Дильнара Еникеева - Культурология: конспект лекций

Исследователи подчеркивают, что период капитализма характеризуется разрушением символических кодов культур и тем самым разрушается представление о территории, «потоки желания» освобождаются от гнета символических структур. В результате человек оказывается не в состоянии определить свое новое место и кочует по временно освободившимся пространствам. Таким образом, общество теряет структурную определенность, превращается в массу.

Развивая концепцию «децентрализации», Ж. Делез и Ф. Гваттари вводят понятие «ризомы», заимствованное ими из ботаники. Ризома – корневище. В противоположность замкнутым и статичным линейным структурам, которые определяются Ж. Делезом и Ф. Гваттари как «стержневые» (система – корень), они говорят о так называемой ризоме. Ризома – это не корень, а радикально отличный от корней «клубень» или «луковица» как потенциальная бесконечность, содержащая в себе «скрытый стебель», причем этот стебель может развиваться куда угодно, ибо ризома абсолютно нелинейна.

Иными словами, в случае ризомы имеется в виду особый принцип множественности, исключающий соотнесение с некоторым выделенным центром и отрицающий само существование такого центра.

Таким образом, в работах Ж. Делеза и Ф. Гваттари обосновывается идея противостояния всякому «центризму», а «центрированная» культура Запада противопоставляется «децентрированной» культуре Востока.

Непосредственным изучением культуры как ментальности занимается французская историческая школа «Анналов», одним из ярких представителей которой является Ф. Бродель.

История ментальностей использует понятие «ментальность» при исследовании конкретных исторических форм и создания духовной жизни той или иной исторической эпохи.

Характерными чертами истории ментальностей являются:

1) преимущественный интерес к коллективным психологическим установкам;

2) внимание к «невысказанному», неосознанному, к практическому разуму, повседневному мышлению;

3) интерес к устойчивым формам мышления: метафорам, символам, категориям.

То, что интегрирует «анналистов», относится к общим мировоззренческим аспектам обыденного сознания; отечественные философы называют это бытовым мировоззрением. Речь идет о картине мира, общих установках сознания, характерных для всех представителей определенной эпохи, независимо от их социального положения. Это коллективное неосознанное предстает и в виде заповедей морали, и в качестве кодов поведения, расхожих представлениях, которые ими не осознаются или плохо осознаются. Коллективная психология определяет все формы жизненных явлений, в том числе и повседневную жизнь людей той или иной исторической эпохи.

Понятие «ментальность» является рабочим понятием современных исследователей. Оно определяет видение мира и его восприятие, образ мысли и нормы поведения, в которых сочетаются сознательные и бессознательные моменты.

В терминах социальной психологии менталитет определяется следующим образом: менталитет (от лат. mens – «ум», «мышление», «образ мыслей», «душевный склад») – это совокупность установок индивида или социальной группы воспринимать мир определенным образом, т. е. мыслить, чувствовать, следовательно, и действовать. В этом случае внутренний мир людей выступает посредником между обществом и действующим субъектом. Можно также сказать, что ментальность есть не только отражающее, но и порождающее сознание. Ее место в человеческом сознании – это «зазор» между архетипами культуры («коллективное бессознательное» – Карл Густав Юнг) и высокорациональными формами общественного сознания, такими как наука, философия, искусство, мораль, изменяющимися исторически.

У социологов ментальность звучит как сфера разума, ценностей, смысла.

Можно выделить следующие трактовки понятия «ментальности»:

1) ментальность – это общий тип поведения, свойственный индивиду и представителям определенной социальной группы, в котором выражено их понимание мира в целом и их собственного мира в нем;

2) ментальность – это эмоциональная и дологическая предрасположенность, бессознательные и неотрефлексированные способы поведения и реакций (Г.В. Гетц) Эта точка зрения прямо противоположна предыдущей. Здесь ментальность – это то, что «обладает» человеком, т. е. картина мира, которая не сформулирована и в принципе не поддается формулировке ее носителем. Такая картина – наиболее устойчивая и консервативная сторона социальной системы. (А. Я. Гуревич);

3) ментальность – это сама психология, поставленная в контекст социальных условий, это обыденность, средний человек и способы чувствования, мышления, силы, формирующие привычки, отношения, безличный культурный контекст.

Из данных определений видно, что в идее ментальности причудливо соединяются характеристики психологической и непсихологической (культурной и социальной) реальностей.

Ментальность находит свое выражение в повседневной жизни людей. Поскольку повседневностью живет каждый человек, категория «повседневности» выступает фундаментальной для антропологического изучения культуры.

В разных научных школах повседневность трактуется неоднозначно. Повседневность исследовалась историками школы «Анналов» («Новой исторической науки»). Ф. Броделю принадлежит крупное 3-томное сочинение «Материальная цивилизация». Главная задача исследования состояла в том, чтобы разработать модели, соответствующие различным типам эволюции экономики так называемого «традиционного общества» и пришедшего ему на смену «общества экономического роста». Вторая задача сводилась к установлению (в зависимости от региона, отдельной страны или даже различных районов одной страны) моментов перехода, взрыва, отрыва от одного типа экономии данного общества к другому. Здесь исследуется материальная жизнь в промежутке между XV–XVIII вв.

Нам наиболее интересен 1-й его том – «Структуры повседневности: возможное и невозможное». Ф. Бродель рассматривает самые разнообразные сферы материальной, повседневной жизни людей – питание, одежду, жилище, технику, деньги и т. д. Подробно исследует те медленные изменения отдельных элементов структуры мира, накопления, неравномерные продвижения вперед, которые незаметно, но все-таки создали ту критическую массу, взрыв которой в XVIII в. изменил облик мира.

Повседневность, трактуемая таким образом, уподобляется «жизненной стихии»: мелкие факты, едва заметные во времени и пространстве, повторяясь, обретают всеобщий характер, распространяются «на всех уровнях общества, характеризуя его образ существования и его образ действия, бесконечно его увековечивая» (Ф. Бродель). Эта «бесконечность» и делает повседневность внеисторичной. Событие, являющееся краеугольным камнем традиционной историографии, исчезает, растворяясь в энтропии повседневного. Повседневность – это своего рода вещество истории, она расплывчата и неопределенна.

Можно выделить следующие основные организующие начала культуры повседневности:

1) социальная иерархия («верхи» и «низы»). Для «низовой», массовой культуры, характерны стабильность, консерватизм, устойчивость к переменам. Верхи общества определяют ценностные ориентиры, создают иерархические порядки;

2) понятие стиля, стилизация. Стиль, являясь некой культурной целостностью, влияет как на материально-предметный мир, так и на поведенческую сферу, проявляясь в речи, поведении, манерах и пр;

3) категории времени и пространства.

Изучением ментальности, как особого типа культуры, занималась не только школа «Анналов», но и многие зарубежные и отечественные философы, культурологи и социологи. Так, например, эмоциональная жизнь человека представлена в работе Й. Хейзинги «Осень Средневековья».

«Осень Средневековья» – это изучение прежде всего ментальности человека, при котором раскрывается его духовная жизнь. Это внимание к этикету и различным нормам человеческого поведения. Это изучение вертикальной структуры человеческого бытия, т. е. его иерархичности, многоярусности: его «верхов» и «низов», материального и духовного в эпоху умирания Средневековья и, можно сказать, всей европейской культуры.

Й. Хейзинга отмечает, что жизнь Средневековья XV в. была полна крайностей. С одной стороны, наблюдается полное отречение от всех мирских радостей, с другой стороны, безумная тяга к наживе и наслаждениям. Мрачная ненависть противопоставляется добродушию и милосердию. Еще одна характерность Средневековой культуры, которую отмечает Й. Хейзинга, это выставление жизни напоказ.

Свое определение повседневности выдвигают и отечественные исследователи – А. Л. Ястребицкая «Средневековая Европа XI–XIII вв.», «Средневековая культура и город в новой исторической науке». Основное внимание она уделяет вещественно-материальной культуре.