Мирча Элиаде - Священное и мирское

Пример Индии блестяще показывает нам, как какой-либо психологический акт может превращаться в ритуал и как, пережив эпоху ритуалов, тот же акт приобретает значение «мистической техники».

Вспомним восклицание мужа в «Брихадараньяка упанишаде»: «Я — Небо, Ты — Земля!» Эти слова произносятся вслед за тем, как жена изобразит из себя ведический жертвенник (VI, IV, 3). В тантризме же женщина перевоплощается в Prakriti (Природу) и космическую богиню Шакти, муж олицетворяет Шиву — Чистый Дух, неподвижный и светлый. Брачный союз (maithuna) — это прежде всего соединение двух принципов: Природа — Космическая Энергия и Дух. Один из тантрических текстов гласит: «Истинный брачный союз есть союз Верховной Шакти с Духом (atman): все другие — лишь плотские связи с женщинами» (Kularnava Tantra, V, 111–112). Речь идет уже не о физиологическом акте, а о неком мистическом ритуале; партнеры уже не просто люди, они «отвязаны» и свободны, как боги. И тантрические тексты постоянно подчеркивают, что речь идет о преобразовании плотского опыта. «Теми же актами, что бросают некоторых людей в Ад, где они горят милллионы лет, йог достигает вечного блаженства».[215] Уже в «Брихадараньяка упанишаде» (V, XIV, 8) утверждается: «Тот, кто знает это, даже если его поступок походит на грех, чист, вечно молод и бессмертен». Иначе говоря, «тот, кто знает», обладает совершенно отличным от мирского опытом. То есть всякий человеческий опыт может быть преобразован и пережит в ином плане, трансчеловеческом.

Индийский пример продемонстрировал нам, какой степени «мистической» утонченности может достичь освящение органов физиологической жизни, освящение, наблюдаемое уже в полной мере на всех уровнях древней цивилизации. Добавим, что придание особой значимости половой жизни как способу участия в священном (в Индии — это способ достижения сверхчеловеческого состояния абсолютной свободы) влечет за собой и некоторые опасности. В той же Индии тантризм был причиной некоторых гнусных и отталкивающих церемоний. В других странах, в первобытных обществах ритуальные половые связи сопровождались самыми разнузданными оргиями. Тем не менее эти примеры с достаточной убедительностью показывают нам наличие опыта, полностью утраченного в современном обмирщенном обществе, — опыта священной половой жизни.

Мы видели, что религиозный человек живет в «открытом» Космосе и сам «открыт» в Мир. Под этим нужно понимать следующее: во-первых, он сообщается с богами, во-вторых, участвует в святости Мира. То, что религиозный человек может жить лишь в «открытом» Мире, мы имели возможность констатировать, когда анализировали структуру священного пространства: человек стремится расположиться в неком «центре», там, откуда может общаться с богами. Его жилище — это микрокосмос; микрокосмосом является, впрочем, и его тело. Уподобление дом — тело — Космос возникает сравнительно рано. Обратимся еще раз к этому примеру, так как он показывает нам, каким образом древние религиозные ценности могут получать новые интерпретации в более поздних религиозных и даже философских учениях.

Индийская религиозная мысль широко использовала это традиционное уподобление дом — Космос — человеческое тело по вполне понятным причинам: тело, равно как и Космос, в конечном итоге не что иное, как «положение», система жизнеобеспечения, данная человеку. Позвоночник уподобляется Космическому столбу (skambha) или Горе Меру, дыхание — ветру, пуп или сердце — «Центру Мироздания» и т. п. Однако аналогия проводится также между человеческим телом и ритуалом во всей его полноте: место жертвоприношения, жертвенная утварь, ритуальные жесты уподобляются различным органам и физиологическим функциям. Человеческое тело ритуально воплощает Космос или ведический жертвенник (который является неким imago mundi), но также уподобляется и дому. Один из текстов Хатхайоги говорит о человеческом теле как о «доме с одной колонной и девятью дверьми» (Goraksha Shataka, 14).

Одним словом, сознательно располагаясь в какой-то образцовой ситуации, которая в известной мере предрешена судьбой, человек «космизируется», он воспроизводит в своем человеческом масштабе систему взаимно обусловливающих факторов и ритмов, которая характеризует и составляет «мир», т. е. определяет всю вселенную в целом.

Но уподобление осуществляется и в обратном направлении: крам или дом в свою очередь могут сравниваться с человеческим телом. «Глаз» купола часто встречается как термин многих архитектурных традиций.[216]

Нам представляется важным подчеркнуть следующий факт: каждый из этих равнозначных образов — Космос, дом, человеческое тело — является или по крайней мере способен стать «вратами» высшего порядка, делающими возможным переход в иной мир. Верхнее отверстие в индийской башне наряду с другими наименованиями, получает и название brahmarandhra. Это слово обозначает «отверстие», находящееся в верхней точке черепной коробки и играющее важную роль в його-тантрической методике; кроме того, именно через это «отверстие» вылетает душа в момент смерти. Вспомним, кстати, обычай йогов раскалывать череп умерших, чтобы облегчить выход души.[217]

Этот индийский обычай находит отклик в верованиях, широко распространенных в Европе и Азии, согласно которым душа умершего вылетает через печную трубу (отверстие для выхода дыма) либо через крышу, именно через ту часть крыши, которая располагается над «святым углом».[218]

В случае затянувшейся агонии умирающего частично разбирают или даже ломают кровлю. Значение этого обычая очевидно: душа легче отделится от тела, если будет вскрыта часть дома, иного элемента образной триады «тело — космос — Дом».

Конечно, этот опыт недоступен нерелигиозному человеку, и не только потому, что для него смерть не имеет священного характера: это происходит еще и потому, что он уже не живет в Космосе в полном смысле этого слова и не отдает себе отчета в том, что иметь «тело» и жить в доме значит принять некую бытийную ситуацию в Космосе (см. ниже).

Примечательно, что мистический индийский словарь сохранил эту аналогию «человек — дом», и в частности уподобление черепа крыше или куполу. Фундаментальный мистический опыт, т. е. преодоление человеческого состояния, выражается с помощью двойного образа: разлом крыши и полет в поднебесье. Буддийские тексты рассказывают об Архатах,[219] которые «парят в небесах, разбив крышу дворца», или, «летая сами по себе, проламывают крышу дома, проходят сквозь нее и уходят в небо» и т. п.[220] Эти образные формулировки могут трактоваться двояко: в плане мистического опыта речь идет о неком «экстазе» и, таким образом, о вознесении души через brahmarandhra; в плане метафизическом речь идет о сокрушении привычного мира обитания. Но оба значения «полета» Архатов выражают разрыв онтологического уровня и переход от одного способа существования к другому, или, точнее, от обусловленного существования к необусловленному, т. е. к полной свободе.

В большинстве древних религий «полет» означает достижение сверхчеловеческого способа бытия (Бог, маг, «дух»), т. е. свободу перемещаться по своей воле. Иначе говоря, полет — это приобщение к состоянию «духа». В индийских учениях Архат, «разбивающий крышу дома» и взмывающий ввысь, иллюстрирует в образной манере, что он превзошел Космос и достиг некоего парадоксального, даже немыслимого состояния, а именно, абсолютной свободы (каким бы названием это состояние ни обозначалось: nirvana, asmskrta, samдdhi, sahaja, etc.). С точки зрения мифологии примерный акт вознесения над Миром иллюстрируется Буддой, провозглашающим, что он «разбил» Космическое Яйцо, «скорлупу незнания» и достиг «блаженства, универсального достоинства Будды».[221]

Этим примером мы хотели показать, насколько незыблемы древние символ и змы, относящиеся к человеческому жилью; они выражают первичные религиозные ситуации, но способны также изменить свои значения, обогащаясь новыми смыслами и включаясь во все более сложные теоретические построения. Человек «живет» в своем теле точно так же, как он живет в доме, или в Космосе, который он сотворил для себя сам (ср. гл. I). Всякое закономерное и постоянное положение человека предполагает включенность в Космос, во Вселенную, которая организована самым совершенным образом, а следовательно, имитирует образцовую модель Сотворения. Населенная местность, Храм, дом, тело — все это, как мы видим, Космосы. Но каждый из них, сообразно собственному способу бытия, имеет некое «отверстие», какое бы выражение оно ни получало в разных культурах («глаз» храма, печная труба, дымовое отверстие, brahmarandhra и т. д.). Так или иначе, Космос как среда обитания, т. е. тело, дом, земля, принадлежащая племени, этот мир во всей его полноте сообщается своей верхней частью с иным возвышающимся над ним уровнем.