Андрей Курпатов - 5 наболевших вопросов. Психология большого города

Ирина, моя бывшая сотрудница, очень светлый и правильный человек, вернувшись с семинара по йоге, с воодушевлением рассказывала о том, что и как они делали, о людях, которые съехались туда со всей страны. Оказывается, мужчин у них в группе было в три раза больше, чем женщин, и все как на подбор – родом из секции айкидо: красивые, мускулистые, умные, мудрые, как Будда… Съезд принцев, одним словом.

«Ну и как?» – деликатно спрашиваю взглядом. Она отвечает: «Да, мужское внимание было. Но мне не дал проявить инициативу негативный опыт. К сожалению, он накапливается с каждой неудачной попыткой построить близкие отношения. Не выношу фальши и игры в отношениях, не могу понять измены…»

Я поймала себя на крамольной мысли: в следующий раз самой поехать на этот семинар. Уж я-то не побоюсь! И не так важно – сложатся эти «камертонные» отношения с мужчиной или женщиной. Для меня уже страшнее – упустить такой шанс встретиться с хорошими, внутренне красивыми людьми, да еще в такой высокой концентрации!

– Вы спросили – почему люди боятся близких отношений? В зависимости от уровня развития личности – причины разные. Я привел один из механизмов образования этого страха – поскольку такие отношения ошибочно идентифицируются с любовью, у человека возникает страх повторения его прежних страданий, связанных с любовными разочарованиями. Но, с другой стороны, именно такая – предельная, заостренная и надрывная – любовь УЧИТ человека снимать все его социальные «костюмы». В каком-то смысле такая любовь – это опыт сбрасывания масок. Пусть и не чистый опыт… Пусть одна маска – маска влюбленного (прекрасно, кстати сказать, описанная Ролланом Бартом в книге «Фрагменты речи влюбленного») – на влюбленном остается, опыт некого внутреннего очищения любовь все равно дает. Сжигает, так сказать, в своем горниле все лишнее и наносное. И в этом ее великая роль. И она вполне может проторить дорогу процессу развития личности – для перешагивания с первого уровня на второй, со второго на третий, то есть в конечном счете навстречу по-настоящему близким – индивидуальным – отношениям.

–  Первый и второй уровни развития личности вы уже описали. Вы дадите инструкции – как выйти на третий уровень, на котором проблемы одиночества не существует?

– Инструкции?.. Это вряд ли. Нет тут никаких инструкций. Это поведение можно изменить с помощью психотерапевтических методик, какие-то чувства можно с помощью них подкорректировать, а собственно себя с помощью доктора изменить невозможно. Да и вообще, стать другим по заданию невозможно. Психолог, психотерапевт может стать неким инициирующим звеном в этом процессе, но не более того. А будет человек развиваться или нет – это уже его выбор, а зачастую даже не выбор. Это в определенном смысле идет как-то само собой, изнутри, спонтанно, неконтролируемо. Даже, возможно, и сам человек этого не желает, но меняется.

Понимаете, это как научить быть «добрее»… Можно, конечно, помочь человеку справиться с его раздражительностью, научить иначе думать о других людях, по-другому воспринимать их, но вообще генетическая заданность «доброты» у конкретного человека – она константна. У одного такой потенциальный уровень, у другого – другой. Это как с умом. Интеллект тренировать можно, а ум – сколько тебе дали от природы, столько и есть. Причем я говорю именно о потенциальном уровне. То есть многое, конечно, зависит от того, насколько этот потенциал явлен, возможно, там еще в душе целые рудники «добра», «ума» и так далее, а на поверхности – все по мелочи. Но как «ум» разовьешь упражнениями? Что-то я сомневаюсь в такой затее.

Точно так же и с развитием личности. Дело в том, что у каждого из нас разная интенсивность потребности в индивидуальных отношениях. Кто-то в большей степени предуготован к ним, кто-то в меньшей. В буддийской и индуистской традиции есть представление о перерождении души – рождение, жизнь, смерть, новое воплощение. «Круг сансары» так называемый. Кстати, и у древних греков была такая теория, Платон об этом прекрасно пишет. В чем ее суть? Суть ее в том, что каждый из нас приходит на эту землю неоднократно. И приходим мы не просто так, а для внутреннего совершенствования, для своего духовного развития. С одного раза до состояния Будды, конечно, не дотянуть, поэтому приходится возвращаться и проходить в очередном воплощении очередную часть пути.

И что в соответствии с этой теорией получается? А получается, что одновременно на земле живут, то есть «воплощены», души с разной степенью своей «продвинутости»: кто-то больше развит, кто-то меньше, кто-то еще в самом начале пути, а кто-то без пяти минут Будда. К чему я об этом рассказываю? Вовсе не потому, что я верю в эту теорию. Нет. Я рассказываю об этом только потому, что любая теория (религиозная, философская, научная) имеет своей целью максимально корректно объяснить и систематизировать объективно наблюдаемые факты. И если такая теория вообще возникла, а она возникала, хотя и в разных трактовках, но чуть ли не во всех частях света, значит, есть некий объективный факт, который заставляет людей ее придумывать.

И факт этот, на мой взгляд, состоит в том, что одни из нас от природы производят впечатление неких аутсайдеров в пространстве духа, а другие – напротив, кажется, что без пяти минут Будды, в общем, святые и праведники. Это не значит, что жизненный путь никак на степень духовного (внутреннего, личностного – как угодно назовите) роста не влияет. Напротив. Но должны быть некие «задатки». Как с музыкальным слухом. Вот мой музыкальный слух – развивай, не развивай, Паганини не получится никогда, хоть убейся. В лучшем случае – уровень хоровика-затейника достичь можно. Это мой потолок. А у кого-то – он от природы блестящий, и есть возможность развивать его дальше. Так и личностный рост – его развивать можно, конечно, но в рамках, заданных матушкой-природой. Вот я, собственно, к этому все и рассказывал…

В общем, огромному количеству людей вполне комфортно и так, как они живут. Они не испытывают какой-то сверхъестественной потребности в индивидуальных отношениях, не испытывают тягостного одиночества, тоски по «родственной душе». Да, они тоже тоскуют, тоже мучаются, тоже хотели бы чего-нибудь такого родного и близкого. Но эта их тяга никогда не превращается в тот разрушающий гул, который способен взорвать внешнюю оболочку личности, чтобы, наконец, бабочка, таящаяся в их душе, выскользнула из своего кокона. Из какого яйца птенец вылупится, а из какого не вылупится – это науке неизвестно. В любом случае, намеренно и преднамеренно мы этого сделать не можем, оно или происходит, или не происходит.

Другое дело, что если человек этим вопросом серьезно и обстоятельно задается, то, скорее всего, у него уже произошел процесс некоего дистанцирования от той социальной пьесы, в которой он, как и все мы, автоматически отыгрывает свои роли: «Я хорошая мать», «Я плохая дочь», «Я прекрасный сотрудник и за 25 лет на производстве собаку съел». Значит, был перед этим тот внутренний дискомфорт, та неудовлетворенность «привычным», «налаженным» бытием, которая и заставила его искать нового себя. А как я уже говорил, нового себя можно найти лишь через Другого. Поэтому я и называю эти отношения «индивидуальными». В них каждый проявляет свою сущность, и потому эти сущностные отношения уникальны. Как доктор Курпатов писал в своем психософическом трактате: «Себя я узнаю, узнавая неузнаваемость Другого».

И здесь происходит этот переход на третий уровень развития личности. В чем его отличительная черта?.. Трудно сформулировать это в словах, но я попробую. А вы попытайтесь понять, ладно? Это ситуация, когда человек понимает, что единственной ценностью в этой жизни является очень странная вещь – наличие в ней людей, с которыми счастье молчать. Не потому, что «он молчит, и слава богу», а потому, что «он молчит, и все понятно». Когда человек понимает, что это является на самом деле системообразующей ценностью, а все остальное – лишь суета сует, он становится коллекционером в определенном смысле… Он коллекционирует эти звуки камертонов других человеческих душ.

–  Коллекционеры тоже разные бывают…

В памяти почему-то сразу всплыл персонаж культовой книги Фаулза «Коллекционер». Бедные филателисты и нумизматы! Теперь этот нейтральный термин стойко ассоциируется с этой книгой и явно не добавляет ему приятного звучания. Но слово-то не виновато! Оказывается, Андрей употребил это слово намеренно.

– Я использую здесь, как кажется, не очень подходящее слово – «коллекционер». Но намеренно – чтобы снять налет нездорового романтизма со всего происходящего. Потому что сейчас я говорю вовсе не о тех экзальтированных персонажах, которые сходятся друг с другом, сплетают руки в едином порыве, широко раскрывают глаза и, восторженно озираясь, беспрерывно щебечут: «Ах, боже ж мой, прЭкрАсно!»

Нет, речь идет о естественных, спокойных, нормальных, здоровых, настоящих человеческих отношениях. Это не надрывная экзальтация, не разыгрывание социальных спектаклей (начальник – подчиненный, родитель – ребенок, супруг – супруга), это просто настоящие человеческие отношения. Другое дело, что на такие отношения готовы, к сожалению, немногие. И в своей жизни мы встречаемся с людьми, которые нам предлагают свободу этих отношений. Эти люди становятся нашими истинными друзьями.