Альвин Апраушев - Воспитание оптимизмом: Записки директора Загорского детского дома для слепоглухонемых детей

Торопливые шаги Раджа слышны издалека. Вот он входит в кабинет и начинает шарить по столу рукой, но вместо фигурки солдата находит мою протянутую руку.

— Ты что ищешь?

— Саша сказал, что у вас есть солдат.

— Да, есть, — протягиваю я ему солдата. Радж некоторое время ощупывает фигурку, нюхает и ставит ее на стол.

— Кто лепил?

— Сын.

— Ваш сын хорошо лепит.

— А ты можешь вылепить солдата на войне?

— Нет.

— Почему?

— Я не вижу, — показывает жестом Радж.

— А солдата на коне можешь вылепить?

— Да.

— Держи, — протягиваю я зуралин.

Радж начинает лепить, я отправляюсь по своим делам. Через некоторое время я возвращаюсь в кабинет и вижу лежащие перед Раджем заготовки. Сам Радж, разминая зуралин, что-то мычит себе под нос. Я сажусь за свой стол и наблюдаю за работой. Проходит некоторое время.

— Вы слышите? — произносит Радж голосом.

— Что? — не понимаю я.

— Вы слышите? — повторяет он дактильно, очевидно решив, что я не разобрал произнесенных им слов.

— Слышу, как ты поешь, — догадываюсь я, понимая, что мальчишка не решается назвать свое гудение пением.

— Ваш сын умеет петь?

— Умеет, но он плохо поет, а лепит хорошо. — Подозреваю я подвох.

— А я хорошо пою? — спрашивает Радж с надеждой. Движения его рук замедляются — он ждет. Я в замешательстве. Ну что ему ответить?

— Радж, чтобы хорошо петь, надо учиться пению, а пока тебе надо учиться хорошо лепить.

Радж согласно кивает головой и возобновляет работу. Вскоре появляется на столе сносная лошадь, на лошадь Радж сажает всадника. Все хорошо, только руки всадника растопырены в разные стороны. Радж не знает, что в руках у всадника должна быть уздечка. Рядом с его изделием я ставлю поделку сына и предлагаю Раджу сравнить. Радж ощупывает вздыбленную лошадь и напряженную фигурку всадника, натянувшего нитяную уздечку.

— Лошадь стоит на двух ногах? — изумляется Радж.

— Нет, так лошадь прыгает, а люди говорят — скачет, то есть бежит прыжками, — стараюсь я донести до сознания Раджа незнакомое ему явление.

— Ты можешь вылепить скачущую лошадь?

— Нет, я не вижу, — отвечает Радж стереотипной фразой.

— Я тебе помогу, — успокаиваю я его, и мы начинаем делать проволочный каркас скачущей лошади.

Я не собираюсь обучать Раджа ваянию — это дело специалистов. Мне хочется, чтобы он поверил в свои возможности, чтобы пробудился у него интерес к этому наиболее доступному для слепоглухонемых виду изобразительной деятельности, в котором сочетаются эстетический и нравственный моменты. Ведь, по сути дела, работа Раджа над деталями своих творений есть способ присвоения человеческого опыта, опредмечивания его в эстетической форме. Это и увлекательный труд, помогающий преодолеть статичность представлений, расширить круг общения с людьми. Может быть, будет Радж скульптором?.. Не удивляйтесь, читатель, — это вполне осуществимо. В подтверждение приведем размышления нашего профессионального скульптора Юрия Лернера когда он был еще старшеклассником.

Когда фантазия полезна в области изобразительного искусства и когда вредна

(Размышления)

Здесь я изложу свои мысли только в области скульптуры, которая мне наиболее близка, не затрагивая живопись, которая мне хоть и знакома, но малодоступна для восприятия. Добавлю, что в живописи гораздо большие, так называемые территориальные возможности. Что это значит? Это значит, что в живописи можно брать огромные площади холста для нанесения на них всевозможных предметов. При этом можно наносить сколько угодно и каких угодно предметов, не заботясь об их скученности.

Иначе же дело обстоит в скульптуре. Здесь самая необходимая черта — скученность. Предметы должны занимать гораздо меньшую площадь основания. Кроме того, скульптура не может терпеть ничего лишнего. Она не может изображать многие окружающие предметы. Это все требует особой чуткости к фантазии, чтобы отражать ту или иную картину в скульптуре.

Перед нами эпизод из сказки А. С. Пушкина «О рыбаке и рыбке». Изображена старуха у разбитого корыта, а рядом старик. Старик стоит с поникшей головой и смотрит на старуху. В одной руке старик держит сеть — признак рыбака, а другой поддерживает прялку, за которой сидит старуха. У ног старухи — разбитое корыто. Она зло отвернулась от старика. Даже смотреть на него не хочет, точно он во всем виноват. И видно — изображена злая и жадная баба. Чего же тут не хватает? Избы. Да, изба есть на картине. Но на скульптуре ее нельзя изобразить. Она своей громадной массой закроет главные действующие лица, и они не будут просматриваться. Это уже архитектура.

Следовательно, фантазия в скульптуре — необходимая вещь. Однако всякая вещь имеет предел. Есть предел и употребления фантазии.

Если фантазировать в ущерб изображаемому, то это уже вредная фантазия.

Так, например, при изображении действительных фактов, которые были на самом деле, полезно изображать все так, как это и было, без всяких прикрас и идеализации. Сюда не следует добавлять какие бы то ни было посторонние вымышленные детали. Они будут только искажать картину или портрет…

Пусть кое-что в записках Юры наивно. Налицо не только развитая потребность в эстетической деятельности, но и попытка ее теоретического осмысления.

Почему же так важно искусство в воспитании слепоглухонемых детей? Искусство воспитывает творчество как черту личности. Формирует и развивает чувства, что особенно важно — эмоциональную отзывчивость, позволяющую сопереживать другому, ощутить чужую боль или искренне и полно разделить радость товарища. Это очень важные качества личности слепоглухонемого ребенка, противостоящие нарождающимся порой негативным тенденциям эгоцентризма, собственной исключительности.

Радость, полученная в разнообразной эстетической деятельности, обязательно коснется и познавательной сферы. Процесс познания шире процесса обучения, поэтому совместное творчество ребят под ненавязчивым руководством учителя, который тоже находится в состоянии поиска, должно переноситься и на общение, выходящее за рамки обучения.

Самые старшие ребята, во время каникул занимаются серьезной творческой работой: испытывают новые технические средства. У меня в кабинете — большой центральный пульт. Во дворе прогуливаются воспитанники. Но делают они это не просто так: каждый из них участвует в эксперименте.

Я нажимаю кнопку пульта, выглядываю в окно: четыре руки дружно поднялись вверх. Значит, вибраторы сработали, и мои сигналы дошли. Пятый участник эксперимента невозмутимо продолжает движение — где-то неисправность. К нему подходит молодой мужчина, снимает с его запястья браслет с приборчиком и копается в приборе отверткой. Все. Браслет на месте. Я нажимаю кнопку — на вибрирующие пластины приборчиков поданы сигналы. Теперь все пятеро взмахивают руками. Первая в мире связь со слепоглухонемыми по радио заработала.

На очереди — испытания новой обучающей машины. Тут работа будет посложнее. Нужно составить программы, проверить их, испытать машину на надежность и удобство в эксплуатации. Дело ответственное, но помощники у меня проверенные, да и в успехе заинтересованные. Причастность к техническому прогрессу — это немаловажно для современного мальчишки.

«Технические средства сигнализации, общения, программированного обучения и плоскопечатные машинки в нашу жизнь внесли очень много, — пишет Юра Лернер. — Они сделали буквально переворот во всем укладе нашей жизни. Технические средства сигнализации дали возможность отмечать (при помощи вентиляции) промежутки между уроками и переменами, совершенно исключая возможность опоздания. Все более выдающаяся роль принадлежит средствам общения. С их помощью можно проводить массовые уроки, собрания, читки газет. Кроме того, если приходят посторонние люди, они могут легко, без помощи педагога вести беседу с учащимися при помощи зрячепередающего телетактора. Новый беспроволочный телетактор, который сейчас испытывается, дает возможность разговаривать на больших расстояниях друг от друга. Это помогает вызывать учеников в любое место, даже не зная, где они находятся. Программированное обучение открывает широкие возможности для самостоятельного прохождения материала, повторения пройденного и экзаменовки. Очень велика роль зрячепечатных машинок. Они позволяют иметь связь с очень и очень обширным кругом людей. Машинка позволяет печатать зрячие письма, которые могут читать все. Они даже более понятны, чем простые, написанные от руки, ибо у каждого разный почерк, а у Машинки — один, печатный. Они же позволяют выполнять различные учебные задания по-зрячему, переводить заметки, чем открывают широкий доступ для окружающих.

Наиболее удачным является телетактор со зрячей клавиатурой. Он очень хорош для общественных мероприятий. Он легко переносится с места на место. В случае ненадобности маленькие коробочки такторов легко отложить в сторону. Но и у него ряд недоделок. Ему очень не хватает обратной связи и самоскладывающегося шнура, так как простые шнуры путаются и вызывают неудобства в подключении аппаратов. Очень хорошо бы еще уменьшить размеры машины.