Евгений Спицын - Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв.

Одни авторы (С. Юшков, В. Петрухин, Е. Мельникова, Р. Скрынников, И. Данилевский) полагают, что термин «русь» изначально имел социальную природу и, по всей видимости, использовался для обозначения конкретного социального слоя Древнерусского государства, вероятнее всего, княжеской дружины. Все правоверные норманисты, за исключением профессора С.В. Юшкова, настаивают на скандинавском происхождении этого термина, ставя знак равенства между понятиями «русь» и «норманнская дружина», которых они именуют «гребцами» или «мореходами». Более того, «сладкая парочка» В.Я. Петрухин―Е.А. Мельникова выдвинули совершенно абсурдную гипотезу, что этот социальный термин позднее трансформировался в этноним, чего во всей человеческой истории не случалось никогда.

Другие историки, которых абсолютное большинство, считают, что термин «русь» носил чисто этническую природу и под этим именем скрывался какой-то этнос, племя или племенной союз. Сторонники данного подхода, в свою очередь, делятся на несколько течений.

а) Большинство зарубежных и российских норманистов (Т. Арне, Р. Пайле, Л. Клейн, А. Кан, Г. Лебедев, Е. Пчелов) считает, что термин «русь» имел чисто скандинавскую этимологию и происходил от финского слова «ruotsi», что в переводе означает Швеция. Однако, как верно отметил крупнейший российский лингвист академик А.А. Зализняк, современные норманисты в своих лингвистических построениях руководствуются приемами «любительской лингвистики», строящей свои выводы «на случайном сходстве слов», не берут во внимание тот факт, что «внешнее сходство двух слов (или двух корней) само по себе еще не является свидетельством какой-то исторической связи между ними». Более того, известный немецкий филолог-норманист Г. Шрамм в своей последней работе «Altrusslands Anfang» («Начало Древней Руси») (2002) назвал эту трактовку термина «ruotsi» «ахиллесовой пятой норманизма» и предложил сбросить этот балласт, от которого норманнская теория только выиграет. Аналогичную позицию занял и ряд крупных российских ученых (О. Трубачев, А. Назаренко), которые, оставаясь убежденными норманистами, все же ставят интересы науки выше клановых интересов Л.С. Клейна и Ко.

Сознавая всю ущербность своей прежней трактовки происхождения термина «русь», часть доморощенных норманистов (Е. Мельникова, А. Кан, Д. Мачинский) ударилась в другую крайность, пытаясь отыскать истоки этого термина на территории самой Швеции в прибрежной провинции Руден (Roden) или Руслаген (Roslagen). Как убедительно доказали русские и шведские ученые (Л. Грот, К. Калиссендорф), современный Руслаген возник на географической карте Шведского королевства только в XIII в., а до тех пор эта прибрежная территория находилась еще под водой, поскольку уровень Балтийского моря в данном районе был тогда на 5-7 метров выше современного.

б) Ряд крупных современных ученых, в том числе среди самих норманистов (О. Трубачев, В. Седов), ищет истоки термина «русь» либо в иранском языке, носителями которого были скифы или сарматы, либо видят в нем даже общую индоарийскую основу.

в) Многие крупные советские и зарубежные антинорманисты советского образца (Б. Рыбаков, М. Тихомиров, А. Насонов, X. Ловмянский) считали, что термин «русь» был местного, славянского происхождения и под этим именем скрывалось одно из восточнославянских племен, обитавшее в среднем течении Днепра, на берегах небольшой речки Рось, о чем говорилось и в самой ПВЛ. Позднее это имя стало ассоциироваться со всем полянским племенным союзом, который и стоял у истоков древнерусской государственности на южной оконечности восточнославянских земель.

г) Другие советские «антинорманисты» (П. Третьяков) также склонялись к южной прародине русов, но связывали их не с восточными славянами, а с черняховцами или их потомками. При этом данные историки не исключали того обстоятельства, что эти русы каким-то образом были связаны с германскими или западнославянскими племенами.

д) Наконец, современные и истинные антинорманисты (А. Кузьмин, В. Фомин, Е. Галкина) считают, что истоки термина «русь» следует искать среди различных этнических «русов», живших, как минимум, на территории Балтийской, Приднепровской, Подонской, Дунайской и Черноморской Руси. К моменту возникновения Древнерусского государства эти русы были уже давно славянизированы, хотя изначально:

• поляне-русь были потомками северных иллирийцев, живших на среднем Дунае, на территории Норика-Ругиланда;

• варяги-русь являлись одним из кельтских племен, обитавшим на южном побережье Балтийского (Варяжского) моря и близлежащих островах (Рюген);

• аланы-русь были потомками ираноязычных роксолан, которые являлись носителями знаменитой салтовско-маяцкой археологической культуры.

К концу IX в. именно из представителей этих трех ветвей русов и сформировался так называемый «род русский», который затем составил правящую элиту Древнерусского государства.

3) Таким образом, проблема происхождения термина «Русь» связана не столько с «норманнской» или «варяжской» проблемами, сколько с так называемой «хазарской проблемой», где разного рода домыслов и спекуляций еще больше, чем у норманистов.

В конце XIX в. киевский юрист, член пятой раввинской комиссии Г.М. Барац в нескольких своих статьях выступил с бредовым заявлением, что «Повесть временных лет» является переделкой хазарско-иудейской письменности, а первыми русскими князьями были хазарские евреи. Затем эта тема надолго отошла на второй план, но с конца 1950-х гг. началось активное изучение археологических памятников знаменитой салтовско-маяцкой культуры, которую некоторые тогдашние археологи, прежде всего, М.И. Артамонов и С.А. Плетнева, не вполне правомерно отнесли ко всему Хазарскому каганату, искусственно расширив саму территорию этого государства до огромных размеров. Хотя еще тогда в рамках этой археологической культуры четко обозначились два локальных варианта: лесостепной, который в антропологическом плане был представлен долихокефальным населением, и степной с брахикефальным населением, который, в свою очередь, также состоял из несколько территориальных вариантов.

Уже тогда видные советские археологи, в частности, И.И. Ляпушкин и Д.Т. Березовец, поставили под веское сомнение многие выводы своих московских коллег и заявили, что лесостепной вариант салтовско-маяцкой археологической культуры принадлежал аланскому населению Подонья, которое никогда не входило в состав Хазарского каганата. Вскоре эти вполне разумные выводы были поддержаны рядом крупных советских историков (Б. Рыбаков, А. Кузьмин), а в настоящее время эта перспективная гипотеза получила свое дальнейшее развитие в трудах доктора исторических наук Е.С. Галкиной, которая отождествляет донской аланский вариант салтово-маяцкой культуры с центральной частью Русского каганата, упоминаемого в византийских, западных и мусульманских письменных источниках VIII—IX вв.

Замшелую гипотезу о преобладающем влиянии огромного Хазарского каганата во всей Восточной Европе в настоящее время активно развивают и доморощенные норманисты (А. Новосельцев, В. Петрухин, И. Данилевский), и израильские сионисты (Н. Готлиб), и украинские националисты (О.И. Прицак), и даже «патриоты-евразийцы» (Л. Гумилев, В. Кожинов), которым очень хочется найти среди основателей Древнерусского государства не только шведов, но и иудеев-хазар. В последнее время этот вопрос приобрел не просто острый, но болезненный и актуальный для разных политических сил характер. В частности, «отмороженные» сионисты стали заявлять свои претензии на обладание «исконной исторической прародиной» еврейского народа, а наши «патриоты-евразийцы», не оценив самой сути этих «научных» открытий, ударились в другую крайность и стали говорить об особом периоде «хазарско-иудейского ига» в истории Древней Руси.

В настоящее время по данной проблеме существует несколько основных точек зрения.

1) Если раньше подавляющее большинство зарубежных и отечественных норманистов (А. Шлецер, А. Куник, В. Томсен, А. Шахматов) больше склонялось к теории норманнского завоевания восточнославянских земель, то современные норманисты (Л. Клейн, В. Петрухин, Е. Мельникова, Т. Джаксон, А. Кан, Е. Пчелов, Р. Пайле, И. Янссон), «творчески» развив идеи своих предшественников, довели до совершенства теорию норманнской колонизации восточнославянских земель, у истоков которой стояли М.П. Погодин, В.О. Ключевский, Т. Арне и А. Стендер-Петерсен. Они не только талдычат о том, что Древнерусское государство возникло как побочный продукт торговых связей Византии и Скандинавии по знаменитому торговому пути «из варяг в греки», но и соревнуются в новых названиях этого монстра «славяно-скандинавского синтеза». Теперь вместо привычного названия Древняя или Киевская Русь нам предлагают называть государство наших предков «Скандославией» (Д. Лихачев), «Восточно-Европейской Нормандией» (Р. Скрынников) или «Новгородской Нормандией» (Е. Носов).