Глеб Носовкий - Геракл. «Древний»-греческий миф XVI века. Мифы о Геракле являются легендами об Андронике-Христе, записанными в XVI веке

При этом было забыто (намеренно или непреднамеренно), что в эпоху Империи народы жили в общем-то вместе, без особых раздоров, под центральным ханским управлением, обеспечивавшим порядок во всём Царстве. Естественно, метрополия была несколько богаче, но это не ущемляло возможностей провинций. Кстати, в прежнюю пору на метрополию не обижались. Напротив, было почтительное уважение (о чём говорят многие «античные» источники). Страх и ненависть у западных европейцев по отношению к Руси-Орде и Османии = Атамании возникли позже, как результат османского = атаманского завоевания, и особенно усилились в мятежную эпоху Реформации.

Известно, что у «античного» царя Мидаса выросли ослиные уши и он старательно прятал их от окружающих. Когда тайна неожиданно открылась, Мидас мученически умер. Дело было так.

«Мидас присутствовал на знаменитом музыкальном состязании между Аполлоном и Марсием, судьёй которого был речной бог Тмол. Тмол присудил приз Аполлону; а когда Мидас не согласился с его решением, наделил его ослиными ушами. Долгое время Мидасу удавалось прятать уши под высокой фригийской шапочкой, но его цирюльник, узнав о таком уродстве, не сумел сохранить тайну даже под страхом смерти. Страдая от того, что он никому не может доверить свою тайну, он выкопал на речном берегу ямку, огляделся, чтобы вокруг никого не было, и прошептал: «У царя Мидаса ослиные уши!». Затем он закопал ямку и со спокойной душой пошёл домой. Но покой его длился недолго: из ямки вырос тростник, который передавал секрет всем прохожим. Когда Мидас узнал, что его уродство ни для кого не секрет, он приговорил цирюльника к смерти, напился бычьей крови и мученически умер» [196:2], с. 216 – 217.

Этот сюжет чрезвычайно интересен. На самом деле он нам уже знаком, правда «в другом исполнении». Мы натолкнулись на него в знаменитой «Истории» Геродота, а именно, при анализе событий, последовавших за смертью персидского царя Камбиса, сына Кира. Вот что сообщает Геродот.

Камбис умер. В Персии началась смута. К власти приходит человек (маг), выдающий себя за Смердиса, сына царя Кира. Одни считают Лжесмердиса подлинным Смердисом, другие сомневаются. На восьмой месяц обман открылся. Царедворец Отан первым заподозрил мага (Лжесмердиса), что тот вовсе не Киров сын Смердис. Засомневавшись в маге, Отан поступил вот как. Дочь его, по имени Федима, была супругой Камбиса, и теперь, как и все остальные жёны Камбиса, стала супругой Смердиса. Отан послал к ней спросить, кто теперь её супруг, Киров ли сын Смердис или кто другой. Дочь велела передать, что не знает; она ведь никогда раньше не видела Кирова сына Смердиса и ей неизвестно, кто её теперешний супруг.

Отан направил тогда дочери поручение: «Когда он взойдёт к тебе на ложе и ты заметишь, что он уже уснул, то ОЩУПАЙ ЕГО УШИ. Если у него окажутся уши, считай, что делишь ложе со Смердисом, сыном Кира; если же нет, то – с магом Смердисом».

Дело в том, что в своё время этому магу Смердису царь Камбис велел отрезать уши за какую-то вину. Федима, дочь Отана, исполнила всё, как обещала. Когда наступил её черёд идти к магу, Федима пришла. А когда маг погрузился в глубокий сон, она ОЩУПАЛА ЕГО УШИ. Тогда Федима легко убедилась, что у мужа нет ушей, и лишь только наступил день, она послала к отцу сообщить об этом. См. [163], с. 160 – 161.

Как только персы поняли, что имеют дело с самозванцем, Лжесмердиса убивают.

В книге «Завоевание Америки…», гл. 6:3, мы показали, что геродотовский сюжет является ярким отражением событий начала XVII века в Руси-Орде. А именно, истории Лже-Дмитрия, Выяснилось, что «античный» Лжесмердис – это на самом деле Лже-Дмитрий, убитый в результате восстания в Москве.

По-видимому, «античный» Мидас, царь мосхов (то есть москвичей), старательно прятавший свои «ослиные уши» под пышной тиарой, и персидский Лжесмердис, тоже старательно прятавший от окружающих свои отрезанные уши, это – отражения одного и того же персонажа, А именно, Лже-Дмитрия из эпохи XVII века.

Как мы отмечали в книге «Завоевание Америки…», романовские летописцы упорно именовали «Лже»-Дмитрия РАССТРИГОЙ. Но ведь слово РАССТРИГА позднейшие комментаторы могли, при желании, истолковать как СТРИЖКУ ВОЛОС. Остригая волосы, мы обнажаем уши. И становится видно – есть они, или нет. Кроме того, слово РАССТРИГА могло дать повод для глубокомысленных геродотовских рассуждений, что у Лжесмердиса были ОСТРИЖЕНЫ УШИ, или «отрезаны уши». А потом их остатки могли скрыть длинные отросшие волосы. И надо было волосы ОСТРИЧЬ, чтобы убедиться… Или нужно было ощупать.

Теперь становится понятным и упоминание ЦИРЮЛЬНИКА в «античной» истории царя Мидаса. Именно цирюльник, стригший волосы Мидасу, в конце концов проговорился об его «ослиных ушах». Поводом для такой сцены послужило русское слово РАССТРИГА.

Наконец, «уши» могли появиться в рассказе о Мидасе и Лжесмердисе ещё и вот почему. Например, могли говорить так: царь Мидас или маг Лжесмердис погибли «из-за ушей». Однако из романовской истории начала XVII века хорошо известно, отчего на самом деле погиб «Лже»-Дмитрий. «Из-за царя» Василия ШУЙСКОГО, который выступил против Самозванца и в итоге убил его. Но ведь из фамилии ШУЙСКИЙ летописцы тоже могли извлечь слово УШИ. Так вместо правильного выражения: «погиб из-за ШУЙского», могло получиться фантастическое; «погиб из-за УШЕЙ». Тем более, что в основе фамилии ШУЙСКИЙ лежало старое слово ШУЯ. Слова ШУЯ и УШИ очень близки.

Более подробно «об ушах Лжесмердиса» и эпохе Самозванца на Руси рассказано в нашей книге «Завоевание Америки…».

Подведём итог.

• По-видимому, «античный» Мидас, царь Мосхов = Москвичей, является отражением «Лже»-Дмитрия из истории Великой Смуты на Руси начала XVII века.

• «Золото Мидаса» – это воспоминания о богатствах Руси-Орды, которых было весьма много на Руси перед Смутой.

• Наказание Мидаса богами и, в конце концов, исчезновение огромных запасов золота – это отражение Великой Смуты XVII века в Империи и разграбления западными европейцами сокровищ ордынской метрополии.

• Гибель «античного» Мидаса – это гибель «Лже»-Дмитрия (он же Лжесмердис).

• «История с ушами Мидаса» – это слегка искажённое упоминание либо о Самозванце-Расстриге, либо о Василии Шуйском, победителе «Лже»-Дмитрия.

• Следовательно, «древнейший» греческий миф о царе Мидасе появился лишь после начала XVII века.

Рис. 1.31. Цари Мидас и Гедеон на фоне Трои. Старинная гравюра. Взято из [1267], с. 8.

На рис. 1.31 показан царь Мидас (слева) на фоне Трои.

Вернёмся теперь к Гераклу и перейдём к заключительной трети его «биографии», то есть к последним годам жизни и смерти на костре. Здесь вновь всплывает яркая параллель с Андроником-Христом.

Иуда Искариот предал Иисуса и вступил в заговор с иудейскими первосвященниками и фарисеями. Более того, сам привёл стражу и помог арестовать Христа, указав на него воинам посредством своего коварного поцелуя (знаменитый поцелуй Иуды). В версии русских летописей этот же сюжет преломился как предательство, совершённое женой Андрея Боголюбского. Она возненавидела мужа, вступила в заговор с его врагами, провела убийц прямо в спальню к мужу и бестрепетно присутствовала при его гибели. Даже держала отрубленную руку великого князя. Таким образом, жена князя Андрея (Андроника-Христа) – это дубликат Иуды Искариота.

Спрашивается, появится ли этот эпизод в истории Геракла? Да, упоминается, причём в довольно ярком виде. Сейчас мы его опишем.

Завершив очередное завоевание, Геракл отправился в Калидон, где решил обосноваться. «Не имея законных наследников и жены, он стал ухаживать за Деянирой, предполагаемой дочерью Ойнея… Много женихов приходили во дворец Ойнея в Плевроне, чтобы просить руки прекрасной Деяниры, умевшей править колесницей и освоившей военное искусство. Но тут же отказывались от своих намерений, как только узнавали, что среди их соперников Геракл и речной бог Ахелой… Бессмертный Ахелой являлся в одном из трёх обличий: быка, пятнистого змея и человека с бычьей головой…

Когда Ойней призвал Геракла… тот стал хвастаться, что если Деянира выйдет за него замуж, мало того, что её свёкром станет сам Зевс, но и она сама будет купаться в лучах его славы за двенадцать совершённых им подвигов.

Ахелой… лишь хмыкнул и заметил, что и ему не занимать славы, ведь он отец всех греческих вод, а не беспутный бродяга вроде Геракла… Издеваясь, заметил Гераклу: «Или ты не Зевсов сын, или твоя мать была распутницей!»

Рис. 1.32. Геракл борется с Ахелоем. Стамнос Олтоса. Лондон. Британский музей. Взято из [453:2], с. 197.