История России. Киевский период. Начало IX — конец XII века - Дмитрий Иванович Иловайский

«Обозрение Кормчей книги в историческом виде» барона Розенкамфа (2-е, доп. изд. СПб., 1839). «Первоначальный славянорусский номоканон» (К., 1869) и «Номоканон при большом требнике» (Од., 1872) — проф. Павлова. Церковный устав Владимира подвергался сомнению со стороны своей подлинности. Например, Карамзин указывал в нем следующую неверность: Владимир говорит, будто бы он принял крещение от патриарха Фотия (вместо Николая Хризоверга); тогда как Фотий жил столетием ранее. Но неточности были, конечно, внесены в устав позднейшими списателями; точно так же различия в дошедших до нас списках устава произошли от позднейших дополнений к нему. Подлинность его в особенности доказал преосв. Макарий в своей «Истории Русской церкви», т. I. Он предлагает здесь списки устава по разным редакциям. Точно так же пр. Макарий защищает и подлинность устава Ярославова во II томе своей «Истории». Кроме Макария уставы Владимира и Ярослава были издаваемы Лепехиным в его «Дневных записках путешествия», ч. III, И. В. Калачевым в «Древней вивлиофике», ч. IV и в ее продолжении, ч. III, Калачевым в его сочинении «О значении Кормчей в системе древнего русского права», М., 1850 (а сначала в Чт. Об-ва ист. и древн. 1847. Кн. 3), в ПСРЛ, т. VI, в дополнениях к «Актам историческим». I. № 1, в «Актах, относящихся к Западной России». Т. I. № 166, и также Лазаревским-Утиным и Владимирским-Будановым к их «Хрестоматиям по русскому праву» и проф. Аристовым в его «Хрестоматии по Русской истории». Исследования о них см. у митроп. Евгения в его «Описании Киево-Софийского собора». К., 1825, у Рейца — «Опыт истории Российских законов», Погодина — «Исследования и лекции», т. I и Неволина — «О пространстве церковного суда в России до Петра Великого» (Собр. соч., т. VI).

В «Очерках мордвы» г. Мельникова (Рус. вести. 1867. № 9) находим черту, которая может служить некоторым объяснением летописного рассказа о волхвах, делавших надрезы у женщин за плечами и как бы вынимавших оттуда съестные припасы. Когда мордва готовится совершить служение и жертвоприношение своим богам, то особо выбранные для того люди ходят по деревне и собирают жертвенные припасы. В каждом доме замужние женщины, обнажив плечи, закидывают на них суму с мукой или другим припасом, держа ее за тесемки. Собиратель, читая известную молитву, жертвенным ножом слегка колет обнаженные плечи и спину женщины, потом перерезывает тесемки, и сума падает в подставленную для того священную кадку. Г. Мельников находил много общих черт в языческих обрядах чудских и русских, что весьма естественно при исконном соседстве, обоюдном влиянии и перекрещении славян и финнов. Он также приводил одно мордовское предание о сотворении человека Чам-Пасом (верховным божеством) и Шайтаном (злым духом), весьма похожее на то учение, которое волхвы излагали Яну Вышатичу (ibid, 230 с.).

²⁵ ПСРЛ. Об отказе полоцких князей идти на половцев свидетельствуют Ипатьевский список под 1140 годом и Татищев (II. 240); а об их подвигах в греческой службе только этот последний. В «Путешествии новгородского епископа Антония в Царьград» в конце XII века упоминается княгиня Ксения, супруга Брячислава Борисовича (одного из внуков Всеслава Полоцкого), погребенная в одной из цареградских церквей на другой стороне Золотого Рога, то есть в Галате (с. 50 и 167. Также см. Православный Палестинский сборник. 1899. С. 21). Это путешествие подтверждает пребывание полоцких князей с их семействами в столице Византийской империи. Ксения была дочерью великого князя Мстислава Владимировича. Другая его дочь (Добродея) была за сыном Иоанна Комнина Алексеем. См. о том Лопарева в «Византийском временнике» IX. 418–445. Г. Лопарев справедливо указывает на умножение брачных союзов киевских князей с византийскими императорами в XII веке, когда произошло политическое сближение двух замечательных династий: Мономаховичей и Комнинов. Дочь Мстислава Добродея сделалась супругою наследника престола Алексея, который умер ранее своего отца Иоанна. Но что при браке с ним она была переименована в Зою, что была известна своими врачебными занятиями и ей приписывают один медицинский трактат, что ее даже обвиняли в занятии колдовством — все эти заключения Лопарева опровергаются доказательствами г. Пападимитриу в том же «Византийском временнике». Т. IX. Вып. 1–2.

Дополнение к «Актам историческим». I. № 2. В числе пожалованных великим князем доходов тут упоминается осеннее полюдие даровное в полтретьядесят (то есть 25) гривен. Митрополит Евгений составил археологические примечания к этой грамоте (Труды Об-ва ист. и древн. российских. Часть III, кн. I). Относительно серебряного блюда, пожалованного Всеволодом, любопытно выражение грамоты: «Велел есмь бити в ние на обеде, коли игумен обедает». Митрополит Евгений объясняет это следующим обычаем общежительных монастырей: во время трапезы, когда нужно переменять кушанье, то настоятель, чтобы не нарушить безмолвия, стучит в предстоящее перед ним блюдо, или чашу, или колокольчик. Пергаментный подлинник этой грамоты с серебряной позолоченой печатью хранится в Новгородском Юрьеве монастыре.

Памятником Мстиславова княжения в Новгороде Великом служит еще Евангелие в дорогом окладе. Мстислав построил церковь Благовещения на Городище (загородный двор новгородских князей) и для этой церкви заказал написать Евангелие; что и было исполнено сыном пресвитера Алексой Лазаревым. Желая украсить его как можно богаче, князь посылал его с каким-то Неславом в Царьград, где переплет Евангелия и был украшен золотым и серебряным окладом с дорогими камнями и финифтяными иконными изображениями. Сведения эти получаются на основании приписок или послесловия к самому Евангелию. В настоящее время оно хранится в Московском Архангельском соборе. Известный археолог Филимонов тщательным исследованием доказал, что настоящий оклад не принадлежит времени Мстислава; что от последнего сохранилось только несколько украшений, а остальное относится к позднейшему времени, преимущественно к его обновлению в XVI веке («Оклад Мстиславова Евангелия» в Чтен. Об-ва ист. и древн. 1860. № 4). Вместе с Остромировым Евангелием и Сборником Святослава Мстиславово Евангелие составляет наиболее драгоценный памятник древнейшей русской письменности. (Остромирово Евангелие хранится в Петербургской Императорской публичной библиотеке, а Святославов сборник — в Московской Синодальной библиотеке.)

²⁶ О событиях того времени ПСРЛ. См. летописи Новгородские, Лаврентьевскую и Никоновскую. Борьба эта обстоятельнее других изложена в Ипатьевском списке летописи.

²⁷ ПСРЛ. Наиболее основательное суждение о том, что по вопросу о митрополии высказалось национальное стремление Изяслава II к ослаблению политического влияния Византии, действовавшей при посредстве иерархии, принадлежит преосв. Макарию. См. его «Историю Русской церкви». Т. III, гл. I.

²⁸ Не совсем ясно известие летописи, почему ополчение князей два года сряду останавливалось у Канева, далеко не доходя до порогов, где была главная опасность купеческим караванам.