Михаил Гершензон - Избранное. Тройственный образ совершенства

116

Мафусаил – один из библейских патриархов, дольше всех живший на свете: 969 лет (Быт. 5, 27).

Гомункул, гомункулус (букв.: человечек – лат.) – по представлениям средневековых алхимиков, некое существо, подобное человеку, которое можно получить искусственно.

Эту мысль Платон высказывает и подробно обосновывает в диалоге «Государство»: «Пока в государствах не будут царствовать философы, – говорит он здесь устами Сократа, – либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино – государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди – а их много, – которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо философии, до тех пор… государствам не избавиться от зол…» (Платон. Собрание сочинений в 4 т. М., 1994. Т. З. С. 252–253).

Янус – римское божество дверей и ворот, входов и выходов, изображавшееся двуликим, бог всяческого начала, в том числе и года (отсюда название месяца «январь»).

Лотерея-аллегри – лотерея, в которой розыгрыш производится сразу после покупки билета. Allegri (будьте веселы – итал.) – надпись на пустом билете лотереи.

Цикута – ядовитое растение семейства зонтичных. Сократ, приговоренный к смерти, выпил чашу с цикутой; о последних часах его жизни рассказывается в диалоге Платона «Федон».

Микрометр – измерительный прибор, преобразовательным механизмом которого является микропара винт – гайка.

Здесь имеется в виду «открытие» числа пифагорейцами, но «холод наступающего Числа» можно понять и как намек на библейскую символику числа, в частности на «число зверя» (666), о котором упоминается в Откровении Иоанна Богослова (13, 18). Собственное понимание символического значения «числа» вообще М. О. Гершензон поясняет ниже.

«Ты еси» – буквальный перевод греческой надписи «Е» или «EI». Эти две загадочные буквы были изображены на дверях святилища дельфийского храма и уже в древности породили многочисленные толкования. См., например, трактат Плутарха «Об “Е” в Дельфах» (Плутарх. Исида и Осирис. Киев, 1996. С. 71–96). Собственно говоря, толкование «EI» как «Ты еси» принадлежит Вяч. Иванову, который написал небольшую, но весьма содержательную статью под этим названием. По его мнению, «то, что есть религия воистину, родилось из “ты”, которое человек сказал в себе тому, кого ощутил внутри себя сущим, будь то временный гость или пребывающий владыка» (Иванов Вяч. Родное и вселенское. М., 1994. С. 92).

Имеется в виду эпизод, о котором рассказывается в Библии: «И увидел <Иаков> во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней. И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему…» (Быт. 28, 12–13).

В немногочисленных сведениях, сохранившихся о Пифагоре, можно прочитать: «Пифагор… открыл, что происхождение музыкальных интервалов также неразрывно связано с числом, так как они представляют собой сравнение количества с качеством». «Пифагор скрывал тлеющие искорки истины для тех, кто сумеет их разжечь; под своим краткословием он прятал, словно сокровище, необозримое и неисчерпаемое по объему богатство умозрения, как, например, в изречении “Числу все вещи подобны”, которое он чаще всего повторял всем своим ученикам…» (Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. Ч. 1. С. 148, 149). Большинство же других приписываемых Пифагору открытий в области числа, в том числе и знаменитая «теорема», названная его именем, принадлежит, вероятнее всего, позднейшим его последователям («пифагорейцам»).

«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его…» (Быт. 1, 27). «И создал Господь Бог человека из праха земного…» (Быт. 2, 7). «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься» (Быт. 3, 19).

 В теории, созданной немецким математиком Г. Вейлем, «все материальные явления физического мира» являются «лишь своеобразной интерпретацией свойств и образов мира геометрического»: Фридман А. Мир как пространство и время. Пг., 1923. С. 115.

Ср. с диалектикой «господина и раба», которую Гегель развивает в «Феноменологии духа» (СПб., 1992. С. 103–104).

Имеется в виду Первая мировая война 1914–1918 гг.

Гиксы (гиксосы) – азиатское племя, вторгшееся ок.1700 г. до н. э. в Египет из Малой Азии и завоевавшее его. Господство гиксов в Египте продолжалось более 100 лет.

Гунны – кочевой народ, в IV в. вторгшийся в Европу и подвергший ее разорению; в 451 г. гунны под предводительством Аттилы вторглись в Галлию, но были разбиты римлянами.

Особенно в трактатах «О влиянии искусств и наук на нравы» (1750), «О происхождении неравенства среди людей» (1754).

Капуя, где находилась часть войск Ганнибала, была взята римлянами в 211 г. до н. э. после двухлетней осады; после этого перевес во 2-й Пунической войне перешел к Риму.

Печатается по тексту: Гершензон М. О. Ключ веры. Петербург; Берлин: Эпоха, 1922. Второе издание книги вышло в 1979 г. в Париже (издательство YmcaPress). Составитель В. В. Сапов.

В начале 1921 г. М. О. Гершензон выступил с публичным изложением основных положений своей книги. 15 января 1921 г. в письме к брату он рассказал о реакции аудитории: «Уже минут через 15 поднялся некий субъект из публики в одежде красноармейца и задал вопрос: «Скажите, товарищ лектор, мы пришли сюда слушать о происхождении религии, а Вы нам рассказываете о Библии. Вы так и будете до конца говорить о Библии?» На предложение Гершензона послушать дальше, он, обратившись к слушателям, предложил им голосовать. Императивная тональность: “Есть ли Бог?” – слышалась не только в вопросе красноармейца. Ею была накалена вся атмосфера аудитории, взволнованной не предметом разговора, а возможностью решения любых проблем поднятием руки» – (Макагонова Т. М. Дни и труды М. О. Гершензона. (По материалам архива) // Российская государственная библиотека. Записки Отдела рукописей. М., 1995. Вып. 50. С. 52).

Основную идею книги Гершензона «Ключ веры» Л. И. Шестов определил как «попытку открыть доступ современному человеку к Библии». И далее: «В “Ключе веры” он как будто только об одном хлопочет: так рассказать о Библии, чтобы все люди убедились, что Ягве был “всеобщим Богом”, таким, который может быть оправдан пред судом нашего разума. В первых главах “Ключа веры” он… рассказывает, как мало соответствует Бог Пятикнижия представлениям о совершенном существе. Правда, – и этого упускать из виду нельзя, ибо это открывает нам смысл “Ключа веры”, – в его критике Ветхого Завета вы совсем не слышите… нот раздражения, негодования и… презрения… М.О. любит, всем сердцем и душой любит Ягве, которого он подвергает столь строгой критике. Но все же, когда он со своим “Ключом веры” является пред людьми, ему приходится признать, что его любовь недостаточно “оправдывает” Бога, что нужно еще, чтобы “разум”, то что мы называем… разумом, оправдало Его… Чем ближе к концу книги, тем больше сливается мысль М.О. с “общечеловеческой мыслью”, то есть как раз с тем, в чем и В. Иванов находил последнее слово мудрости. Всякий, кто знаком хоть немного с новейшими философскими течениями, без труда различит в… выдержках из “Ключа веры”, равно как и в обращенных к М.О. письмах В. Иванова, черты так безраздельно овладевшего умами наших современников этического идеализма Фихте, который, как известно, в угоду своим эллинским учителям, все Св. Писание укладывал в стих 4-го Евангелия… Когда В. Иванов предлагал М.О. этический идеализм, облаченный хотя и в самодельные, но прекраснейшие ризы, М.О. с ужасом отворачивался от его проповеди и называл его сиреной. Но, когда ему самому пришлось выступить в качестве учителя, – он смиренно покорился своей участи и стал истолковывать Библию в таких словах, точно пророчества Гарнака уже сбылись и право аутентичного толкования Св. Писания принадлежало бы одному Маркиону. Иначе говоря, все “религии, философские системы, знания, искусства и т. д.”, память о которых так тяготила его душу и от которых он, слушая великолепные речи своего друга и товарища по здравнице, так страстно стремился освободиться, вновь приобрели власть над ним…

“Ключ веры”, если его принимать дословно, находится в “вопиющем противоречии” с теми мыслями, которые М.О. высказал в “Переписке”. Обычно вопиющие противоречия смущают нас и настраивают подозрительно против человека, который “обличен” в них. И, может быть, будущий историк литературы, которому придется выяснять миросозерцание М.О., с горечью или недоумением или – если он будет враждебно против него настроен – со злорадным торжеством станет противоставлять “Ключ веры” – “Переписке”. Но для нас, раз мы делаем попытку услышать М.О. теперь, когда его уже нет меж нами, противоречия приобретают иной смысл и иную цену… Здесь, на земле, о настоящей Библии “нельзя”, как писал Михаил Осипович В. Иванову, “ни говорить, ни думать”. Ибо, если начнешь говорить или даже размышлять… не избегнуть той колеи, по которой движутся вкусившие от плодов запретного дерева люди. Но там, куда М.О. возвратился теперь, там можно обо всем и размышлять и говорить. Там он и Библию будет читать так, как ее читали в древние времена. Там казавшийся столь некультурным и потому предосудительным, даже безумным порыв его смыть с души наши знания и выйти на берег нагим, как первый человек – там этот безудержный порыв или – быть может – предчувствие ясновидящего – найдет, лучше сказать, нашел свое оправдание: ведь как любил Его покойный Михаил Осипович» (Шестов Л. Умозрение и откровение. Париж, 1964. С. 16, 18, 20, 21).