Секреты поведения людей - Таранов Павел

9. Закон “безразличия”

Количество людей на земле превышает их возможность различительно замечать друг друга…

Мы многое способны и понять, и почувствовать, но…

В 1955 году Элиас Канетти, писатель, лауреат Нобелевской премии, сделал в своем дневнике такую запись:

“Эшбах, президент Штрасбургского коммерческого суда, рассказывал моей приятельнице Мадлен К., что в молодости навещал в Сульце одного старого господина, проживавшего там в замке. У того уже немного мешалось в голове, и как-то раз он сказал: “Когда я жил в России, я убил там кого-то на дуэли. Теперь уже и не помню, однако, кто это был”.

Это был Пушкин”.

Таким был барон Дантес-Геккерн по отношению к светилу русской поэзии, такими бываем и мы все по отношению ко всем, кто не мы.

10. Закон “благодарности недостаткам”

“Наши отрицательные факторы неожиданно помогают нам”.

Уильям Джемс

11. Закон “ближайшего круга”

Сила влияния людей друг на друга прямо пропорциональна степени их социальной близости. Установки ближнего круга общения для нас весомее и сильнее, чем нормы отстоящих сообществ, включая и общество в целом.

12. Закон “большое через малое”

Когда просишь немногое, неудовольствие и отказ маловероятны. Но все, что дано, будучи частью, обладает удивительным свойством быть связанным с оставшимся.

И если продолжать ” тянуть…”, то не устоять целому.

На эту фактичность нашего бытия обращает внимание в своей миниатюре «Политика» проницательно-тонко Рабиндранат Тагор:

Индийский поэт и писатель Рабиндранат Тагор (1861–1941)

У дерева топор просил, как жалкий нищий:

“Дай хоть негодный сук, чтоб сделать топорище!

И дуб согласье дал… Был смирным до сих пор,

А тут заносчивым, свирепым стал топор:

Недолго думая ствол подрубил под корень,

И рухнул мощный дуб, обманут, опозорен.

13. Закон “будильника”

Людям нравиится сигнал пробуждения. В порядке игры мы бросаем в будильник подушку или «театрально» бьем его рукой. Но основа нашего к нему отношения — благодарность, мол, спасибо тебе, что благодаря твоей неусыпности я не проспал, не опоздал, не прозевал.

В общем виде это означает, что таково наше отношение и ко всему прочему, что служит для нас будоражащим и будящим средством, встряхивателем внимания и открывателем глаз.

Посмотрите, как неожиданно и ударно воздействует на задремавшие ощущения аккорд испанского мыслителя XX века Ортеги-и-Гассета:

“В романе — синтезе трагедии и комедии — нашла воплощение та смутная мысль, которую высказал в свое время еще Платон (хотя она и не встретила должного понимания). Я имею в виду диалог «Пир». Раннее утро. Сотрапезники спят, опьяненные соком Диониса. Когда уже поют петухи, Аристодем приоткрывает глаза. Ему чудится, будто Сократ, Агатон и Аристофан тоже проснулись и вполголоса беседуют между собой. Сократ доказывает Агатону, молодому трагику, и Аристофану, автору комедий, что не двое разных людей, а один и тот же человек должен сочинять и трагедии, и комедии.

Как я уже говорил, это место не получило удовлетворительного объяснения. Читая его, я всегда ловил себя на мысли, что Платон со свойственным ему даром предвидения посеял здесь семя романа. Если мы посмотрим в ту сторону, куда указал Сократ на “Symposion, ранним утром, мы неизбежно увидим Дон Кихота, героя и безумца”.

14. Закон “вероломства”

Обман, хитрость, лукавство, коварство, умышленное лицедейство — в намерительных поступках людей обычное дело. Они — естественный фон «делового» инструментария.

Но все они бледнеют перед самым что ни на есть надругательством над последним устоем человечности, тем нижним слоем нашей сущности, который человек, пока он человек, ни потерять, ни вытравить из себя не в состоянии. Он есть даже в самых жестоких и страшных людях.

С ним они еще звероподобны, без него — просто звери.

Я бы назвал этот важный в нас фактор “гарантом души”, ее высшим хранителем. Так вот, вероломство — это просека, которую люди, наотмашь рвущиеся к своей цели, прокладывают к этому в нас имеющемуся краеугольному камню морали и богобоязни.

Во время Жакерии, в период рыцарских войн и крестьянских восстаний, отряды сбросивших с себя путы феодального крепостничества пахарей под предводительством Гильома Каля встретились с войском дворян во главе с королем Наваррским Карлом Злым. Два дня рыцари не решались напасть на крестьян. Затем Карл Злой, как сообщает хронист, “попросил перемирия у вождя крестьян и выразил желание переговорить с ними, Каль, не взяв заложников, доверчиво пошел в лагерь противника. Там он был схвачен и после жестоких пыток казнен.

Всякий раз, когда зависимо связанный с вами человек зовет вас к себе, предлагая дружбу, дары, партнерство, задумайтесь, а достаточно ли вы защищены от него, не грозят ли вам беда и опасность.

Ожидание со стороны противника какой бы то ни было «человечности», пожалуй, столь же противоестественно и странно, как если бы заговорили дождевые черви или заброшенный сад стал плодоносить пахучими фруктами.

Быть противником-значит быть против вас. Против!

Усвойте это, пожалуйста, и не придавайтесь несбыточным мечтам и нелепым иллюзиям.

15. Закон “веры в беспристрастность”

Существует устойчивое предубеждение, что беспристрастность достижима. Хорошо зная самих себя, мы хотели бы, очень хотели бы, чтобы судьба наших дел меньше зависела от людей. Мы и боимся их, и не доверяем, и не ждем ничего доброго. Поэтому издревле люди искали и ищут в третейские судьи не себе подобных, а что-нибудь здакое, внечеловеческое. Поэтому многого добиваются те, кто удовлетворяет эту тягу в людях. Да, пусть звезды предсказывают судьбу, пусть ЭВМ выбирает достойного, — все пойдет и “на ура” пройдет.

Таковы мы. Станем же с этим считаться. С заблуждениями не надо бороться, их надо уважать…

А уж какие причудливые формы может избрать для своего торжества тяга беспристрастности, видно из прелюбопытной информации из Швеции, из скромного городка Гурденбурга.

В прежние времена здесь существовала занятная процедура избрания мэра. Во-первых, считалось, что мэром Гурденбурга может стать только почтенный человек, а мерилом почтенности здесь всегда служила окладистая борода. Во-вторых, выборная процедура вверялась… насекомому. Кандидаты на роль мэра рассаживались вокруг стола и выкладывали бороды на столешницу. После чего специально назначенный человек (мы бы назвали его “рефери”!) вбрасывал на середину стола вошь — примерно так же, как это проделывает с шайбой хоккейный судья.

Тот человек, в чью бороду заползала вошь, и становился мэром. Может быть, кому-нибудь эта процедура и не понравится, зато элемент подкупа со стороны избирателей исключался полностью.

Однако уповая на объективность, надо быть все же очень бдительными, ибо хитроумие человеческое безгранично и может таиться всюду. Потому пусть из нашей памяти никогда не уйдет эпизод из третьей книги «Истории» древнегреческого историка Геродота (ок. 480–426 до н. э.):

“Шестеро персов, претендовавших на персидский престол, решили: чей конь первым заржет при восходе солнца, когда они выйдут за городские ворота, тот и будет царем. Конюх будущего царя Дария прибегнул к хитрости: он спрятал поблизости, за воротами, кобылицу, и конь Дария, проходя мимо этого места, заржал. После чего Дарий Гистаспис был провозглашен царем”.