Борис Ляпунов - Открытие мира (Издание второе, переработанное и дополненное)

— Позвольте, — скажет скептик, — но как же человек перенесет такую чудовищную скорость?

Ответ прост. Страшна не скорость сама по себе (ее мы не замечаем), а изменение ее, или, что то же, ускорение. Мы ведь все межпланетные и межзвездные путешественники. Вместе с Землей мы пролетаем каждую секунду тридцать километров вокруг Солнца. Наше Солнце вместе с окрестными звездами обращается вокруг центра Галактики, перемещаясь ежесекундно на двести сорок километров. Однако мы превосходно переносим эту невероятную скорость! Пассажиров межзвездной ракеты сама по себе скорость в сто тысяч километров в секунду будет беспокоить столь же мало, сколь мало нас беспокоит движение нашего небесного корабля — Земли.

И тем не менее межзвездное путешествие, даже по сравнению с межпланетным, будет необычным. Полет, длящийся не дни и месяцы, а долгие годы…

Вряд ли, впрочем, «небесным робинзонам» придется скучать в таком длинном пути. Ведь это будет не увеселительная прогулка, а экспедиция, равной которой — по смелости замысла, по величию цели — не было в истории человечества.

Как разнообразны звезды, так разнообразны и их планеты. Бесспорно, что среди них встретятся планеты, похожие на нашу родную Землю.

То, что произошло в одном уголке вселенной, могло или может произойти и в другом.

В беспредельных просторах вселенной, разделенные огромными пространствами, рождаются, живут, умирают миры, и «материя в своем вечном круговороте движется согласно законам, которые на определенной ступени — то тут, то там с необходимостью порождают в органических существах мыслящий дух» (Ф. Энгельс).

Новейшие достижения науки укрепляют веру в справедливость этих замечательных слов.

Жизнь не есть привилегия только нашей планеты. Лишь идеалисты, отрицающие материалистическую диалектику природы, не хотят этого понять. Только те, кто цепляется за выдуманные религией представления о божественном сотворении мира, боятся допустить возможность существования другой земли, кроме нашей, возможность другой жизни, кроме земной.

Трудно представить себе, каковы именно формы жизни в мирах далеких солнц. Несомненно одно: в ходе развития от низшего к высшему неизбежно возникает «высший цвет материи» — мыслящее существо. «…Раз дана органическая жизнь, то она должна развиться путем развития поколений до породы мыслящих существ». В этом утверждении Энгельса — ключ к материалистическому пониманию вопроса о жизни во вселенной.

Каким может быть облик мыслящих существ других планет, если они существуют? Одни ученые отвечают: «Всякое другое мыслящее существо должно обязательно походить на человека. Это наиболее удобная форма для „высшего цвета материи“».

«Нет, — возражают другие. — Почему обязательно человек? Место этой маленькой ветви класса млекопитающих, потомков обезьян, на других планетах, в других условиях, может занять другая группа животных. И, возможно, там возникли существа, совсем не похожие на человека».

Не будем решать, кто из них прав. Для нас сейчас важно другое: вопрос о возможности полета к звездам.

Очень велики еще трудности победы над расстоянием, которое даже самый быстрый гонец — свет — проходит годы. И пока мы можем только фантазировать о посещении нашей планеты жителями других звезд или о полете людей к звездам.

Звездоплаванием назвали полеты в мировое пространство. В этом слове — доля истины и одновременно — явное преувеличение. Да, можно говорить о плавании между звездами, но только в окрестностях самой близкой звезды — Солнца. Дорога к другим звездам — дело очень отдаленного времени.

Уносясь мыслью далеко вперед, можно предвидеть, что будущее принесет подтверждение — неопровержимое, наглядное, зримое — идее множественности обитаемых миров среди звезд.

Это подтверждение дадут межзвездные корабли, путешествующие к другим солнцам, к другим планетным семьям. И тогда звездоплавание обретет свой подлинный смысл.

Как это будет?

…Уже много времени прошло с тех пор, как корабль покинул родную планету и взял курс на далекую звезду. Обычные понятия «день» и «ночь» давно потеряли для путешественников свой смысл.

«Ночь» — когда закрыты иллюминаторы и выключено освещение. «День» — все остальное время. К этому привыкаешь, и кажется, что всегда так было, словно долгие годы проведены в маленьком мире, ограниченном стенками корабля.

Непривычный узор звезд на небе… Корабль постепенно набрал чудовищную скорость, чтобы перенестись к звезде, до которой луч света идет годы.

Проходят недели, месяцы, годы…

В телескоп уже виден хоровод светлых точек вокруг маленькой двойной звездочки.

Впереди еще миллионы километров, но пора начинать торможение. Включены двигатели. Как хвостатая комета, несется в небесных просторах межзвездный корабль.

Семья другой звезды, другого солнца, уже близко.

У планеты, к которой сейчас приближается корабль, есть атмосфера. Голубоватой дымкой покрывает она чужую «землю». Вот в просвете мелькнуло что-то ослепительно яркое. Что это? Море? Или снежные вершины гор?

…Корабль облетал планету круг за кругом, постепенно снижаясь. Она видна теперь совсем хорошо — огромная тарелка, прикрытая облаками.

Приборы показывают, что в атмосфере есть кислород. Путешественники заметили блестки водной глади. Кислород и вода! Значит, возможна и жизнь.

С огромной скоростью корабль врезался в атмосферу. Уже многое можно было увидеть на поверхности планеты простым глазом. Вдоль края большого материка — длинная горная цепь. Дальше — огромные водные просторы, льды и снова вода.

Вглядываясь в рельефную карту, расстилающуюся внизу, звездоплаватели увидели за горным хребтом желтое пятно. Пустыня! Песок! Это отличная посадочная площадка.

В кабине стало душно. Сквозь стенки слышен гул урагана — корабль, как метеор, прорезал воздух чужой планеты.

Желтое пятно приближается. Пора! Глухие взрывы, потом еще и еще… Это работает тормозной двигатель, судорожно захлебываясь короткими очередями, опаляя жарким дыханием «землю» под кораблем. Он борется с притяжением. С ревом вырываются огненные струи.

Последний прыжок вверх — и гигантский корабль начал медленно опускаться. Огненный столб под ним все меньше, и все ближе место посадки. Еще мгновение — и спуск окончен.

Непривычно странной кажется тишина. Открыты шторки иллюминаторов, и пейзаж иного мира, на небе которого восходят сразу два разноцветных светила, предстает перед глазами путешественников.

Неутомимая жажда знаний привела их сюда. С волнением смотрят они на чужое небо, на мир чужих солнц.

Позади остались триллионы километров пути на звездном корабле, соперничающем в скорости со светом. Где-то в бездонных небесных просторах остались звезда, имя которой Солнце, планета, имя которой Земля.

Открывается люк.

Межзвездные путешественники вступают в другой мир.

Короткое слово «невозможно» таит в себе страшную силу. Оно кладет конец надежде, произносит беспощадный приговор.

Но не кажется ли вам, что все движение науки и техники вперед — наступление, борьба с невозможным? Невозможное отступает перед могуществом разума, и каждое завоевание человеческого ума и рук человеческих есть удар по неприступной, казалось, крепости.

Мысль о возможности узнать, из чего состоят небесные тела, далекие солнца, считалась когда-то сумасбродной. «Человек никогда не узнает состава небесных тел», — писал французский философ Огюст Конт в прошлом веке. И что же? Не побывав на Солнце и звездах, мы научились понимать язык света, который они посылают. Свет рассказал, что мир един, что вселенная состоит из одних и тех же элементов, и это так же точно, как если бы кусочек звезды попал в нашу земную лабораторию. Мало того: свет повествует также о движении звезд, об их температуре. Он помог различить на расстоянии миллионов световых лет двойные звезды, звезды-сестры. Многое сообщил световой луч и о ближайших, но все же очень далеких от нас небесных телах — планетах. Невозможное отступило.

Изобретение микроскопа положило начало увлекательнейшему путешествию в микромир. Все более мелкие его обитатели становились доступными глазу. Внутреннее строение металла и жизнь мельчайших бактерий, целый огромный мир в капельке воды открыл микроскоп, ставший помощником инженера и врача, химика и биолога. Однако довольно скоро сама природа света положила предел дальнейшему продвижению в глубь микромира: световые волны не способны обнаружить предметы, размеры которых меньше половины длины волны. Две тысячи раз — предельное увеличение оптического микроскопа. Больше невозможно!

И что же? Электроника совершила невозможное. Электронный микроскоп увеличивает в 150 тысяч раз. С его помощью мы наблюдаем мельчайшие фильтрующиеся вирусы, изучаем тончайшее строение вещества и даже отдельные крупные молекулы. Новейшие же образцы электронно-оптических приборов дали возможность увидеть отдельный атом!