Олег Большаков - История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656

Пока же главная угроза существующей власти исходила из провинций. Усман пытался приглушить смуту, вырывая зачинщиков из родной среды и переводя в другие провинции. Так, в 33/653 г. по просьбе наместника Куфы Усман перевел группу недовольных во главе с ал-Аштаром в Сирию. Однако все попытки Му’авии умиротворить их оказались безуспешными. Все кончилось тем, что во время одного горячего спора Му’авийу схватили за бороду и чуть не побили. Смутьянов отправили в какой-то приморский гарнизон на границе с Византией, а часть — в Джезиру, но все это только подогрело страсти в Куфе [+66].

Попытки изолировать смутьянов были бесплодны потому, что все эти люди были не организаторами и зачинщиками смуты, а лишь наиболее решительными выразителями всеобщего недовольства.

Во время хаджжа в 34/июне 655 г. в Мекке встретились главы недовольных из Куфы, Басры и Египта и договорились, что на следующий год придут со своими сторонниками в Медину и потребуют от Усмана выполнять обещания, данные при выборах, а если он откажется прислушаться к их претензиям, то решить на месте, что делать дальше [+67].

Мы не знаем, стало ли известно это решение Усману и его наместникам, но Са’ид б. ал-Ас разослал предводителей: кого наместниками дальних от Куфы городов — Рейя, Киркисии, Хамадана, Мосула, а кого — в Азербайджан, руководить военными действиями. Это на время разрядило обстановку в самой Куфе [+68].

Усман оценил серьезность положения в государстве и созвал наместников главных провинций на совет. Самый молодой и горячий Абдаллах б. Амир под впечатлением военных успехов последних лет посоветовал занять людей походами, где им придется думать о себе, а не о борьбе с халифом, Са’ид посоветовал уничтожить предводителей недовольных, Абдаллах б. Са’д — раздать людям деньги, так как это интересует их прежде всего, а Му’авийа, имевший твердое положение в своей провинции, сказал, что каждый должен навести порядок у себя, тогда и в государстве будет порядок. С тем все и разъехались по своим местам.

Задержавшийся дольше всех Му’авийа предложил халифу уехать в Сирию под защиту верных ему войск или же прислать войска в Медину. Усман отверг оба предложения, сказав, что не хочет создавать лишние тяготы мединцам и надеется на покровительство Аллаха [+69].

Пока Са’ид б. ал-Ас был в Медине, Йазид б. Кайс призвал к свержению Усмана, но не нашел в Куфе достаточной поддержки. Тогда Йазид послал гонца к сосланным вождям куфийцев, находившимся в Джезире. Ал-Аштар немедленно откликнулся на этот призыв и через семь дней прибыл в Куфу, остальные после короткого колебания последовали за ним.

Была пятница. Ал-Аштар появился в мечети и заявил, что он только что от амира верующих и узнал, что Са’ид хочет убавить выплаты женам на 100 дирхемов, а ветеранам завоеваний — на 500 дирхемов. Несмотря на известие о такой неприятной перспективе, «благородные и разумные» отказались последовать за ним, и только рядовые мусульмане откликнулись на призыв ал-Аштара. Заместитель Са’ида, руководивший молитвой, безуспешно пытался образумить их. Ал-Ка’ка’ б. Амр прервал его: «Разве можно остановить низвержение селя или свернуть Евфрат с его теченья?! Не выйдет! Клянусь Аллахом, чернь может успокоить только машрафийский меч [*4], не успеешь его обнажить, как они заблеют, как стадо разжиревших козлов, и будут мечтать о том, что имеют сейчас, но Аллах никогда не вернет им этого. Потерпи!»

Почтенные куфийцы разошлись по домам, а Йазид и ал-Аштар со своими сторонниками вышли из Куфы, встали лагерем у ал-Джара’а и преградили путь Са’иду [+70]. По другим данным, ал-Аштар предварительно разослал отряды численностью по нескольку сотен человек в сторону Басры, Айн ат-Тамра, Хулвана и ал-Мадаина, чтобы предупредить неожиданное нападение на Куфу. Навстречу же Са’иду к Узайбу был послан Малик б. ал-Ка’б с 500 воинами, Са’иду пришлось с позором возвратиться в Медину. Это был первый случай неповиновения наместнику халифа. Вслед за тем Усману было послано письмо, в котором мятежники потребовали назначить ведать военным и гражданским управлением Куфы Абу Мусу ал-Аш’ари и Ху-зайфу б. ал-Йамана.

Усман понял, что иного выхода у него нет, и утвердил эти назначения. Абу Муса заявил куфийцам, что будет их имамом только в том случае, если они подтвердят свою верность Усману [+71].

Арабские историки приводят различные версии событий этого времени, разные варианты речей и посланий, подробный разбор которых занял бы слишком много места. Важно отметить одно: большинство старых сподвижников пророка не упоминается среди активных участников этих событий ни на той, ни на другой стороне. Исключение составляет Али: к нему обращаются за поддержкой жалобщики, он вступается за обиженных, увещевает Усмана [+72]. Часть этих сообщений может быть недостоверной, но все же можно заключить, что в 655 г. он становится серьезным соперником халифа, хотя и не предпринимает никаких враждебных действий: движение против Усмана углублялось и расширялось независимо от Али.

Замена Са’ида Абу Мусой не принесла Куфе успокоения, так как конфликт имел глубокие социальные корни: община, построенная на равенстве, становилась государством; единство целей, объединявшее мусульманских воинов в ходе завоевания, исчезло; имущественное неравенство резко возросло на глазах одного поколения; управлять расколовшимся обществом без аппарата принуждения становилось невозможно, однако и для халифа, и для его подданных, привыкших к патриархально-демократическому правлению, это представлялось недопустимым. Дело не в том, что Усман был нерешителен по характеру, — все мусульманское общество не было готово к принятию системы государственного принуждения применительно к единоверцам.

Бунт куфийцев заставил Усмана искать поддержки у верхушки мухаджиров. Вскоре после совещания с наместниками (Му’авийа не успел еще уехать) Усман созвал Али, Талху, аз-Зубайра, Са’да б. Абу Ваккаса. Поскольку на этой встрече присутствовал сын Талхи (к которому восходит это сообщение), тс можно предполагать присутствие и других лиц из того же круга.

Совет начался перепалкой между Му’авией и Али, которую имеет смысл привести дословно.

Му’авийа обратился к присутствующим: «Вот вы, сподвижники посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, его избранники на земле, управители дела этой общины, и никто не может притязать на это, кроме вас, вы выбрали себе управителя без принуждения и притязания. Теперь годы его возросли и приблизился его срок. Если вы ждете его кончины, то она близка, я надеюсь, что почтит его Аллах свершением этого. [Сейчас] ходят разговоры, которые, боюсь, идут от вас, и в том, в чем вы его упрекаете, видна ваша рука. Не приваживайте людей к вашему делу, ведь если они возжелают его, то вы никогда не увидите его иначе, чем уходящим [от Bac]». — «Какое тебе дело до этого, — вспылил Али, — и откуда ты это знаешь, нет у тебя матери!» — «Ты мою мать не трогай, она не хуже ваших матерей, она приняла ислам и присягнула пророку, да благословит его Аллах и да приветствует. Ты мне лучше ответь на то, что я сказал!»

Усман поддержал Му’авийу. «Ты правду сказал, племянник. Я вам скажу о себе и о делах, которыми управляю. Да, сподвижники, которые были до меня, притесняли себя и своих родственников, ища благоволения Аллаха, а посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, давал своим близким; у меня же большая семья и мало средств к существованию, и я протягивал руку кое к чему из этих средств из-за того, что занимал пост, позволяющий это; я считал, что это принадлежит мне. Если же вы полагаете, что я совершил проступок, то я это верну. Мое распоряжение последует вашему распоряжению». В подтверждение искренности своих слов Усман потребовал от Абдаллаха б. Халида и Марвана б. ал-Хакама возвратить полученные ими 50 000 и 15 000 дирхемов [+73].

Эта мера в какой-то степени могла успокоить общественное мнение мединцев, но не погасить всеобщее недовольство. Как: отмечает ал-Балазури, никто из сподвижников пророка не защищал Усмана и не опровергал того, что говорили о нем [+74]. Лишь немногие из сподвижников пытались подтолкнуть Усмана к изменению политики и поискам умиротворения общины.

В раджабе 35/январе 656 г. 500 египтян под видом совершения малого паломничества направились в Медину, чтобы заявить Усману свои претензии. Наместник Египта, Абдаллах б. Са’д, тотчас послал гонца, чтобы предупредить халифа об их истинных намерениях. Гонец так торопился, что преодолел: 1300 км от Фустата всего за 11 дней [+75] из чего можно заключить, что уже в то время на основных магистралях существовала специальная служба, обеспечивавшая гонцов.