Андрей Фурсов - Рукотоврный кризис

– Как правило, из социальных кризисов выходят не на пути имперского строительства – это может быть следствием, а на пути создания (возникновения) нового человека. Возникновение христианства, протестантизма и (во многом) советского коммунизма – наглядные примеры. В спорах, развернувшихся в начале XVI века в Германии по вопросу кто виноват, стороны разделились. Одни говорили: виноваты попы, истребить их. Другие утверждали: ничего подобного, виноваты миряне, из их среды на освободившиеся места придут новые жадные попы. Ответ, оказавшийся исторически адекватным, дал Мартин Лютер: «mea culpa» – «моя вина», «я виноват». И пока я не истреблю в своей душе зло и жадность, ничего не будет. В ходе протестантской революции родился, выковался новый человек, новый субъект, способный создавать новые системы, новые империи – что бы кто ни говорил, а по-настоящему эрой империй в строгом смысле слова было Новое время, приход которого возвестила «революция, происшедшая в мозгу монаха» (К. Маркс).

– Действительно. Выход из разрухи и смуты и становление новых структур – Московского царства, Российской империи и СССР происходили в относительно благоприятных международных условиях: в Европе, а в ХХ веке – в мире шла борьба за гегемонию, Запад не был един, и сильнейшим западным державам было не до нас. Но как только на Западе заканчивались войны, все замирялись и появлялся новый гегемон-объединитель, начиналось общезападное наступление на Россию в виде «горячей» (Крымская в середине XIX в.) или «холодной» (во второй половине ХХ в.) войны. Как правило, мы терпели поражение.

Нынешняя ситуация такова, что СССР (Россия) не только капитулировал(а) в «холодной» войне, но и имеет перед собой противника невиданной силы. Нам противостоит глобальная система во главе с США, в которую, вдобавок, вписаны – экономически, политически, психологически – верхние слои РФ. Как когда-то русские князья были «вписаны» в золотоордынскую систему.

Поэтому успешные исторические аналогии трехкратного подъема и возрождения России на сегодняшний день не работают. Одно из необходимых (хотя и недостаточных) объективных условий подъема РФ – новый раунд мировой борьбы за гегемонию, мировая смута, крах долларовой системы – разрушение нынешнего глобального порядка.

– У них двойственное положение: с одной стороны, в глобальной системе они – зависимый элемент, чаще всего – объект; с другой – они все же элементэтой системы, властно и экономически выигрывающий от ее функционирования (аналогичная дилемма, правда, несколько в ином разрезе, стоит перед Китаем).

Долгосрочные целостные интересы правящих слоев РФ (прежде всего интересы сохранения власти) требуют демонтажа нынешней мировой системы – триумф глобализации окончательно загоняет их в угол. Важным аспектом здесь является и то, что в нынешней – глобализирующейся – мировой системе послесоветские властно-экономические слои поставлены в жесткие рамки, а потому их поведение легко просчитывается, а следовательно – направляется. Ослабление, разбалансировка современной мировой системы ослабит рамки, сделает их более проницаемыми, а потому увеличит степень свободы правящих групп РФ и сделает их менее предсказуемыми, что само по себе есть мощное оружие в мировой борьбе.

В то же время, краткосрочные частные интересы верхних слоев РФ заключаются в продолжении процесса глобализации, в сохранении нынешней системы. И это реальное противоречие, которое находит отражение как во внутренней, так и во внешней политике, более того – разводит и противопоставляет их. Укрепление державности плохо совместимо с рыночной трансформацией РФ, так как такая трансформация объективно ослабляет государство и укрепляет позиции тех, кто работает против восстановления державности. Державность России и рыночная система (капитализм) практически несовместимы как во внешнеэкономическом (сырьевая ориентация) и внешнеполитическом (слабость государства) планах, так и во внутреннем плане. Опять же – слабость государства, но в ином аспекте, ведущая к его распаду, и, что не менее важно, резкая социальная поляризация, формирующая раскол социума на два «уклада» (Ключевский), чуждых и враждебных друг другу до состояния «двух наций» (Дизраэли) со всеми вытекающими отсюда последствиями. Все это говорит о неизбежности выбора и, по-видимому, период 2008-2012 гг., самое большее – 2008-2016 гг. станет критическим моментом этого выбора, водоразделом.

За последние 5-6 лет немало сделано для восстановления державности, но, во-первых, мы пока что лишь отползли от края пропасти, у которого оказались после катастрофы 1991 г. Во-вторых, те сдвиги, которые налицо, еще более четко проявляют существующее противоречие между державностью и рыночностью («либеральных империй» не бывает, это – от лукавого).

Слабая, сырьевая экономика и зависимые верхи – плохая комбинация. У СССР была намного более сильная экономика, чем у РФ, однако проблема верхов антикапиталистической системы, интегрированных в капсистему по линии потребностей (а, следовательно, и психологии) сыграла решающую роль в крушении СССР. Да, советская экономика переживала кризис; да, гонка вооружений была тяжелым бременем. Но дело здесь не столько в экономике, сколько в социальных интересах группы, системообразующей для данной системы. Объективная причина гибели (а точнее – сдачи и гибели) СССР – не в экономике, а в социальных интересах активной части его верхних слоев, тесно связанных с Западом. В эпоху массовых обществ исход борьбы, в конечном счете, определяется результатом схватки властных и интеллектуальных элит, воплощающих целостность своих обществ. СССР так и не смог сформировать антикапиталистическую целостную верхушку. С середины 1950-х годов советские верхи прочно подсели на западную иглу в удовлетворении материальных и культурных потребностей. Запад с помощью «хищных вещей века», прежде всего бытовых, которые СССР не производил – он не был ориентирован на роскошь, – аннексировал у советской верхушки главную социально-психологическую сферу – сферу потребностей. Это означало разрыв социальной целостности, целостности совокупного общественного процесса: одна из фаз этого антикапиталистического процесса у его верхов была присвоена капитализмом со всеми вытекающими последствиями.

Западная (американская) массовая культура, которую Зб. Бжезинский правильно называет одним из мощнейших видов оружия США в борьбе за мировое лидерство, западная мода (от одежды до музыки) – все это, вторгаясь в совсистему через ее верхи, подрывало ее. Интеллектуальная обслуга верхов с 1960-х годов (об этом те из них, кто дожил до наших дней, говорят и пишут не стесняясь) начала активно внедрять в свои аналитические записки и работы элементы западной социологии, политологии, экономической теории. То есть начала смотреть на мир глазами главного противника, косвенно – приняла его позицию, а следовательно – его правоту. Отсюда – неизбежное поражение. Наша нынешняя ситуация – результат поражения советской верхушки, но на этой пораженческой основе, а не на ее преодолении сформировалась верхушка постсоветская. Остается лишь надеяться на негативный опыт, на то, что за одного битого двух небитых дают.