Г. Давыдов - Ораторское искусство

С ораторской лихорадкой не следует смешивать чувство некоторого возбуждения, которое знакомо почти каждому оратору, хотя бы он произносил уже сотни речей, чувство вполне понятно. Плох тот оратор, который не чувствует никакого нервного подъема в ту минуту, когда он должен проявить всю энергию своего творчества. Что такой нервный подъем нисколько не мешает речи, а, наоборот, содействует ее успеху, указывает, между прочим, Карл Шурц, оратор и политический деятель. Он рассказывает о своей первой речи следующее:

„Было назначено собрание студентов в зале университета, не знаю, по какому специальному поводу. Председательствовал профессор Ричль, наш лучший филолог и, насколько я помню, декан философского факультета, очень уважаемый и любимый нами человек. Зал был переполнен, и я стоял среди толпы. О предмете, который должен был обсуждаться, я много размышлял и составил себе мнение; но я отправился на собрание не с намерением принять участие в дебатах. Вдруг я услышал, что какой-то оратор высказал то, что совершенно противоречило моему мнению. Это привело меня в возбужденное состояние. Следуя внезапному порыву, я потребовал слова и в следующий момент выступил перед собранием. Я никогда потом не мог вспомнить точно, что я говорил. Я помню только то, что я находился в каком-то неизвестном мне до этого времени нервозном состоянии, что я дрожал всем телом, что мысли и слова приходили непрерывным потоком, что я говорил с неимоверной быстротой и что последовавшие затем одобрения публики как бы пробудили меня от сновидения, то была моя первая публичная речь".

Ораторское смущение очень часто происходит от своего рода тщеславия. Оратор слишком много занимается своей собственной персоной: понравлюсь ли я? Что будет думать тот или иной из слушателей о моей речи? Он знает, что многочисленные взоры устремлены на него, и если ему покажется, что кто-нибудь из слушателей иронически улыбнулся, он теряется и лишается способности управлять своими мыслями и словами. Поэтому начинающий оратор должен как можно меньше думать о себе и как можно меньше обращать внимания на публику. Слушателей для него как бы не существует. Он не должен видеть обращенных на него любопытных взоров, не должен слышать шепота, который проходит по рядам слушателей при каждой его остановке.

Для борьбы с ораторской лихорадкой предлагалось довольно много способов, но ни один из них не заслуживает серьезного внимания.

Для застенчивого оратора имеется только один исход: привыкать к публичным выступлениям постепенно. Он должен выступать сначала на небольших собраниях (лучше всего в тесном кругу своих знакомых и доброжелателей) и лишь по мере приобретения большей и большей уверенности переходить к более многолюдным собраниям.

Речь может быть великолепной по собранному материалу и по распределению материала; в ней могут быть вкраплены превосходные образы и фигуры; но, если она будет произнесена плохо, то весь труд, который был приложен к ее обработке, пропадет понапрасну.

Какое важное значение имеет произнесение речи, об этом свидетельствует пример из жизни Демосфена. Демосфен был косноязычен, обладал слабым голосом и имел дурную привычку подергивать правым плечом. Когда он в первый раз говорил перед народом, ему пришлось прервать речь вследствие недовольства собрания. Вторая попытка также не имела успеха. Закрыв лицо, чтобы скрыть свой стыд, он побежал домой. Горько жаловался он потом актеру Сатину на несправедливость слушателей, которые отличают легкомысленных ораторов, а его усердию отказывают во всяком признании. Но тот ответил: «Может быть, мы найдем причину, если ты прочитаешь мне какое-нибудь место из драмы Софокла». Демосфен сделал это. Затем опытный актер повторил то же самое место с выражением. Демосфену показалось, что он слышит совершенно другие стихи. Он понял, какое важное значение имеет выразительность, и начал производить свои известные упражнения: чтобы побороть свой недостаток дыхания, он громко произносил длинные предложения, поднимаясь на крутые высоты; чтобы придать голосу силу, он старался перекричать бушующее море, чтобы приобрести ясный выговор, он пробовал говорить внятно, держа камешки во рту; чтобы отвыкнуть от некрасивого движения правым плечом, он повесил на потолке комнаты меч, под который он во время своих ораторских упражнений становился. Исправив свое произношение и избавившись от других вышеуказанных недостатков, Демосфен сделался знаменитейшим оратором Греции.

Научиться хорошему произнесению по одним лишь книгам весьма трудно, так как никакое описание не может дать вполне ясного представления - обо всех оттенках тона голоса. Начинающий оратор должен прислушиваться к речам более искусных ораторов, и стараться усвоить их технику. Однако, он не должен в этом отношении рабски подражать другим, но должен сообразоваться со своими природными данными.

Обычная ошибка начинающего оратора состоит в том, что он говорит слишком громко. Оратор стоит обычно на возвышенном месте; величина помещения, полные ожидания взоры собравшихся увлекают его настолько, что он начинает говорить чересчур громким голосом. В этой бесполезной трате энергии заключается большая опасность. Ведь, в дальнейшей части речи, наверное, имеются такие места, которые требуют повышения голоса. Разве оратор знает, хватит ли у него запаса силы голоса до этого места; разве не может случиться, что голос уже раньше сделается осиплым и хриплым? В этом случае оратор сам лишает себя успеха, благодаря такому необдуманному «громко говорению». Но есть еще и другая опасность: громко раздающийся голос внушает слушателям чувство уверенности, что они все-таки поймут речь, если даже не будут прислушиваться внимательно. Это легко доводит до того, что какое-нибудь шумное движение производится с соблюдением меньшей осторожности, чем в том случае, если бы собранию приходилось напряженно слушать. Такой неосторожный поступок действует заразительно на других и может привести к нежелательным последствиям.

Конечно, не следует впадать в противоположную крайность и говорить слишком тихо.

В начале речи нужно тщательно выяснить надлежащую силу голоса. Это можно сделать очень легко, если ознакомиться с акустическими условиями зала и наблюдать за лицами слушателей. Если кто-нибудь по временам прикладывает руку к уху, чтобы этим усилить восприятие звука, то можно предположить, что сила голоса правильна, если со стороны других слушателей неслышно возгласов: «громче».

Не следует говорить слишком торопливо. При торопливом произношении окончания слов как бы проглатываются, и речь становится невнятной.

Следует избегать также и неестественно-медленной речи. Кто о простых вещах рассказывает торжественно медленно, производит на слушателей парализующее действие.

Никогда не следует говорить в самом начале речи с воодушевлением. Как слушатели могут разделять это чувство, если они еще не знают сути дела?

Тон речи следует менять в соответствии с ее содержанием. То, что оратор хочет подчеркнуть, произносится более громким голосом и более раздельно. Отдельные части речи отделяются повышением и понижением голоса в начале и конце.

Одно из самых тонких вспомогательных средств выразительного произнесения речи — правильное распределение остановок. Больше, чем сильной интонацией, мысль подчеркивается маленькой остановкой перед нею.

Повторений и поправок следует избегать. Даже опытный оратор может во время речи сделать какую-нибудь ошибку в построении предложения. При начале предложения он думал, например, о глаголе благодарить и выбрал, поэтому винительный падеж, но в пылу речи он поставил быть благодарным, так что выбранный падеж оказался неправильным; или он при двух подлежащих поставил сказуемое в единственном числе, тогда как надо было поставить во множественном числе. Что делать в таком случае оратору? Ничего! Бывает очень неприятно, если оратор останавливается, чтобы повторить мысль, уже ясно выраженную, лишь для того, чтобы поправить формальную ошибку; при этих попытках исправления часто новые неправильности приводят оратора в новое смущение. Понимающему слушателю хотелось бы крикнуть оратору: «Мы, ведь, верим тебе, что ты знаешь, что быть благодарным требует дательного падежа и что два подлежащих обусловливают множественное число, а если ты этого не знаешь, то для нас это также безразлично: мы хотим от тебя не грамматических упражнений, а мыслей! Дальше!»

Начинающего оратора нередко приводят в смущение отдельные возгласы из публики. Он сначала не знает, что и предпринять. Иногда, в своем увлечении материалом речи, он даже не понимает возгласа. Он останавливается, а затем продолжает свою речь, так как издавший возглас молчит. Это благоприятный случай. Но если возглас раздается так громко, что оратор его понимает, а из публики этот возглас сопровождается смехом или одобрением, то это часто приводит оратора в смущение. Он опять останавливается и старается дать ответ крикуну. Это не так просто. Он выиграет, если отразит возглас подходящим словом: «Так думает этот гражданин, направо от меня; он, кажется, хорошо ориентировался и не может удержаться со своей мудростью до дебатов». «Вы больше ничего не хотите сказать? Этого слишком мало, чтобы теперь вступить в беседу с вами отдельно». «Таково же и мое мнение, но пока прошу немного повременить с ним». Такие или подобные краткие возражения делают часто чудеса: они дают отпор крикунам и показывают большинству собрания, что эти крикуны бросают свои плоские замечания лишь для того, чтобы помешать оратору, а вместе с тем и собранию.