Ада Баскина - Тайпей с изнанки. О чем молчат путеводители

— Так это похоже на известную во всем мире телевизионную игру. У нас в России она называется «Знатоки»?

— Ну, конечно, игра. У нас, между прочим, большинство предметов преподается в виде игры — так детям интереснее, а материал усваивается легче.

— А как вы развиваете детскую активность?

— Ну, тут у нас мало оригинального: кружки, секции, ансамбли народной музыки. Это делается во всех школах. С той только разницей, что, когда в школе ожидается праздник, дети готовят выступления абсолютно самостоятельно: взрослые просто не допускаются на репетиции. И вот кто-то подготовил маленький спектакль, кто-то песню, танец, кто-то номер у-шу. Кто-то оформил зал, кто-то выпустил газету. Тут я должен сказать, что иногда все это выглядит неказисто, не очень складно. Мы часто проигрываем в соревнованиях другим школам. Пусть. Зато в тех школах проявляют активность больше учителя, а у нас — ученики.

— Ваш министр говорил также о воспитании чувства свободы. Вы об этом тоже задумываетесь?

— Обязательно. Это самый сложный процесс. Потому что он не вербальный. Тут важно выработать у каждого ученика чувство на уровне интуиции: тебя никто не ограничивает, ты волен делать что хочешь (если это не вредит другим), ты независим от учителей в принятии решений важных для учеников. Мы не делаем им замечания на переменах, пусть бегают, кричат — словом, отдыхают от работы во время уроков. Здесь отменили замки на шкафчиках: мы вам доверяем, ребята! И знаете, был всего один случай кражи: пропал мобильник, но ребята сами нашли воришку, сами с ним поговорили, ни один взрослый не вмешался. С тех пор — ни одного происшествия!

— А почему в вашей школе нет униформы? На других учениках я видела такие красивые костюмы, залюбуешься. Жаль, — говорю я.

— Не жаль, — отвечает директор, — вы пробовали когда-нибудь ходить в форме?

— Пробовала. Во время моего детства я, как и все девочки в классе, носила коричневые платья и черные — а по праздникам белые — передники.

— Ну, и как вы себя чувствовали?

— Я бы сказала, что форма дисциплинирует. И потом, не видно разницы в том, как обеспечена семья: и богатые, и бедные — все одеты одинаково.

— Так, давайте по очереди. «Форма дисциплинирует». Наверное. Но одновременно и ограничивает, сдерживает. Вспомните, что вы делали, придя домой, — тут же переодевались в домашнее, правда? А почему? Потому что в домашней одежде вы чувствовали себя свободнее. Обратили внимание на это слово? Дальше. Вы чувствовали себя похожей на всех других учеников? То есть ваша индивидуальность как бы стиралась, растворялась в массе остальных детей. Таким образом, легко воспитывается конформизм, труднее отстаивать отличие своего «я». Теперь о богатых и бедных, — продолжал директор. — А за пределами школы дети тоже не увидят этой разницы? Если один ребенок проводит с родителями каникулы на роскошном заграничном курорте, а другой вынужден играть во дворе или помогать дома по хозяйству — оба не почувствуют, что они находятся на разных социальных ступенях? Нет, форма не поможет. Тут нужно другое, куда более сложное и трудновоспитуемое: толерантность. В данном случае я имею в виду толерантность социальную. Дети должны знать, что не все семьи живут одинаково, что есть хорошо обеспеченные люди, а есть — обеспеченные плохо. И как бы государство ни помогало последним, выбиться из своего круга в круг людей более богатых можно только одним способом — трудом. Ну, конечно, одного старания мало, нужны образование, ум, креативность.

— Поэтому вы и отменили униформу?

— Мы — это кто? Я, директор? Педагогический совет школы? Нет, это решили сами дети. Чувство свободы развивается у ребят, когда они ощущают себя независимыми от давления взрослых. Поэтому в тех сферах школьной жизни, где мы, учителя, можем устраниться, мы устраняемся. Ежегодно в школе выбирается Совет учеников, который решает массу рутинных дел, вплоть до того, в какой цвет выкрасить забор, или сдавать ли в аренду на каникулы бассейн, или как часто и по какому маршруту должен курсировать школьный автобус. Нам остается только одобрить решение Совета…

Затем директор перехватил в нашем разговоре инициативу и начал спрашивать меня о моих тайпейских впечатлениях. Я рассказывала о том, о чем уже написала в этой книжке. Он слушал внимательно. Но когда я дошла до приветливости и дружелюбия тайваньцев, вдруг перебил:

— А вы знаете, что так было не всегда?

— Знаю-знаю, — ответила я и перечислила ему при чины тайваньской улыбки, как мне их объясняли мои знакомые.

— И вы считаете, что это все? — спросил директор. — А про то, что приветливость надо прививать с детства, про это вам никто не говорил?

И он подробно изложил мне целую программу воспитания дружелюбия и открытости, которая по его личной инициативе проводится в школе. Изложу ее коротко.

Требование первое: учителя должны улыбаться. И друг другу, и главное — детям. Необходимо, чтобы доброжелательность стала атмосферой школьной жизни.

Требование второе — в соревнования, которые проводятся между классами, обязательно входит пункт «дружелюбие». В каком классном коллективе умеют крепче дружить, помогать друг другу, поддерживать в случае необходимости, тот и лучший.

Требование третье — принимая любых гостей, а их здесь бывает много — от родителей до делегаций, в том числе иностранных, — и учителя, и ученики должны проявлять искреннее радушие и открытость.

Пропускаю несколько других пунктов программы и перехожу к последнему, самому, с моей точки зрения, любопытному: работа классного руководителя оценивается, кроме всего прочего, по тому, какое настроение царит в классе. Если дети часто улыбаются, выглядят веселыми, значит, у них хороший учитель, который умеет создать хорошее настроение.

Под конец моего визита в школу я заглянула в один класс — кажется, информатики.

«Кажется», потому что очаровательная Фрэнсис привела меня сюда, чтобы показать его прекрасное оборудование, а я, к ее неудовольствию, уткнулась в стену, на которой увидела листочки с фотографиями учеников. Это были так называемые profiles: фотографии, а под ними — словесный портрет каждого ребенка. Там не было характеристики его успеваемости, его успехов или недостатков. Но были перечислены его хобби — спорт, марки, фотография… Если человек любит читать, то названия любимых книг. Если ходит в кино, то какие фильмы предпочитает. Про одну девочку было сказано, что она в свободное время ходит на дискотеку, и тут же — какие танцы она любит. В портрет входили и планы на будущее, вернее, так: кем мечтает стать. На нескольких листочках этот пункт был не заполнен. Не захотел человек по каким-то причинам делиться мечтами? И не надо. На двух других профайлах пустовала графа: «друзья». Ну и правильно: не каждый же будет рассказывать о том, с кем он дружит, может, это для него заветная тайна и он не хочет ее афишировать.

Последней строчкой шел пункт nickname, то есть сокращенное, уменьшительное имя или необидное прозвище.

— А это зачем? — спросила я Фрэнсис.

— Ну а как же учитель будет обращаться к ученику? Не по фамилии же!

Их несколько. Одна из них — та, что нам сегодня ближе других — ЕГЭ. Единый государственный экзамен проводится на Тайване уже не первый год и требуется не только для поступления в ВУЗ, но и для перехода из школы низшей ступени (9 лет) в среднюю школу высшей ступени (12 лет). По мнению специалистов, такая тотальная проверка знаний учащихся, с одной стороны, повышает их общую грамотность, а с другой — является тормозом для их развития.

Оценка по тестам знаний, общим для всех школ страны, естественно, должна была повысить низший уровень образования до среднего. Учителя самых отдаленных районов вынуждены были подтягиваться сами и подтягивать своих учеников до общенациональных требований. Но одновременно эта усредненность понизила критерии для наиболее подготовленных и просто ярких выпускников. Как выявить людей действительно талантливых, неординарных, пригодных именно для той или иной сферы деятельности, если от них требуется отвечать на тесты по общей усредненной программе? Конечно, не для всех одинаковой: для гуманитариев больше гуманитарных предметов, для технарей — больше точных наук, для естественников — больше естественнонаучных и так далее.

Ценность образования на Тайване велика. К сдаче ЕГЭ дети начинают готовиться очень рано, иногда прямо с первого класса. Вернее, конечно, не дети, а их родители. Чтоб получить высокий балл за ЕГЭ, школьных знаний обычно недостаточно: надо заниматься дополнительно.

Дженни, мама двоих сыновей, описывает мне ситуацию так:

— Если вы приходите в гости к друзьям, где есть дети-школьники, будьте готовы к тому, что вас замучают разговорами о том, как найти лучшее репетиторское агентство, сколько дополнительной литературы должен читать ребенок, каким способом лучше заполнить те цифры, таблицы, даты, схемы, которые могут встретиться на экзамене. К концу девятого класса это напряжение нарастает и вызывает настоящую паранойю. Самое обидное при этом, что больше половины вызубренных таким образом знаний ребенку в дальнейшем не пригодятся и вскоре после ЕГЭ прочно забудутся. У нас уже многие общественные силы выступают против. Во всяком случае, при переходе из девятилетки в 10-й класс.