Ян Линдблад - ЧЕЛОВЕК– ты, я и первозданный

Из тех кадров, которые он снял в 70-е годы в Шри-Ланке и в Индии не только кинокамерами, но и фотоаппаратами, а в больнице снабдил развернутыми подписями, Линдблад составил большую книгу под тем же, что и телефильм названием – «Мир Книги джунглей». Седьмая в Швеции (1979) и вторая в СССР («Мир», 1983), эта книга знакомит читателя с самого близкого расстояния и с красотами девственного леса, и с экзотическими птицами, и с красавцами южными оленями, и с царями природы – львами, тиграми, леопардами. Линдблад превзошел самого себя в общении с фауной Южной Азии, снимая с расстояния в несколько метров «отражение заката солнца в глазах отдыхающего льва».

– Это была моя самая чарующая сказка жизни. Теперь я знаю, чего она стоит!..

Линдбладу пересадили почку от сестры, когда он закончил работу над книгой и в основном завершил работу над телефильмом. Побочным действием лекарства, препятствующего отторжению чужой почки, оказался свищ ступни. Возникла угроза ампутации ноги. В сентябре 1980 года, когда университет в Стокгольме присвоил Линдбладу, этому ученому-самоучке, звание почетного доктора зоологии, Ян снова оказался в больнице. Здесь в промежутках между процедурами он записал стереодиск «Мир Книги джунглей» – с тем же содержанием, что и книга, но озвученный голосами пернатых и других обитателей джунглей в имитации самого автора.

Следующий этап – новая сказка жизни. Вместе со своей женой Пиа Тёрн Линдблад взялся за спасение двух рожденных в неволе и оставшихся без матери тигрят-близнецов – самца Рани и самки Лилиан. Они пытались приучить их к самостоятельному прокорму в скуге. Зимой и летом Ян и Пиа общались со своими питомцами, играли, бегали вперегонки, а Пиа даже плавала с ними в озере. Когда тигры стали взрослыми. Ян решил вернуть их в джунгли Индии, для чего встречался с Радживом Ганди, еще до вступления последнего в должность премьер-министра. Однако индийские крестьяне, имевшие коров и обрабатывавшие земли в той области страны, куда Линдблад намеревался переселить тигров, решительно воспротивились. Пришлось вернуть животных в зоопарк Колморден, где они родились. А поскольку к этому времени здесь уже имелись полосатые хищники, тигров передали в зоопарк Боро. В 1982 году Ян издал свою восьмую, богато иллюстрированную книгу «Тигры – наша самая захватывающая сказка».

И снова оказался в больнице. Понимая, что ему, может быть, уже никогда больше не удастся отправиться в путешествия, он на больничной койке начал вспоминать разные экзотические истории из своей экспедиционной жизни, о которых нигде прежде подробно не рассказывал. В результате в 1984 году вышла в свет его девятая, опять-таки богато иллюстрированная книга воспоминаний о путешествиях в Тринидаде и на Тобаго, в Гвиане и Африке, в Индии и на Шри-Ланке – «Мои тропические миры».

И наконец, последняя экспедиция и последняя книга. Шри-Ланка, 1986—1987 годы, вернее, полгода – с середины октября до начала апреля. Отснята часть фильма с воздушного шара. (Для показа по телевидению в Швеции в 1988 году, уже после смерти Линдблада, фильм был смонтирован его двадцатишестилетним сыном, тоже Яном.) И написана на Шри-Ланке и в том же 1987 году издана в Швеции десятая книга «Человек – ты, я и первозданный», по сравнению с предыдущими девятью почти не иллюстрированная. Но ведь это размышления натурфилософа, его собственная гипотеза.

Многие считают, что человек изначально – жестокий урод природы, истребляющий больше, чем ему нужно для существования, мстительный больше, чем любые другие виды фауны планеты. У Линдблада – человек изначально добрый, наилучший из живущих. Это потом, в социогенезе, когда «безволосая обезьяна» превратилась в Homo sapiens (человека разумного), человек остервенился, стал двуногим зверем среди животных, продолжающих жить по законам природы.

Ян Линдблад похоронен в Фарсте, во дворе церкви Сёдерлед вблизи Стокгольма. Он оставил после себя не только светлую память, но и удивительное духовное наследие – книги, фильмы, кассеты, диски. Его талант, его идеи будут духовной пищей человечества не только до конца этого столетия, но и в следующем…

Генрих Анохин