннего их беспокойства и междоусобия при случае нынешнего между владельцами их несогласия, также и от наступления чинимого им ныне же с китайской стороны неприятельства, приходил в упадок и бессилие, ибо чем оный будет бессильнее, тем для безопасности сибирского пограничного края надежнее. А притом, сколько их и в китайскую сторону захвачено ни было, и из того равным образом в рассуждении интересов Е. И. В. никакого предосуждения быть не может, потому что оные в их стороне без сомнения в близости от их прежних жилищ, а потому, следственно, и при здешних границах оставлены не будут, но будут заведены куда вдаль, да и в прочем строго содержаны или и раскочеваны быть имеют. По какой причине и со здешней стороны таким продолжающимся ныне в зенгорском народе смущением сколько возможно також-де пользоваться надлежит, толь наипаче, что, как выше написано, некоторые из зенгорских зайсангов сами ныне о принятии их в подданство Е. И. В. усильно просят, токмо сие особливому рассуждению подлежит, где их по принятии содержать, ибо сперва здесь такая резолюция принята была, чтоб их либо в братские или волские калмыки, куда сами они похотят, препроводить, но вы, что до содержания их, зенгорцев, между братскими калмыками касается, сообщили действительному тайному советнику Неплюеву, как он о том сюда в Коллегию иностранных дел от 25 января сего 1756 г. доносил свое рассуждение, по силе которого вы оное содержание почитаете за опасное, для того что там, где братские калмыки жилище имеют, место самое пограничное и регулярными, и нерегулярными людьми, тако ж и жительми не только не умноженное, но и очень недостаточно. И ежели, паче чаяния, по причине нынешней у китайцев с зенгорцами войны с китайской стороны оттуда забрать их похотели бы, в таком случае не только их сохранить, но и тамошнее пограничное с двух сторон место, яко то Кяхтинский форпост и город Нерчинск, где немалое размножение серебру происходит, защитою прикрыть и за дальностью сикурсу получить безнадежно, да и на самих тех желающих протекции, чтоб они тверде и безопасны были, по непостоянству их положиться сомнительно, ибо ежели хотя малое что в неудовольствие свое они примут, то, усмотря означенную малость в тамошних местах войска и совершенный в жителях недостаток, легко могут, тем братским и прочим учиня разорение, либо к китайской стороне склониться, или на прежние жилища пробраться. Те же братские калмыки издавна там своими жилищами уже обселились и, как известно, что некоторою частью и хлебопашество размножают, а зенгорцы яко кочевной народ к тому никакого сродства не имеют, и при кочевании их обыкновенно они разводят огни без всякой во утушении их осторожности, отчего и потеряние лесам и вовсе искоренение звериным промыслам последовать может, которые резоны, представленные от вас в рассуждении неудобного содержания зенгорцев в братских калмыках, принадлежат по большей части к рассмотрению. И при позволении, испрашиваемом зенгорским зайсангом Омбою, о кочевании ему с подвластными его на реках Чарым и прочих, потому что, сколько здесь известно, оные реки впадают в реку Обь и имеют течение внутри крайних сибирских жилищ и по здешнюю сторону Колывано-Воскресенских заводов, который на Белой в Чарым впадающей реке и построен. Притом же во всей тамошней стороне и военных людей недостаточно, следовательно, сколько вы в содержании зенгорцев в братских калмыках опасности предусматривали, то еще больше того, по здешнему рассуждению, кажется, оной быть имеет. И при допущении зенгорцам по принятии их в подданство Е. И. В. непременно кочевать вблизости Колывано-Воскресенского завода и других здешних слобод и деревень на вышеозначенных речках, во уважение чего еще пред сим в отправленном из Коллегии иностранных дел к действительному тайному советнику Неплюеву от 27 января сего 1756 г. рескрипте, с которого и вам для исполнения при указе от того ж числа сообщена копия, между другим писано, что желающих вступить в подданство Е. И. В. зенгорских зайсангов на таком основании, дабы их допустить пребывание иметь при Сибирских линиях, в протекцию принимать за полезно не рассуждается, ибо когда они, при настоящем на тех линиях малолюдстве военных людей, в такой близости от прочего зенгорского народа будут, то надобно рассуждать, что с зенгорской или киргис-кайсацкой сторон едва ли оставят их в покое, а хотя б по нынешнему того зенгорского народа междоусобию и изнеможению сего и не случилось, но их на тамошних границах к поселению привесть невозможно, а по кочевному их состоянию ненадежно, чтоб они надолго в тех местах ужились, толь наипаче, что они и о протекции Е. И. В. принуждены ныне просить только для того единого, чтоб чрез то им от мунгал спастись, а впредь паки быть свободным, в каковом намерении толь охотно и подать вперед за три года, как тогда о том получено было известие, дать обещают, которую в другое время и природным своим владельцам с принуждением платят, почему не лучшего уважения достойно и нынешнее их обещание о платеже в казну Е. И. В. ясака и о содержании для службы Е. И. В. в летнее время двух тысяч, а в зимнее — тысячи человек войска, ибо что касается до наложения на них ясака, то оного более тамошних двоеданцев на них наложено быть не может, а потому, что и сии последние в казну платят весьма немного, кажется, такой с них сбор уже и одного того затруднения наградить не может, с каким надобно б было сбирать оный с зенгорцев, яко к тому не приобыкших и только по крайней необходимости под сию тягость себя подвергающих. И в рассуждении обещаемого от них войска такожде особливой пользы и по тому одному не видится, понеже на оное толь меньше положиться будет возможно, что им в тамошней стороне действовать оставалось только против своих однородцев — зенгорцев, яко против киргис-кайсак за дальностью употреблять их неспособно. Да они и сами, оставя домы, от оных вдаль отлучиться не похотят, и, следовательно, они к тамошней безопасности нимало способствовать не могут, но еще за ними смотрение иметь надлежало б, чтоб от них воровства не происходило или чтоб и совсем не ушли, к чему еще и сие прибавить можно, что хотя б они сами из здешних границ отлучиться, паче чаяния, никогда не похотели, но ежели когда впредь зенгорский народ в спокойное состояние приидет и во оном настоящий владелец утвердится, что по многочисленности зенгорского народа и других их подданных и что здесь и о том неизвестно, дабы никого не оставалось из таких зенгорских владельцев, которые к наследству право имеют, за невозможное почитать не должно, толь наипаче, что иногда в том и вышеозначенный владелец Амурсан преуспеть может, ежели из ближайших к тому наследников не останется, то такой зенгорский владелец, совершенно их тамо имея пред своими глазами, в покое оставить и стерпеть не может, чтоб их из такой близости и силою к себе не забрать, при каковом неприятельском предприятии уже и без разорения тамошних жилищ обойтись не может, причем и со здешней стороны без отражения зенгорского нападения оставить будет предосудительно, отчего и война воспоследовать может. И для того необходимость требует принимаемых в здешнее подданство зенгорцев от тамошних границ отводить вдаль, но внутри Сибири и в отдаленности от тамошних границ таких теплых и для скота привольных мест нет, где б они, зенгорцы, с скотом своим кочевать могли, ибо все те места, которые простираются от зенгорской границы к северу, по их состоянию к житью их за тамошнею стужею и глубокими снегами, им неудобны, а как и вышеписано, их, зенгорских калмык, к поселению привесть некоторым образом невозможно.