Джованни Ребора - Происхождение вилки. История правильной еды

Много лет назад я назвал мир Северного моря «цивилизацией сельди»; я и сейчас уверен, что это определение правильное, потому что селедка действительно играла важнейшую роль в питании англичан и голландцев; последние вполне резонно считают так называемую маты (maatje) — молодую селедку, которую едят почти сырой, — невероятно вкусной едой.

В соленом или копченом виде селедка покорила всю Европу, став дешевым источником протеинов для народов, живших далеко от моря и занимавшихся сельским хозяйством; при этом она не только насыщала тело, но и спасала душу — от искушения поесть мяса в те периоды, когда это запрещалось религией. Однако у меня есть подозрение, что обитатели внутренних областей Германии восприняли Реформацию в том числе и как освобождение от необходимости есть селедку (absit iniuria verbis[30]).

Протеинов, однако, все равно не хватало, особенно беднякам и особенно тем, кто жил далеко от больших городов, где во избежание беспорядков обеспечивалось хотя бы минимальное снабжение; по пятницам и субботам (и в другие постные дни), а также в течение сорока дней весной (Великий пост) было запрещено есть мясо и другую животную пищу, но рыба была разрешена: она-то и служила источником необходимых протеинов.

18 декабря 1497 года (через пять лет после открытия Америки) Раймондо де Раймонди отправляет из Лондона в Милан письмо Лудовико Моро, в котором рассказывает о Джоне Каботе: «...и эти англичане, его друзья, говорят, что могут привезти столько рыбы, что их стране не нужна будет больше Исландия, ведь в этих краях огромное количество рыбы, которая называется stokfissi»[31].

Совершенно очевидно, что речь здесь идет об открытии Ньюфаундленда, открытии, которое окажется даже важнее, чем поиски Эльдорадо.

Жители Галиции, португальцы, французы из Сен-Мало и Сабль д’Олонн, бискайцы, а потом и голландцы и англичане стали активно рыбачить у этих берегов, распространяя соленую рыбу по всей Европе не только в прибрежных областях, но даже в сельскохозяйственных регионах в глубине материка, таких, как Центральная Франция и долина реки По. Рыба, которую добывали у берегов Ньюфаундленда, относилась к семейству тресковых и была похожа на ту, что ловили в Норвегии. Она продавалась в соленом виде и называлась cabeliau или cabillou, на атлантическом побережье Испании bacalao, а в опубликованной Ж.-Л. Фландрином в середине XVII века поваренной книге («Французский повар») она названа morue de Terreneuve (треска из Ньюфаундленда).

Сказанное выше относится к соленой рыбе. Что до сушеной трески, то она оставалась прерогативой норвежцев, и даже когда рыбу, пойманную у берегов Ньюфаундленда, научились сушить, норвежская все равно ценилась выше.

Морская рыбалка (способ засола сардин). Гравюра из Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел Дидро и Д'Аламбера. Париж, 1772

Интересно, что сегодня рыба из Ньюфаундленда, даже сушеная, называется баккала (то есть соленая треска) или просто треска, а вот норвежская сушеная рыба называется именно стокафиссо (то есть сушеная треска). В Италии сушеная треска использовалась главным образом в общественном питании (приюты для бедных, благотворительные организации, монастыри, распределявшие среди бедняков горячую пищу, и т.д.), а к концу XVI века сушеная треска совсем вытеснила дорогую свежую рыбу, которую ели в дни поста.

В портовых городах Тирренского моря предпочитали норвежский продукт, которым торговали в основном голландцы, а начиная с XVIII века и сами норвежцы. В глубине материка больше была распространена рыба из Ньюфаундленда. И хотя сушеная и соленая рыба проделывала огромный путь, она очень быстро сделалась «типичным блюдом» от Португалии до Прованса, а также в Барселоне, Генуе, Ливорно, Неаполе, Мессине и Палермо вплоть до берегов реки По и Адидже, в Риме и, конечно, в Лондоне, в Амстердаме и в немецких городах, которые первыми (еще в XIV веке) начали продавать норвежскую рыбу. В конце XVI века из Марселя в Геную стали привозить рыбу из Ньюфаундленда, которую затем отправляли в пьемонтские и ломбардские земли, а также в направлении Венето.

Такой успех сушеной и соленой рыбы среди крестьян можно объяснить серьезной нехваткой протеинов, а вот в торговых городах играл роль скорее другой фактор. Треска заменила собой так называемые «спинки», то есть сушеных и копченых осетров, висевших некогда длинными связками в сырных лавках. Торговать треской стало гораздо выгоднее, так как доставка осетра через Дарданеллы прекратилась[32], а итальянские поставки осетра были не в состоянии удовлетворить спрос. Замена с культурной точки зрения оказалась достаточно безболезненной, к тому же повсеместное распространение трески научило, по крайней мере итальянцев, тому, что рыбу можно готовить под соусом, как и мясо. В Италии существует теперь множество способов приготовления блюд из сушеной и соленой трески, хотя и меньше, чем у португальцев, утверждающих, что у них таких блюд около сотни. А вот приготовление свежей рыбы в Италии далеко не всегда можно назвать «кухней».

Сушить, солить и коптить всевозможную рыбу принято было с древнейших времен, так поступали с осетром, угрем и другой пресноводной рыбой; из морской — с тунцом, скумбрией, сардинеллой, сардинами, анчоусами. Я называю те виды рыбы, которыми торговали и которые, следовательно, можно обнаружить в налоговых и нотариальных документах XVI-XVIII веков из архивов средиземноморских стран. В Средиземном море тунца ловили специальными сетями, которые после завоевания Севильи кастильцами обеспечивали солидный доход членам семьи Meдина-Сидония; для ловли тунца они специально нанимали арабов. Португальцы же ловили тунца лесками с крючками без шпенька (чтобы не терять времени на то, чтобы снимать с него рыбу).

Вскоре генуэзцы установили специальные сети для ловли тунца у берегов Лигурии, Сардинии и Корсики, а с XVII века обеспечили себе право на использование этих сетей на Эгадских островах. Le thon c’est de l'argent[33], пишет Франсуа Думанж; он утверждает, что именно благодаря этому генуэзцы и приобрели мало-помалу гегемонию в области производства и торговли; то же самое, говоря о Сицилии, констатирует Орацио Канчила. В настоящее время вопросами генуэзской торговли тунцом занимается Никола Каллери, он сообщил мне некоторые сведения относительно тунца в масле. Такой способ заготовки, по его мнению, был распространен уже в первой половине XVII века, тогда как его появление относили к более позднему времени. Его доводы основаны на упоминаниях этого продукта в некоторых налоговых декларациях.

Итак, тунца солили и отправляли в места назначения в бочках: лучшие части предназначались для потребителей побогаче, а худшие — для простого населения. Но то, что считается едой для бедных в одном месте, не обязательно имеет такую репутацию повсюду; дорогостоящие перевозки и необходимость потреблять рыбу (в постные дни) превратили тунца из «простонародной» еды в изысканную, по крайней мере по сравнению с сардинеллой или салакой (научное название alosa fallax nilotica), которые тоже в основном поставлялись с Сицилии. По сравнению с рыбой, консервированной в уксусе, и с салакой (которая заменяла собой селедку, но была, конечно, похуже) тунец даже самого плохого качества казался вкусным и к тому же имел более привлекательный цвет. Таким образом тунец вошел в североитальянскую кухню в качестве деликатеса, так что нежное, как следует приготовленное мясо стали сравнивать с мясом тунца. К тому же тунец входил в состав соусов и разных других блюд, которым придавал благородство, даже если его количество в них было незначительным.

Анчоусы, засаливавшиеся прямо на берегу непосредственно после лова, несколько месяцев выдерживались, отправлялись к апеннинским перевалам и попадали к распространителям, которые продавали их на ярмарках. Анчоусы представляли собой постную пищу, которую ели осенью, когда в Пьемонте уже созревали испанские артишоки, из этих двух продуктов жители Ланги и Монферра-то создали блюдо банья каода (bagna caoda)[34].

Масло как способ консервации стали применять не только для тунца, но и для другой рыбы, сильно улучшив тем самым качество консервированных сардин, однако пройдет еще много времени, прежде чем сардины в масле станут повседневной едой. Ведь консервные банки появятся только с промышленной революцией.

Использование масла, весьма вероятно, было лигурийским изобретением, ведь в Лигурии еще в XVI веке было принято заготавливать белые грибы (boletus edulis), в масле или сушеными (именно о них говорится в генуэзских поваренных книгах). Кроме того, в масле отправлялись в Германию трюфели (tuber magnatum — белый трюфель и tuber melanosporum — черный трюфель).