Виктор Кожемяко - Деза. Четвертая власть против СССР

Выдающимся военным мастерством отличалась и Висло-Одерская операция, где мы понесли самые малые потери в сравнении с другими крупными операциями и достигнутыми результатами. Оценивая ее, немецкий генерал Мелентин мрачно констатировал: «Русское наступление развивалось с невиданной силой и стремительностью. Невозможно описать всего того, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала ничего подобного со времен гибели Римской империи».

Сравним действия нашей армии и действия союзников в этот же период. Общие потери англо-американских союзников с сентября 1944-го по апрель 1945 года оказались в 2,5 раза выше, чем у нас! Вот вам и развенчание мифа о «заваливании противника трупами».

А блестящая операция на Дальнем Востоке? Это была отнюдь не «легкая» война. Японцы дрались отчаянно. Мы имели 1,5 млн. человек, японцы – 1,2 млн. С 9 августа по 2 сентября 1945 года на полях сражений от Маньчжурии до Сахалина и Курильских островов погибли 83 тыс. 837 японских военнослужащих. Советские потери составили 12 тыс. 301 человек, из них на поле боя – 9 тыс. 880. Отмечу, что только 9 августа четыре советских солдата повторили подвиг Александра Матросова, закрыв своей грудью амбразуру вражеского дота. Мы взяли в плен 148 японских генералов и почти 600 тыс. солдат и офицеров.

Для сравнения рассмотрим американский десант на остров Ивадзима – символ героизма американских солдат. В центре Вашингтона в их честь стоит огромный бронзовый памятник. Площадь острова – чуть более 40 кв. км. Американцы его брали с 19 февраля по 18 марта 1945 года. До этого они его бомбили 70 дней. Против японского гарнизона в 23 тыс. человек на остров бросили 220 тыс. морских пехотинцев США. Из всего гарнизона в плен были взяты 212 человек. Американцы потеряли убитыми 5 тыс., ранеными – 16 тыс. Вот и считайте, кто воевал числом, а кто – умением. Превосходство Красной Армии выразилось не только в беспримерном героизме солдат и офицеров, но и в технической мощи, в таланте наших полководцев и в зрелости военного искусства, достижения которого до сих пор изучаются в военных академиях многих стран мира.

Михаил Костриков. Важно видеть, как прогрессировали стратегия и тактика Красной Армии, особенно в сравнении с немецкими. Стратегия и тактика гитлеровцев до конца войны оставались шаблонными. А у нашей армии – постоянно совершенствовались. Наши полководцы оказались лучше. Мы извлекали уроки из неудач, превзошли аккуратных немцев в основательности подготовки наступательных операций. Если взять, к примеру, операции 1944 года, то можно отметить их тщательность, когда все обговаривалось, учитывалось и готовилось до мелочей. Были просчитаны маршруты движения каждого батальона, каждой танковой колонны. Определялись леса, где они будут отстаиваться днем. Под носом у немцев, которые обладали очень хорошей фронтовой разведкой, на небольших участках фронта концентрировались армии, сотни танков и тысячи орудий, а немецкое командование узнавало об этом, лишь когда все приводилось в действие. Немецкие военачальники признавали, что все крупные операции советских войск начинались для них неожиданно. Значит, разведка и контрразведка у нас тоже работали лучше немецких. Темпы советских наступлений в 1944 – 1945 годах по хорошо подготовленной к обороне вражеской территории были сопоставимы или превосходили темпы наступления немецких войск летом 1941 года. Интересно, почему об этом радзиховские ничего не говорят?

Юрий Емельянов. В своем дневнике 16 марта 1945 года Геббельс поделился впечатлениями о знакомстве с книгой, подготовленной генштабом Германии и содержавшей биографические данные и портреты советских генералов и маршалов. Главный пропагандист Третьего рейха писал: «Из этой книги нетрудно почерпнуть различные сведения о том, какие ошибки мы совершили в прошедшие годы. Эти маршалы и генералы в среднем исключительно молоды, почти никто из них не старше 50 лет. Они имеют богатый опыт революционно-политической деятельности, являются убежденными большевиками, чрезвычайно энергичными людьми, а на их лицах можно прочесть, что они имеют хорошую народную закваску. В своем большинстве это дети рабочих, сапожников, мелких крестьян и т.д. Короче говоря, я вынужден сделать неприятный вывод, что военные руководители Советского Союза являются выходцами из более хороших народных слоев, чем наши собственные».

Геббельс приходил к выводу, что сохранение на высших постах вермахта генералов и фельдмаршалов, которые были представителями аристократических прусских верхов и приверженцами классических методов ведения войны, обрекло Германию на поражение. Между тем многие годы на Сталина возлагают вину за то, что он по своему произволу уничтожил «цвет» Красной Армии, оставив ее с безнадежно слабыми военными начальниками, и тем самым открыл дорогу Гитлеру в нашу страну.

Военное производство – гарант наших побед

Виктор Кожемяко. Когда продолжают клеветать, что Сталин просто завалил врага трупами наших солдат, имеют в виду советское неумение во всем. Негодное государственное руководство, бездарные военачальники, плохая военная техника… О технике, о промышленности военной мы ранее уже говорили. Что можно еще сказать, подводя итоги?

Юрий Емельянов. В феврале 1946 года Сталин отмечал: было бы ошибкой полагать, что победа над фашистской Германией достигнута только храбростью наших войск. Чтобы отразить удар такого сильного и жестокого противника, помимо храбрости, надо было иметь совершенное оружие в достаточном количестве и хорошо поставленное снабжение войск. Действительно, наши успехи росли в том числе и по мере того, как войска получали все более совершенное вооружение. С 1941 по 1942 год производство разных видов вооружений выросло примерно в 3,7 раза. Причем знаменитые Т-34 в 1942 году составляли уже две трети всего производства танков. Не менее знаменитые «катюши» были испытаны в 1941 году, а в 1942-м на вооружение поступило 3337 машин. К началу Сталинградской битвы общая численность нашей действующей армии превысила 6 млн. человек, на вооружении было 77 тыс. орудий и минометов, почти 7 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок и 3254 самолета. Это были вооружение и техника, которые по качеству значительно превосходили те, с которыми мы начали войну в июне 1941 года. По числу орудийных стволов и количеству танков мы обошли Германию.

Гейнц Гудериан в 1943 году отмечал, что немецкое командование было сильно обеспокоено усилением советской танковой мощи. К началу Курской битвы наш перевес в вооружениях приобрел необратимый характер. Так, у немцев было 54 тыс. орудий и минометов, а у нас – 99 тыс., 5800 немецким танкам противостояли 9580 советских танков и САУ, у них было 3000 самолетов, у нас – 8300. Темпы выпуска ручного огнестрельного оружия были столь высоки, что в 1944 году пришлось снизить производство винтовок, карабинов и автоматов. Даже при сокращении выпуска стрелкового вооружения в резерве накопились 260 тыс. карабинов, 820 тыс. автоматов ППШ, 105 тыс. ручных пулеметов, 74 тыс. станковых пулеметов.

Производство вооружений в СССР с 1942 года постоянно нарастало. Благодаря этому мы оказались единственной воюющей страной в мире, где машиностроительное производство существенно выросло к концу войны. Сталин много времени уделял работе с конструкторами вооружений, лично следил, чтобы они были обеспечены всем необходимым для работы и для жизни. Перед ними ставились жесткие задачи, но и отдача была исключительной. Многие образцы советской военной техники этого периода так никто и не превзошел. В беседе с начальником Генштаба генералом С.М. Штеменко в 1949 году Сталин сказал, что мы победили, потому что у нас были замечательные организаторы производства, предприятий, руководители конструкторских бюро, инженеры, ученые. Это – тот самый субъективный фактор, который тоже лег в фундамент разгрома Германии и ее сателлитов, в фундамент нашей Победы.

Василий Галин. Сила нашего промышленного производства была заложена еще до войны. Во-первых, все наши машиностроительные предприятия сразу создавались как предприятия двойного назначения – мирного и военного. Во-вторых, они закладывались как предприятия серийного массового производства. Благодаря этому мы и смогли выпускать больше продукции, чем немцы. Далее. Еще в 1912 году планировалось в случае войны эвакуировать в глубь страны предприятия из западных губерний. Но когда началась Первая мировая война, ни одно предприятие не было вывезено. А в 1941 году была проведена невиданная в истории эвакуация промышленности в тыл. Кроме того, до войны на востоке была сформирована вторая промышленная база, построены предприятия-дублеры. Это позволило сохранить и увеличить темпы промышленного производства в крайне неблагоприятных военных условиях. Снижение промышленного производства наблюдалось лишь в течение первых шести месяцев войны. Потом – только рост!