Михаил Погодин - Древняя русская история до монгольского ига. Том 1

Игорь послушался, указал печенегам идти на Болгарскую землю, а сам взял у греков золото, серебро, паволоки, на себя и на всех воинов, и возвратился в Киев.

К этому же году арабские летописцы причисляют нападение руси на знатный город Берду, за Кавказом.

Вероятно, часть ополчения, ходившего под Царьград, отряжена была в эту сторону за неимением дела в Греции, чтобы не даром остался тяжелый подъем. Только путь выбрала русь другой, не по Волге, оставившей такие прискорбные между ними воспоминания. Из Черного моря они перешли волоком через Кавказский перешеек, по предгорью, но не могли пробиться через Дербент, а сели на суда в Каспийском море, проплыли до устья Куры, поднялись вверх по Куре и явились, наконец, перед богатою столицей Аррана. Начальник гарнизона выступил против них с отрядом числом более пяти тысяч, но русь разбила их в одно мгновенье; дейлемины были переколоты, а бежавших с поля сражения преследовали до самого города, из которого с другой стороны спешили спасаться все, кто мог только достать вьючного скота. Вступив в город, русь объявила, вероятно, опасаясь прежних последствий, что жизнь обитателей будет пощажена, и сдержала свое слово.

Между тем, войска мусульманские собирались со всех сторон. Русь вышла им навстречу и вынудила разбежаться. Во время сражения городская чернь действовала против нее и бросала камнями, несмотря на увещания. Русь, потеряв терпение, объявила, чтобы все жители выходили из города. Многие выехали, но многие еще остались. Русь предала их мечу, а девятнадцать тысяч забрала в плен, мужчин, женщин и детей. С остальных, собранных в мечеть, требовала выкупа. Одни христиане начали договариваться и согласились по двадцати драхм за голову, но многие из заключенных не хотели платить и были умерщвлены. Город был разграблен.

Мусульмане из всех соседних стран, растревоженные участью Берды, собрали новое ополчение из тридцати тысяч, но опять были разбиты.

После этой победы русь долго оставалась спокойно в Берде, совершив только один набег на Мерагу, пила, ела и прохлаждалась; но излишнее употребление плодов вызвало между ними заразительную болезнь,[3] от которой их погибло множество.

Мусульмане собрались тогда со свежими силами и осадили город. Несколько приступов русь выдержала, но, наконец, вынуждена была запереться в крепости Берды, Шегристане. Ночью она вышла из крепости, унося на плечах лучшее имущество. Достигнув берега реки Куры без всякой помехи со стороны осаждавших, которые не смели ее преследовать, она села на суда и отправилась восвояси.

Ибн Гаукал, арабский путешественник, был в Берде через четыре года после русского погрома. Город этот, говорит он, находится на почве самой плодородной и производит большую торговлю шелком, плодами и другими дарами земли. Теперь он находится не в таком цветущем состоянии, однако же все еще заключает в себе много рынков, караван-сараев и общественных бань, несмотря на все претерпенное им от Руси.

В следующем году императоры константинопольские и великий князь русский обменялись между собою посольствами и заключили договор на следующих условиях, менее выгодных для руси, чем Олеговы:

«Мы от рода Русского, послы и гости, Ивор, сол Игорев, Великого Князя Русского, и общие слы: Вуефаст Святославль, сына Игорева, Искусев Ольги Княгини, Слуд нетия (племянника) Игорева, Улеб Володиславль, Каницар Передславин, Шигберн Сфанды, жены Улебовой, Прастен Турдов, Либиар Фастов, Грим Сфирков, Прастен Акунь, нетия Игорева, Кар Тудков, Каршев, Турдов, Егриевлисков, Войков, Истр Аминдов, Прастен Бернов, Аттяг Гунарев, Шибрид Алдань, Колклеков, Стегиетонов Сфирка, Алвад Гудов, Фруд Туадов, Мутур Утин, Купец Адун, Адулб, Иггивлад, Олеб, Фрутан, Гомол, Куц, Емиг, Турбрид, Фурстен, Брун, Роалд, Свен, Стир, Алдан, Тилен, Апубкар, Вузлев, Синко Боричь, посланные от Игоря, Великого Князя Русского, и от всякого Княжья, и от всех людей Русской земли.

Великий Князь наш Игорь, и бояре его, и люди все Русские, послали нас к Роману, Стефану и Константину, Великим Царям Греческим, сотворить любовь со всем боярством, и со всеми людьми Греческими, на все лета, пока солнце сияет, и весь мир стоит. Если кто из Русских окрестившихся помыслит разрушить эту любовь, то да будет наказан от Бога Вседержителя в сем веке и будущем; а не крещенные да не имеют помощи от Бога, ни от Перуна, да не защитятся щитами своими, да посекутся мечами своими, погибнут от стрел и от иного оружия своего, да будут рабами в сем веке и в будущем.

Великий Князь и бояре его да отправляют корабли в Грецию с послами и гостями, сколько угодно, как уставлено прежде. Вместо печатей золотых послы и серебряных гости, должны отныне привозить грамоту от Русских Князей с означением числа кораблей, в свидетельство, что они приходят с миром. Приходящих без грамоты Греки задерживают до известия от Князя Русского. Если руки не дадут и воспротивятся, да будут убиены, и смерть их не изыщется от Князя вашего. Если уйдут в Русь, то Князь поступай с ними, как ему любо.

Русь не может покупать паволок дороже 50 золотников. По покупке должно предъявлять их цареву мужу, для приложения печати.

Если убежит челядин из Руси или от гостей у Св. Мамы, то Русь, поймав, может взять его к себе обратно; не найдя, после клятвы по закону, взимается от Греков по две паволоки за челядина, как установлено прежде. Наши беглецы должны быть выдаваемы за два золотника вознаграждения.

За краденное возвращается вдвое, а виновный наказывается по закону Греческому или Русскому.

За Греческого пленника, приведенного Русью, платится: за юношу и девицу добрую 10 золотников, за мужа 8, за старого и малого 5. Русин выкупается у Греков по 10 золотников, или за данную цену.

Корсунской страны Русь не должна искать. Воюя в соседстве, она может, в случае нужды, получить по просьбе помощь от Греков.

Русь должна препятствовать Черным Болгарам воевать страну Корсунскую.

Русь не должна мешать Корсунянам, ловящим рыбу в устье Днепровском. Зимовать там Русь не должна, в Белобережье, или у Св. Ейферия, но осенью должна возвращаться домой в Русь.

Грека виноватого не должно наказывать Руси, а представить, куда следует.

Если Греческому Царю понадобится помощь на супротивных, то да пишет о том к Великому Князю нашему, и он пришлет ему, сколько нужно, чтоб видели прочие страны, какую любовь имеют Греки с Русью.

(Прочие статьи о месте пребывания послов и гостей Русских в Греции, о месячине, о беглых, о побоях, остаются в прежнем виде, как были поставлены в Олеговом договоре.)

Мы написали это совещание на двух хартиях. Одна останется у царства нашего, на ней же есть крест, и где написаны наши имена, а другую, где ваши слы и гости, пусть отнесут они к Великому Князю Русскому и к людям его: да идут на роту хранить истину, как написано».

Послы греческие отправились в Киев вместе с русскими. Великий князь, призвав, спросил их: «Скажите, что велел вам царь». Они отвечали: «Царь наш рад миру, и хочет иметь любовь с князем русским. Твои слы водили его роте, и он послал нас привести также роте тебя и мужей твоих».

Игорь обещался все исполнить и на другой день, поутру, пришел со своими боярами на холм, где стоял Перун. Все они положили свое оружие, щиты и золото, и поклялись, сколько их было не крещенных, а крещеная русь присягнула в церкви Святого Илии, над ручьем, в конце улиц Казарской и Пасынчей беседы.

Игорь, утвердив мир, отпустил послов, одаренных скорою, воском и челядью, произведениями, которыми особенно была богата страна наша и торговала.

Кончину свою Игорь нашел в следующем году (943), у соседнего с Киевом племени древлян, с которых хотел он взять лишнюю дань, и вот каким образом.

Под конец жизни, будучи уже лет семидесяти, он не ходил в дань по своим волостям и препоручал это боярину Свенельду, что было невыгодно для собственной его дружины, которая и приступила к нему с жалобами: «Отроки Свенельжи разбогатели оружьем и платьем, а мы наги. Пойдем, Князь, в дань, чтоб ты добыл, и мы».

Свенельд воевал перед тем угличей, и после трехлетней осады взял город их Пересечень, за что получил от Игоря всю углицкую дань.

Игорь послушался дружины и пошел к древлянам, племени, наименее покорному. Он потребовал с них лишнее и производил насилие, равно как и мужи его. Собрав дань, на обратном пути в Киев вздумалось ему воротиться опять к древлянам, «желая больше именья». Он отпустил дружину, сказав: «Идите с данью домой, а я хочу походить еще». Древляне, услышав, что Игорь возвращается к ним опять, посоветовались с князем своим Малом и решили ему воспротивиться: «Если волк повадится в стадо, говорили они, то вынесет все, пока не убьют его. Таков и Игорь: он погубит нас всех, если мы не убьем его».

Однако же, они послали ему сказать: «Зачем ты идешь, ведь ты получил всю дань». Но Игорь их не послушал. Тогда древляне, выйдя из Коростеня (близ Овруча, в Волынской губернии), перебили всю дружину Игореву (она была очень малочисленна), а самого привязали живого к двум деревьям, нагнув их макушки, которые потом отпустили, так что старый князь киевский живой разорван был на части.