Борис Сокольников - Вор Валет и командующий Прибалтийским военным округом

- А что?.. А что?..

И потом падал опять на кровать.

Когда я сказал ему что мы с ним вчера договорились о покупке книг, он меня не узнал и сказал что он меня видит первый раз в жизни.

- А как бы я тогда узнал твой адрес?

- Да?..

Я купил у него 14-томник Джека Лондона по 90 копеек за том и другие книжки. У парня совсем не было денег и он нигде не работал. Цены книгам он не знал. Жил он с теткой. Книги ему достались от матери. Книг он, естественно, никогда не читал, никогда не открывал, и поэтому они находились в прекрасном состоянии. Представляю какой ему тетка дала разгоняй, когда он очухался. Долго он потом еще злобно поглядывал на меня встречаясь в городе, когда сообразил что к чему. Но было уже поздно. Книги я купил по честной государственной цене и его никто не заставлял. Джека Лондона я продал за 140 рублей.

Шекспира, полученного от предыдущего любителя, восьмитомник, я продал за 160 рублей. Правда там не хватало одного тома, с трагедией "Ромео и Джульетта", но это естественно, его зачитали школьники, ведь эту пьесу изучали в школе. Мне пришлось этот том дополнительно выменивать.

Когда я теперь вижу на помойках эти выброшенные и никому не нужные книги мне хочется каждую из них взять и отнести к себе домой в библиотеку.

Обычно я приходил к магазину два-три раза в неделю и стоял там по три часа. Иногда ничего не удавалось зацепить. Но в результате деньги у меня появись. Эта торговля не занимала много времени и места в моей жизни. Наоборот, было интересно прогуляться у магазина.

Моя мама увидела что у меня появились деньги. Теперь, естественно, продукты питания я покупал для себя сам. Где я беру эти деньги мама меня не спрашивала. Она знала что я честный и этот вопрос не вставал.

В конце концов я поехал в город Ригу не столько для того чтоб что-то там купить, сколько чтобы познакомиться с городом. Рига была похожа на Калининград.

Приехать в город Ригу было легко. Ночной поезд через Советск уходил в 10 часов вечера а приходил в Ригу в 7 часов утра. Билет в общий вагон с деревянными полками стоил 5 рублей 50 копеек. Город Рига тогда и по стилю и по образу жизни был сильно похож на Калининград. Тут же я встал к "Антиквару", магазину в центре города где в подворотне ловили прохожих с книгами и убедился что здесь книжный оборот выше чем в Калининграде в несколько раз.

Мой единственный конкурент, купив в подворотне у какого-то гражданина несколько книг тут же куда-то смылся. Он хорошо знал и русский и латышский и немецкий языки, и мог заниматься любыми книгами. В Калининграде была масса немецких книг с золотыми обрезанными краями, но ими никто не интересовался. До восьмидесятых годов их вообще было запрещено выставлять в букинистических магазинах.

Никаких ментов и конкурентов в Риге около магазина "Антиквар" не было. Мне это было непонятно. Чтобы иметь такой хороший систематический доход и чтобы этим в городе никто не занимался?.. То ли Рига город высокой культуры, то ли жители имеют очень большие деньги, и такие доходы им не нужны, то ли они какие-то особенные, то ли я чего-то не понимаю. В конце концов я поехал на электричке в город Венспилс, где на железнодорожных путях на станции с автомашины продавали синие красивые болоньевые куртки. Я купил две куртки, каждую за 37 рублей. В Калининграде я их сразу продал на барахолке по семьдесят.

В конце концов я убедился что в городе Риге специалисты около магазина "Антиквар" все-таки есть, но они были то ли какие-то слишком специфические, то ли в подметки не годились нашим калининградским дельцам. Чтобы при таких возможностях не стоять каждый день и не зарабатывать хорошие деньги, мне это было абсолютно непонятно. Это было непонятно русскому разуму.

Но еще больше мне были непонятны рижские цыгане. Они жили в старом наполовину деревянном двухэтажном доме, недалеко от центрального универмага, рядом с Домом Науки, или не знаю как это называлось, сталинская высотка Латышской академии наук. У цыгана, жившего там на втором этаже, во дворе был гараж и туда я складывал паласы, принесенные мною из универмага. Их нужно было куда-то складывать. За этот склад-гараж я давал цыгану десятку, по пять рублей за палас. Этот цыган работал на вокзале, имел машину и помогал мне носить паласы к калининградскому поезду на вокзал. Один палас нес он, другой я. Так вот этот цыган купил у меня кусок желто-коричневого паласа в качестве ковра для своего двухлетнего ребенка по двойной цене хотя эти паласы продавались в этот момент в универмаге! Причем я сказал ему об этом!

Сначала я подумал что этот цыган хочет мне показать какой он богатый, но вскоре на вокзале я увидел что точно так же ведут себя и другие цыгане!

В городе Риге был хороший музей, там была хорошая живопись. Рига была похожа на Калининград. Но в ней было больше старых домов, чем в Калининграде. Рига была большой город. Каждый старый дом стоял ночью как огромный корабль в порту. И так же светились на нем его редкие огни. Тогда не было реклам! И тогда не было фонарей! Рига за исключением центральных улиц почти не освещалась.

Главное было не паласы и куртки. Главное было разнообразие жизни. Эти черные громадные улицы когда идешь в неизвестность ночью с местной аборигенкой на квартиру. А она, получив три рубля и тут же купив вина или водки уже впускает в соседнюю комнату немца-националиста и латыша, и этот немец кричит тебе, не давая спать :

- Рус, знай свое место!

И громадный латыш-громила ему поддакивает.

А через две минуты этот пьяный немец (который знает немецкий язык!) лезет с тобой целоваться. Плюнешь на них, все равно не дадут спать, встаешь в соседней смежной комнате с проваленной пробабушкиной кровати с цветастым одеялом из лоскутков ситца и идешь по ночному городу под мокрым небом. А как на самом деле хорошо! И эти граждане в лицах и с их местной жизнью живущие где-то здесь рядом с твоей квартирной хозяйкой, и со своей бутылкой, как будто кто-то специально их вылепил с их лицами и характерами. И разговаривают они между собой по русски, и в течении первого часа их разговор интересно послушать, а после глаза слипаются, слипаются...

Эта жизнь напоминает театр где характеры людей откровенно вылеплены и обнажены с самого начала. Каждый человек имеет свой характер. И каждая мелочь в каждом человеке на своем месте, как будто бы эту мелочь к нему специально прилепили. Наверное, этой старой Риги которая напоминала по простоте социальной жизни мир 19 века уже давно нет. В Риге все было перемешано: и старая досоветская Рига и новая. Поэтому разные типы людей мне были необычны и интересны.

У меня появилось много знакомых. Я едва не поселился в Риге. Иногда я там оставался на два или на четыре дня. Верней сказать на три или на четыре ночи.

- Ты волк! - говорили мне, - Куда-то пропадаешь, потом появляешься. Почему ты всегда один?.. - Они не понимали что я из другого города.

Это были мирные люди. Тогда бандитов не было. Хотя были воры. Окружающие меня люди, граждане Риги, не были виноваты что они не хотели и не могли жить по идиотским законам советского социализма.

Там, в Риге, я разговаривал с старым человеком, жившем когда-то раньше и в России, латышем или литовцем, который хорошо знал Маяковского. Маяковский действительно был циник. Маяковский читал эмигрантскую литературу и все хорошо знал. Знал судьбы искалеченных и безвинных людей. Ему они были безразличны. И сегодня любой российский прокурор и чинуша чем лучше этого Маяковского... Или любой бывший первый секретарь райкома... Э...

Тогда в Риге многие местные жители говорили между собой по-русски. Идет навстречу латышская семья и разговаривает между собой на ломанном русском языке. А бывает в трамвае увидишь десятилетнего мальчика и он не знает русского языка. Может быть он просто не хочет с тобой разговаривать по русски?.. А ночной поезд на Калининград!.. А этот стук вагонных колес, когда ты на верхней полке никому, никому не нужен в целом мире...

А эта девочка мотоциклистка в кожаной черной куртке, сколько ей было лет?.. 13?..14?..

Когда я стал более-менее периодически бывать в Риге то столкнулся с людьми, которые ездили в Ригу постоянно. Они сразу вычислили меня и стали относиться ко мне крайне уважительно, несмотря на то что я одевался в эти поездки как можно проще. Я одевался так потому что считал что выглядеть нужно незаметно. Я не знаю почему я так думал. Когда тебе не так уж много лет, то уважительное, исключительное отношение сразу замечаешь.

Когда кто-нибудь из этих людей ночью проходил по вагону и в проходе неожиданно наталкивался на меня то узнав, уважительно говорил:

- О, это вы! - и так осторожно, мягко обнимая, обходил меня.

Это были деловые люди. Такие же как я. Я не знаю чем они занимались. Но как я не придуривался, и как я незаметно не одевался, они меня сразу вычислили. И когда такой человек проезжал мимо в шикарных жигулях, он всегда улыбался мне как своему знакомому. Им было начхать как я одет. Они не обращали на это внимания. У меня были деньги в кармане. Потом я столкнулся с такими людьми в Калининграде на рынке. Они всегда имели деньги, покупали груши по 7 рублей килограмм, которые грузины привозили зимой в купейном поезде в чемоданах завернутыми в белую бумагу. Каждая груша была завернута в отдельную бумажку. Еще такие груши покупали жены и дочки начальников не номенклатурного уровня, им не было доступа в спецкормушки и спецраспределители, но деньги у них были. Все чинуши жили за счет колхозников и даже самому мелкому начальнику автоколонны его шофер привозил молочного поросенка из совхоза.