Р Капелюшников - Экономическая теория прав собственности

Если в пределах любой системы собственности среди множества допустимых вариантов распределения прав есть такой, при котором издержки трансакции минимизируются, то тогда сравнительная экономия на этих издержках не может служить критерием при выборе между альтернативными правовыми режимами (59, с. 165).

Уровень трансакционныхиздержек не дан "объективно", потому что он складывается под действием разнообразных экономических, юридических и политических факторов. Только локальные сопоставления трансакционныхиздержек имеют поэтому смысл, ибо они делаются в пределах одной и той же системы прав собственности. Глобальные сопоставления между альтернативными системами потребовали бы знания взаимодействий между всеми институтами в каждой из них, что практически невозможно (53, с. 181).

Сравнительный анализ такого рода предполагал бы также допустимость межличностного сопоставления уровней полезности, потому что при смене правовых режимов чье-то благосостояние (а, значит, и уровень полезности) возрастало бы, а чье-то -- сокращалось. Но экономический критерий эффективности (оптимальность по Парето) в принципе не приспособлен для оценки ситуаций, в которых улучшение положения одних индивидуумов достигается за счет ухудшения положения других.

Трансакционная экономиа прошла в своем развитии как бы полный круг. Исходным пунктом было противопоставление децентрализованного, ценового механизма и централизованного, иерархического механизма, рынка и фирмы. Конечным пунктом стало фактическое размывание границ между ними, представление фирмы в качестве сети контрактов. Из теории прав собственности мы можем узнать, что корпорация -- это не иерархия, а интериоризированный рынок, что в ней складываются внутренний рынок труда и внутренний рынок капитала, что ее можно сравнить с мини-городом, где все жители вовлечены в атомистическую конкуренцию, что эта конкуренция эффективнее обычной ценовой конкуренции, что расчистка на внутренних рынках происходит быстрее, чем на внешних, чтао высшие управляющие выполняют функции вальрасианского аукционщика при распределении инвестиционных потоков (4). "Операция была успешной, но пациент исчез", -- так можно было бы резюмировать итоги анализа фирмы теоретиками неоинституционализма.

Вместе с тем, как нам представляется, с теорией прав собственности связан реальный прогресс экономического знания. Мы не считаем, что ее терминологию можно назвать тавтологичной. Методика исследования экономических организаций с обязательным выделением присущих им прав собственности и издержек трансакции обладает несомненной эвристической ценностью. Трансакционная экономика вскрыла целый класс издержек, которые оттого, что они непосредственно не измеримы, не перестают быть реальными, а следовательно, определять поведение участников хозяйственного процесса и состояние экономических систем. Анализ расщепления права на частичные правомочия, взаимодействия прав собственности с экономическими стимулами, влияния технического прогресса и относительных цен на эволюцию отношений собственности, двойственной роли государства как производителя общественныхблаг и как орудия в руках правящих групп, последствий оппортунистического поведения экономических агентов -- все эти вопросы вполне заслуживают самого пристального критического изучения.

Разумеется, в контрактно-рыночной гипертрофии наглядно проявляется идеологическая ангажированность теории прав собственности. Можно поэтому согласиться с ее оценкой западногерманским экономистом Г. Натцингером: "Это не универсальная парадигма, но важный аспект научного исследования. Вместо того, чтобы проявлять предрасположенность к рынку и предубежденность по отношению к другим формам социальной координации, имело бы смысл задаться критическим вопросом, достаточно ли сделано нами для использования рыночных отношений в решении сегодняшних важных экономических проблем? То, что сказано о войне и военных, действительно и по отношению к этой линии экономической мысли: экономика прав собственности слишком важна, чтобы оставлять ее теоретикам прав собственности" (53, с. 188).

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Как особый случай можно выделить ситуацию, когда доступ к ресурсы закрыт всем членам овбщества и любым их коалициям.

2. Это правомочие Л. Беккер считает наиболее фундаментальным. Все остальные элементы, по его мнению, представляют собой примеры защиты, расширения, ограничения или разработки этого основного правомочия.

3. По сути это классический набор прав владения, пользования, присвоения и распоряжения. Подобный перечень можно считать стандартным для теоретиков прав собственности. Ср., например, классификацию С. Чена: "Благо или имущество определяются как находящиеся в частной собственности тогда и только тогда, когда три отличительных признака связаны с правами на владение ими. Во-первых, исключительное право пользования (или решения о пользовании) благом, которое может рассматриваться как право на исключение других индивидуумов из его использования. Во-вторых, исключительное право на получение дохода от использования вещи. В-третьих, полное право на передачу или свободное "отчуждение" имущества, которое включает право заключать контракты и выбирать их форму. Эта структура прав, определяющая частную собственность, является, конечно, идеализацией, предназначенной для теоретического анализа; на практике исключительность и передаваемость прав являются вопросами степени" (18, с. 51).

4. Дж. Стиглер вспоминает, как перед публикацией статьи Р. Коуза в Чикагском университете был организован специальный семинар с участием двух десятков ведущих теоретиков во главе с М. Фридменом. До обсуждения затеорему Коуза был подан 1 голос, против -- 20, после обсуждения все голоса были "за" (42).

5. Приведем для сравнения более детализированную формулировку теоремы Коуза: "...еслви предположить, что участники сделки рациональны, что они имеют правильные представления о предпочтениях друг друга, что осуществление сделки не требует никаких издержек, что государство станет защищать заключенный ими договор, что итог переговоров не зависить от их относительного богатства (эффект дохода отсутствует), что цены, из которых они исходят во время переговоров, даны, а не устанавливаются ими самими по ходу сделки (модель частичного равновесия), то тогда не будет иметь значения, как государство распределит между ними права собственности, при условии, конечно, что эти права делимы и поддаются обмену" (25, с. 93).

6. Немаловажное отличие в подходах: согласно Пигу, компенсацию за потраву будет получать государство (в форме налога), согласно Коузу -- фермер.

7. Р. Коуз, разумеется, не отрицал, что при высоких трансакционныхиздержках рынок не в состоянии обеспечить оптимальную аллокацию ресурсов, отклонения от которой в принципе могли бы быть скорректированы по схеме Пигу. Но этого недостаточно, чтобы считать государственное регулирование действенным средством по преодолению внешних эффектов. Нужно еще доказать, что издержки государственного вмешательства (включая и порождаемые им самим дополнительные экстерналии) окажутся меньше потерь, связанных с "провалами" рынка. Согласно Коузу, при незначительных трансакционных издержках государственное регулирование излишне, при высоких -- весьма и весьма сомнительно.

8. С идеями Р. Коуза связаны попытки переориентации экологической политики США.

9. Д. Норт считает возможным переинтерпретировать эти категории в марксистских терминах: издержки производства суть издержки, обусловленные состоянием производительных сил; издержки трансакции суть издержки, обусловленные характером производственных отношений (50, с. 61).

10. Для упрощения анализа государство отождествляется с единоличным правителем.

11. Эту формулировку Д. Норт считает перефразировкой марксистского тезиса о противоречии между способом производства и способом присвоения материальных благ: существующая структура прав собственности не позволяет раскрыть весь экономический потенциал, который заложен в имеющихся производительных силах и который был бы реализован при наличии более эффективной системы отношений собственности (48, с. 28).

12. Нормативный аспект в основном разрабатывался реформистски настроенными юристами. При таком подходе не утверждается, что правовая система "уже" эффективна, однако ничто не мешает ее сделать таковой. Достаточно "просветить" юристов, познакомив их с логикой рассуждений Коуза. Этому должна сопутствовать переоценка всех юридических правил и норм на предмет их соответствия критерию экономической эффективности. Парадоксально, но стремясь выбить почву из-под политического интервенционизма, Р. Коуз невольно расчистил путь правому интервенционизму: его анализ был воспринят реформистски настроенными юристами как концептуальное обоснование для изменения сложившейся системы распределения прав собственности на началах рациональности и эффективности.