Джон Феннел - Кризис средневековой Руси 1200-1304

Что касается стран и народов, с которыми русские взаимодействовали в XIII веке и которые проявляли заинтересованность в отношении событий, происходивших на Руси в этот период, то здесь не было недостатка в косвенных источниках (хотя и не со всеми авторами можно согласиться). Автор этой книги пользовался работами, посвященными Литве (М. Гидройч 32, В. Т. Пашуто 33); Венгрии и венгерским миссионерам (Ф. Ледерер 34, С. А. Аннинский35); Англии (В. И. Матузова); Скандинавии (Е. А. Рыдзевская 37); половцам (С. А. Плетнева 38); волжским булгарам (А. П. Смирнов 39); Византии (Дж. Мейендорф 40); Немецкому ордену (П. М. Тумлер41); монголо-татарам (Г. А. Федоров-Давыдов 42, Б. Шпулер 43, Г. В. Вернадский 44).

Наконец, с чувством признательности назову имена тех исследователей, чьим работам по хронологии, текстологии и летописанию я обязан столь многим — это Н. Г. Бережков 46, Е. И. Каменцева 46, Д. С. Лихачев 47, Я. С. Лурье 48, Б. М. Клосс 49, А. Н. Насонов 50.

Итак, эта книга охватывает период, на протяжении которого два важных взаимосвязанных события изменили весь ход русской истории: во-первых, татарское нашествие и, во-вторых, упадок Киева, а вместе с ним и большей части той территории, которая когда-то составляла великое Киевское государство на юге Руси. Первое из этих событий определяло ход русской истории в течение почти двух с половиной столетий; второе — оказывало длительное влияние на судьбу Руси. Значительно ослабленная Южная Русь стала легкой добычей энергично расширявшегося Литовского государства и Польши, а исчезновение Киева с русской политической сцены освободило расположенную в междуречье Суздальскую землю от обязанности постоянно заботиться о территориях, лежащих вне её естественной зоны развития. Избавление от необходимости оглядываться на своих южных соседей и обороняться от них способствовало ускоренному развитию района Суздаля — Владимира — Ростова, что позволило ему в XV веке освободиться наконец от татарского господства.

Дошедшие до нашего времени русские источники дают на удивление мало сведений о социальных и экономических условиях той эпохи. В них практически не содержится подробностей о сельском хозяйстве, торговле, землевладении, правосудии, о системе налогов и податей на Руси. Но из летописей, основного для нас источника сведений о том времени, мы узнаем достаточно много о взаимоотношениях многочисленных правителей отдельных княжеств, об их конфликтах, союзах, семейных связях, военных походах. Поэтому в данной книге рассматривается большей частью политическая деятельность потомков Владимира I и взаимодействие различных самостоятельных или полусамостоятельных территорий, которые составляли Русь XIII века.

Основная цель книги — описать и попытаться объяснить постепенный закат княжеской власти от начала XIII века, когда Всеволод III находился в зените славы, и до конца столетия — самой низкой точки влияния великого князя владимирского. Для решения этой задачи до мелочей исследуются особенности межкняжеских отношений и делается попытка распутать сложный клубок подчас противоречивых сообщений из источников того времени. Все выводы основаны исключительно на изучении первоисточников, большей частью летописей, и на их сопоставительном анализе.

Сами летописи представляют собой значительную проблему. Ни одна из них не является современной по отношению к описываемым событиям, другими словами, ни одна из них не получила окончательной редакции в XIII веке. Поэтому иногда приходится «очищать» исходные версии от наслоений более позднего времени. Кроме того, важно установить политическую приверженность не только летописца, но также, что еще более важно, последующих редакторов текста. Серьезные проблемы возникают потому, что нередко опытные компиляторы великих сводов XV и XVI веков соединяли противоречащие друг другу и часто не вполне достоверные версии. Пытаясь придать хоть какой-то смысл разрозненным, часто противоречивым сведениям, они были склонны переписывать историю в духе своего времени.

Оксфорд, декабрь 1987 года Дж. Феннел

В начале XIII века лишь немногие территории, некогда входившие в состав Киевского государства, отличала политическая стабильность. Исключение составляла северо-восточная часть Суздальской земли (территория Суздаля, Ростова и Владимира), примерно очерченная верховьями Волги на севере и руслом Оки на юге. Авторитет суздальского князя Всеволода III, одного из самых умных и дальновидных потомков Владимира I, был широко признан среди его современников-князей. «Сего имени токмо трепетаху вся страны, и по всей земли изиде слух его», — писал его летописец, хотя и пользуясь при этом общепринятыми стертыми клише льстивого некролога, но, по-видимому, выражая взгляды большинства своих современников. Вся Суздальская земля в той или иной форме зависела от него; в великом городе-государстве Новгороде, подчинившем себе обширные земли к западу, северу и северо-востоку, в течение первых восьми лет XIII века правили только его сыновья; Южный Переяславль, восточный сосед Киева, находился под его твердым контролем; князья Мурома, Рязани и более южных земель были его вассалами.

На переломе веков северная часть Руси обладала определенной степенью стабильности, чего нельзя сказать о южной части. К 1200 году разгорелась трехсторонняя борьба за власть между княжеской семьей из Смоленска (потомками Ростислава Мстиславича — Ростиславичами), потомками Олега Святославича Черниговского (Ольговичами) и грозным Романом Мстиславичем из Волынской земли. Это была схватка за доминирующее положение на всем юге Руси, от Волынской и Галицкой земель на западе До Чернигова и Переяславля на востоке, борьба за обладание матерью городов русских — Киевом; она продолжалась, то затухая, то разгораясь с новой силой, вплоть до падения Киева под натиском татар в 1240 году.

Все это не означает, конечно, что на исходе века Киев находился в состоянии полного политического и экономического спада или что первенство нового центра во Владимире на Клязьме было окончательно установлено и признано всеми; на самом деле жестокая междоусобица на юге вскоре (с 1212 по 1235 год) усту-

пила место относительной стабильности, в то время как на севере вслед за смертью Всеволода III в 1212 году начался период кровопролитных междоусобных войн. Вряд ли киевский князь в то время считал себя хоть в каком-то смысле ниже владимирского князя. Но к 1200 году Суздальская земля уже явно проявляла признаки политической силы, и южные князья, как правило, смотрели на великого князя владимирского как на первого среди равных (primus inter pares) или вообще как на старейшего из всех потомков Рюрика.

Почему так происходило? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны вкратце рассмотреть политическую организацию различных территорий, из которых складывалась Русь на переломе веков, а также бросить взгляд на предшествовавшую историю этих земель.

Богатая в сельскохозяйственном отношении «земля за великим лесом» (Залесская земля), или Суздальская земля, как принято называть объединение княжеств на северо-востоке Руси, находившееся под властью Всеволода III и его многочисленных сыновей, была расположена в бассейнах четырех основных рек, две из которых текли с запада на восток, а две другие — с севера на юг. Через центр этого района текла Волга: от Зубцова на западе (верховья реки от Ржевы до озера Селигер пересекали территорию Смоленского княжества) до слияния с Окой на востоке. На юге Суздальской земли протекала Клязьма, берущая свое начало на северо-западе от Москвы и впадающая в Оку. На берегах среднего течения Клязьмы стояла столица княжества — Владимир. На северо-западе и северо-востоке района находились два самых северных притока Волги: Шексна, соединяющая Волгу с Белоозером, и Унжа, охватывающая Суздальскую землю с востока. Если не считать Белоозера, расположенного у впадения Шексны в Белое озеро и Устюга, стоящего на месте слияния Сухоны и Юга на дальнем северо-востоке, то большинство главных городов было расположено либо на Волге (Тверь, Углич, Ярославль, Кострома) и Клязьме (Владимир, Стародуб), либо между этими двумя реками (Суздаль, Переславль Залесский, или Северный Переславль, Ростов, Дмитров, Юрьев Польский).

Достаточно беглого взгляда на карту, чтобы понять, насколько способствовало развитию Суздальской земли положение водных путей. Большинство основных рек текло с запада на восток, а три из них, Клязьма, Москва и Ока, сливались с Волгой в начале ее великого поворота на юг к Каспийскому морю, что обеспечивало купцам удобные речные пути на рынки Востока. В то же время притоки Оки Москва и Угра вели на юго-запад, к Смоленску, и оттуда к Балтийскому и Черному морям, а Новгород, крупный западный торговый центр, был соединен с Тверью реками Мета и Тверца. Кроме того, притоки, равномерно разделяющие территорию между верхним течением Волги и Клязьмой, служили водными путями между большинством основных городов в междуречье, а также давали им выход к главным рекам.