Юрий Мухин - Победила бы нынешняя Россия в Великой Отечественной? Уроки войны

«Ровно за два месяца до японского налёта на Пёрл-Харбор генерал Лесли Макнэйр давал начальнику штаба, генералу Джорджу Маршаллу, оценку «старших командиров» армии. Из семи корпусных командиров, отмеченных Макнэйром, только один, Джозеф Стилуэлл, снискал себе славу в предстоящих сражениях. Один, Ллойд Фридендейл, командовал войсками на Кассеринском перевале, где американцы понесли, наверное, самое крупное поражение. Не менее неудачно предсказал Макнэйр будущее дивизионных командиров. Об Уильяме Симпсоне, возглавлявшем впоследствии армию, он сказал: «Неопытен, но может чего-то достигнуть». Об одном однокашнике Симпсона по Вест-Пойнту Макнэйр отозвался не менее лестно. «Неплох, – заявил Макнэйр, убежденный пехотный генерал, о Джордже Паттоне-младшем, тогда командовавшем 2-й бронетанковой дивизией, – однако дивизия, по всей видимости, его потолок». Но более всего поражает сегодня последнее имя в списке «прочих» Макнэйра – офицер без боевого опыта Первой мировой войны, Дуайт Эйзенхауэр. Омару Брэдли там и вовсе не нашлось места. «Просто удивительно, – ознакомившись со списком спустя полвека, – написал сын Паттона, в то время уже генерал-майор. – Нельзя назвать Макнэйра пророком. Принимая во внимание Айка, которого он поставил в самый конец, такой прогноз не назовешь особо удачным».

Ни одна война, которую вела Америка, не дала миру столь легкоузнаваемых имён, как Вторая мировая: Эйзенхауэр, Брэдли, Маршалл, Стилуэлл, Макартур и Паттон».

Как вы поняли, до войны американскому генералитету мирного времени и в голову не приходило, что прославившиеся в будущей войне американские генералы способны командовать соединениями и объединениями. В Красной Армии дела обстояли практически так же.

Но вернемся к неестественному отбору генералов в РККА.

В 1938–1940 годах СССР участвовал в целом ряде военных конфликтов – у озера Хасан, на Халхин-Голе, в походе за освобождение западных Украины и Белоруссии, в финской войне.

Однако вскрылись огромные недоработки в теории ведения войны и соответственно в структуре армии, ее уставах и наставлениях, в командовании, в организации, в оружии и боевой подготовке. Ворошилов вину на Политбюро не перекладывал и был снят с должности. Наркомом обороны с мая 1940 года стал командовавший фронтом в финской войне маршал С.К. Тимошенко. Новый нарком стал энергично готовить РККА к войне. В плане этой подготовки встал вопрос – насколько советские генералы представляют себе методы (способы), которыми они должны одерживать победы в будущей войне. Для получения ответа на этот вопрос в декабре 1940 года было проведено Совещание высшего командного состава Красной Армии.

Тимошенко дал команду 28 генералам подготовить свои соображения о методах ведения различных военных операций. Из подготовленных работ для доклада на Совещании было отобрано 5, и начальник Генштаба К.А. Мерецков начал совещание докладом о боевой подготовке РККА.

Соображения о методах проведения фронтовой наступательной операции доложил командующий Киевским особым военным округом генерал армии Г.К. Жуков; о завоевании господства в воздухе во время этой операции – начальник Главного управления ВВС РККА генерал-лейтенант П.В. Рычагов; об оборонительной операции – командующий войсками Московского военного округа генерал армии И.В. Тюленев; о прорыве механизированных соединений – командующий войсками Западного особого военного округа генерал-полковник танковых войск Д.Г. Павлов и о бое стрелковой дивизии в наступлении и обороне – генерал-инспектор пехоты генерал-лейтенант А.К. Смирнов.

По каждому докладу были выступления участников совещания, которые итожил докладчик. Общий итог подвел маршал С.К. Тимошенко.

В совещании 23–31 декабря 1940 года, должно было участвовать 4 маршала (К.Е. Ворошилов отсутствовал), 254 генерала (каждый четвертый – довоенный генерал) и 15 полковников (на должностях командиров дивизий). По докладам было сделано 74 выступления, правда, некоторые участники выступали по несколько раз. В отличие от съездов КПСС, где секретари обкомов в своих речах били поклоны очередному генсеку, Сталин был упомянут менее 10 раз, причем в основном в связи со ссылками на распорядительные документы ВКП(б) по военным вопросам, т. е. совещание было довольно деловым, хотя были и выступления типа: «Раз я уже здесь, то надо залезть на трибуну, чтобы начальство меня не забывало».

Фронтовую операцию, методы проведения которой рассматривали участники совещания, проводят командующие фронтами. В уже успешном для Красной Армии 1944 году немцев гнали на Берлин 12 наших фронтов: Карельский, Ленинградский, три Прибалтийских, три Белорусских и четыре Украинских. Командовать ими, по идее, должны были бы 5 наших довоенных маршалов, начальник Генштаба и 16 довоенных командующих военными округами, т. е. 22 человека. На 12 фронтов, казалось бы, больше чем достаточно. Правда, генерал-полковник авиации А.Д. Локтионов, командовавший Прибалтийским ВО, и генерал-полковник Г.М. Штерн, командовавший Дальневосточным фронтом (округом), перед войной были арестованы, осуждены и расстреляны, так что в войне участвовать не могли. Командующие округами генерал-лейтенанты М.П. Кирпонос и М.Г. Ефремов погибли в начале войны, а генерал-полковник И.Р. Апанасенко смог отпроситься у Сталина на фронт со своего Дальневосточного округа только в 1943 году и сразу же погиб в бою на Курской дуге в должности заместителя командующего Воронежским фронтом. Остается 17 маршалов и генералов.

Если предположить, что один из маршалов должен быть замом Верховного Главнокомандующего, один наркомом обороны и кто-то должен возглавить Генштаб, то и оставшихся довоенных маршалов и командовавших округами генералов на 12 фронтов хватало с избытком.

Но из всего этого высшего генералитета фронтами в 1944 году командовали только трое: К.А. Мерецков, Г.К. Жуков и И.С. Конев. Остальные отошли в пассив. Из 17 генералов и маршалов мирного времени пригодными для войны оказалось всего 18 %, даже при таком щадящем счете.

Остальные реальные командующие фронтами в 1944 году (Л.А. Говоров, А.М. Василевский, К.К. Рокоссовский, И.Е. Петров, Р.Я. Малиновский, Ф.И. Толбухин, И.Х. Баграмян, А.И. Еременко, И.И. Масленников) в декабре 1940 года были очень далеки от должности командующего округом, а Масленников вообще служил до войны в НКВД. И у нас есть основания говорить о каком-то кадровом перекосе: генералы мирного времени к войне плохо приспособлены.

Правда, на совещание, безусловно, приглашались перспективные генералы, и действительно в основном списке участников числится А.И. Еременко; командующий Киевским ОВО Г.К. Жуков включил в этот список командира кавкорпуса генерал-майора К.К. Рокоссовского; командующий Закавказским ВО М.Г. Ефремов внес в дополнительный список своего начштаба Ф.И. Толбухина: а генерал-инспектор артиллерии М.А. Парсегов без всяких списков взял с собой своего зама – Л.А. Говорова, – и последнего секретари записали в рубрике «В списках нет, но на совещании присутствовал». Так что общевойсковое командование перспективных генералов угадало почти на 60 %. На 75 % угадало тех отечественных полководцев, кто стал кавалером ордена «Победа».

А вот подбор кадров в авиации довольно интересен. Вместе с московским начальством и командующими ВВС округов на Совещании присутствовало и несколько командиров авиадивизий, всего военную авиацию представляло 32 человека. Если мы вычтем из этого списка арестованных до войны Я.В. Смушкевича и П.В. Рычагова, то останется 30 человек.

Специфика авиации такова, что такой анализ, как с общевойсковыми генералами, провести трудно: авиацию не только перебрасывали с фронта на фронт и в тыл, но она и располагалась по всей территории СССР, т. е. в невоюющих округах. Поэтому за критерий способности командира возьмем неизменность или повышение его в должности в ходе войны. Из 8 человек (без Смушкевича и Рычагова) московского авиационного генералитета подтвердили свои способности к командованию: генерал-инспектор авиации, генерал-майор Ф.Я. Фалалеев, ставший в ходе войны маршалом авиации и заместителем главкома авиации, и заместитель Рычагова генерал-лейтенант Ф.А. Астахов, который в 1944 году тоже стал маршалом, хотя в 1942 году его вернули с распадающегося Юго-Западного фронта и назначили заместителем главкома по Гражданскому воздушному флоту. Это, вообще говоря, довольно интересно, поскольку в это время летчик-испытатель М.М. Громов уходит на фронт и становится командующим 1-й воздушной армией, а летчик гражданского воздушного флота А.Е. Голованов – командующим авиацией дальнего действия.

Заместитель Рычагова П.Ф. Жигарев после снятия с должности своего начальника занял его место, но уже в апреле 1942 года был тоже снят с должности, отправлен на Дальний Восток и в войне с немцами участия больше не принимал. Но (судьбы генеральские!) кончилась война, и с 1949 года он снова главнокомандующий ВВС. Генерал мирного времени!