Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Библия. Том 2

Отдавая должное остроумию Морозова, мы не можем все же отметить, что такая точная локализация места затмения («на детородном члене Водолея») подразумевает точные и воспроизводимые (т.е. гравированные) звездные карты и потому возможна только после Дюрера. Если же допустить «размывание» локализации, то немедленно появятся и другие затмения.

32. Чудо с тенью (II Царей, XX и Исайя, XXXVIII). Смертельно больной царь Езекия выпросил у Громовержца еще 15 лет жизни, в знак чего Громовержец «возвратил тень назад на ступенях, где она спускалась по ступеням Ахазовым, на десять ступеней» (II Царей, XX, 11). Обсуждению и рациональному объяснению этого чуда посвящена довольно большая литература. Наиболее распространенное мнение состоит в том, что Громовержец возвратил на 10 градусов Солнце в его суточном движении, из–за чего возвратилась назад и тень на солнечных часах. В английском переводе Библии так прямо и сказано: in the dial of Ahaz — «на солнечных часах Ахаза». Однако остается неясным, причем здесь давно умерший Ахаз. Кроме того, и это самое важное, при таком истолковании легенда оказывается чистой выдумкой, не имеющей рациональной интерпретации.

Морозов полагает, что здесь имеет место игра слов ЦЛ — тень и ЦЛЕ — переход, и считает, что в тексте речь идет о переходе Солнца через эклиптику, т.е. о точке весеннего равноденствия, и имеется в виду попятное движение этой точки в результате прецессии, достигающее за 750 лет 10 градусов (ступеней; по–латыни gradus это как раз ступенька лестницы). Морозов пишет: «Если б солнечное затмение пришлось в самой точке весеннего равноденствия, еще не ушедшей из Овна (покровителя Езекии), то это было бы для него смертельно по понятиям древних астрологов. Но, к счастью, точка равноденствия отступила на 10 градусов (или ступеней) вправо от места затмения в Овне, и потому выздоровление Езекии стало возможно. Такое истолкование не только представляется единственно приемлемым с астрологической точки зрения, но и определяет, приблизительно, время составления самой легенды о ступенях крыльца Ахаза» ([7], стр. 321—322).

Далее, Морозов указывает, что затмение Солнца с нужными характеристиками было 29 марта 507 года, за 12 лет до смерти императора Анастасия (это имя значит «Воскресший»), который по династическим параллелизмам налегает как раз на Езекию. 12 лет от библейского срока в 15 лет отличаются всего на три года (см. [7], стр. 320—322).

 

Мы рассмотрели не все астрализации библейских сюжетов, а лишь те, которые дают какую–нибудь дату. (Остальные астрализации читатель может найти у Морозова в [2] и [3]). Как правило, эти «астральные» даты указывают нижнюю границу времени составления соответствующей легенды и интересны поэтому лишь специалистам по Библии. Даже, если в основе легенды лежат некие реальные события, то астральные даты все равно могут сильно расходиться с временем этих событий. Таковы, например, почти все евангельские легенды. Напротив, легенды, связанные с Самуилом, Саулом, Давидом и Соломоном (I и II книги Царств) дают, как мы видели, астральные даты весьма близкие к тем, которые возникают, например, из династических отождествлений.

К сожалению, подробный анализ Морозова (см. [3], стр. 310—352 и 363—422) показывает, что I и II книги Царств, в отличие от следующих за ними I и II книг Царей, представляют собой не исторические хроники (хотя бы и перевранные), а астрологически окрашенные фантастико–исторические романы (или, точнее, протороманы) и извлечь из них какую–нибудь содержательную историческую информацию невозможно. Для восстановления реальной истории они практически бесполезны, хотя, конечно, бесценны для историков литературных жанров.

С другой стороны очень интересна выявившаяся аналогия между Клавдием Птолемеем и Иаковом Богоборцем. Это первый шаг к восстановлению истории создания легенды о великом астрономе Птолемее.

Являясь датами третьей категории по Никольскому, астральные даты сами по себе, конечно, малоубедительны. Однако тот факт, что все они оказываются не случайно разбросанными по оси времени и следуют некоей закономерности, согласующейся со всеми остальными надежно установленными фактами, существенно усиливает их убедительность и вместе с тем, по принципу обратной связи, дает дополнительное подтверждение этим фактам (времени столбования Христа, династическим отождествлениям и т.п.). Хотя с принципиальной точки зрения это подтверждение и не нужно (надежность установления, скажем, династических параллелизмов не оставляет желать ничего лучшего), но психологически каждое дополнительное подтверждение доставляет удовольствие, увеличивая внутреннюю уверенность.

Существенно также, что только астральные интерпретации позволяют придать какой–то смысл и значение многим библейским мифам интимного, чисто личного и подчас неприличного содержания. Какой смысл заносить в священную книгу, скажем, историю об изнасиловании Дины или историю о том, как Саул зашел в пещеру «по своей нужде», а юноша Давид во тьме обрезал ему, пока он сидел на корточках, — край приподнятого сзади для удобства плаща? Такого рода истории приобретают «священный» характер только в их астральных толкованиях.

 

Мы уже видели, что общепринятые локализации библейских событий и народов нуждаются в существенных поправках (Иерусалим, город Святого Примирения, — это Помпея, затем Константинополь и только существенно позже, современный Иерусалим; ассирийцы — это жители не легендарной Ассирии, а нынешней Германии и т.п.). В этом параграфе мы этот вопрос разберем более систематически, следуя, в основном Морозову (см. [2], стр. 372—441).

Мы рассмотрим лишь ничтожную долю бесконечных списков имен (родословий) и перечислений городов и племен, которыми переполнена Библия. Расшифровка и локализация всего этого богатейшего материала требует специального исследования, к которому мы не подготовлены. Ортодоксальные теологи уже несколько сот лет пытаются разместить это богатство на маленьком пустынном клочке земли в окрестностях Мертвого моря, но без особого успеха. Только понимание того, что в библейских картинах отражено развитие политики, культуры и науки всего Средиземноморья в период приблизительно с третьего по восьмой век, может принести успех в их расшифровке.

 

В гл. 1 книги Чисел сообщается, что при Моисее и Аароне была произведена перепись богоборцев и было исчислено 603550 богоборцев мужского пола старше двадцати лет, годных для войны. Позднее (лет через 10, т.е. уже при Иисусе) была произведена вторая перепись, описанная в гл. XXVI книги Чисел, согласно которой богоборцев стало уже только 601730 человек.

Если учесть, что женщины и дети здесь не считались, то общая численность богоборческого народа получается около двух миллионов. Для крошечной Палестины это по тому времени непомерно много (по мнению, скажем, Фрезера Библия преувеличила (!) население Палестины), а для всей Средиземноморской империи маловато. Схожие цифры приводятся в II книге Царств, где говорится, «что богоборцев было восемьсот тысяч мужей сильных, способных к войне, а богославцев пятьсот тысяч» (II Царств, XXFV, 9), а также в I книге Паралипоменон, где говорится, что «было всех богоборцев тысяча тысяч, и сто тысяч мужей, обнажающих меч, и богославцев четыреста семнадцать тысяч, обнажающих меч» (I Паралип„ XXI, 5)

Обе переписи производились отдельно по каждому из 12 колен богоборческого народа. Численность этих колен получилась следующей:

 

Колено I перепись II перепись РУВИМА (Раувина) 46500 43730 СИМЕОНА (Шмеона) 59300 22200 ГАДА 45650 40500 ИУДЫ 74600 76500 ИССАХАРА (Ишкара) 54300 64300 ЗЕВУЛОНА (Звулона) 57400 60500 ЕФРЕМА (Аф—Рима) 45500 32500 МАНАССИИ (Манате) 32200 52700 ВЕНИАМИНА (Бен—Имина) 35400 45600 ДАНА 62700 64400 АСИРА(Ашура) 41500 53400 НЕФТАЛИМА (Нафтли) 53400 75400 Всего 603550 601730 Кроме того: ЛЕВИТОВ 22273 23000

Морозов полагает, что во всех четырех случаях речь идет не о всем самодеятельном населении, а только о численности армии, так что, на самом деле, это было не всеобщие переписи (предприятия по тому времени мало осмысленные и трудно выполнимые), а лишь военные цензы. Таким образом, колена — это просто крупные структурные единицы тогдашней имперской армии, выросшие, по–видимому, из родоплеменных объединений (на что указывают общие предки–покровители).