Коллектив авторов - Сингулярность. Образы «постчеловечества» (сборник)

– полный цикл формирования той отрасли, в которой используется изделие, фактически, детерминация техноструктуры, в процессе чего необходимо выработать идеал развития отрасли, увязать его с идеалом развития общества, освоения мира и т. п. Опосредованное воздействие может задавать структуры обществ на сотни лет вперед…

Невозможно полностью, гарантировано предопределить, хотя бы одну технологическую операцию. В виду бесконечности уровней организации материи и бесконечности Вселенной – случайность остается объективной. Идеальный образ механистического детерминизма – недостижим. Но когда техникой пройден некий цикл развития – от единственной операции до становления техноструктуры – неизбежен дальнейший рост точности и выход на следующий виток развития, когда случайные прежде факторы начинают контролироваться.

Понимание, что техника все более полно контролирует процессы в мире – позволяет устранить парадокс: казалось бы, идет не увеличения периода формирования будущего, а его сокращение. Каменное рубило задало будущее гоминидов на десятки тысяч лет, а самая совершенная техника сегодня стареет за считанные годы/десятилетия. Но у того же первобытного гоминида, который слабо детерминировал даже единственную технологическую операцию (не знал, как именно расколется камень), присутствовала зависимость от дождя, от эпидемии антилоп, от урагана – да практически от всего.

Чем выше уровень детерминация – тем устойчивее техноструктура (и общество в целом) от угроз предыдущего этапа развития. Земледелец может не опасаться эпидемии среди животных, от которых зависела жизнь охотника-собирателя. Если бы сохранялись в достаточном количестве те ресурсы, в условиях доступа к которым формировались техноценозы и техноструктуры, заданные уровнем технического знания, такие техноструктуры могли бы существовать чрезвычайно долго. Пример дают рабовладельческие государства древности, которые сохраняли свое существование (как техноструктуры/наборы техноценозов) во много раз дольше, чем варварские племена, окружавшие их. Ведь на фоне неизменного Египта промелькнули десятки и сотни варварских племен. Даже на фоне Киевской Руси возникли и фактически исчезли с исторической арены племена печенегов.

Если бы можно было себе представить неиссякаемые месторождения нефти и прочих полезных ископаемых, неограниченную площадь земного шара, куда можно продолжать экспансию, то «индустриальная» цивилизация воцарилась бы на Земле и могла просуществовать тысячелетия – пройдя чисто «кредитную» стадию раннего капитализма, изменив социум, но опираясь на характерные технологии нефтедобычи.

По сравнению с общинами первых земледельцев – индустриальная цивилизация не просто защищена от кризисов и угроз, характерных для «бронзового века» – она может преодолеть барьеры принципиально непреодолимые для общины земледельцев. Если экстраполировать ситуацию в далекое будущее, как попытался сделать Э. В. Ильенков в «Космологии духа», то понятно, что трансформацию Земли или радикальное изменение Солнца примитивные культуры вообще не могут пережить – а используя ядерную энергетику можно хотя бы пережить «затухание» светила.[78] Это, разумеется, фантастический образ, но современная цивилизация уже научилась бороться с локальными экологическими катастрофами (например, загрязнение Великих Озер в США), или попросту «не замечать» их, импортируя продовольствие. Но цивилизацию майя такие экологические катастрофы привели к краху. Если взять книгу Дж. Даймонда «Коллапс»,[79] то там перечислено множество примеров, когда отдельные племена или сообщества людей или даже цивилизации – не смогли справиться с наступающими природными или структурными кризисами.

Как бы то ни было – оказываются ли исчерпан ресурс эпохи, или противоречия между техноструктурами требуют принципиально новых технологий (скажем, переход к турбореактивной авиации произошел, но не переход к сверхзвуковой пассажирской авиации), или же техноструктура сталкивается в невнешней угрозой-вызовом (изменение климата) – предыдущая линия развития техноценозов, основанная на определенном уровне детерминации отдельных операций, себя исчерпывает.[80] Требуется не только качественно новое техническое знание, но и его воплощение – умение построить и эксплуатировать АЭС.

Само исчерпание парадигмы не останавливает прогресса технологий, которые ее составляли. В рамках следующих парадигм создаются технологии, которые позволяют идеально расколоть камень (что было чрезвычайно актуально в каменном веке, а нашло свое применение в ювелирном деле), создать почти идеальный клинок (но сабли сейчас нужны разве что реконструкторам).[81] Но значение этих усовершенствований несопоставимо с теми качественными скачками, которые дает новая парадигма.

Непосредственно перед кризисом рост возможностей техники замедляется: характерные величины КПД оказывается невозможно повысить (без чрезвычайно больших, заведомо не окупаемых затрат). Возможности и типичные технологические ограничения, которые были достигнуты в одном виде изделий, начинают воспроизводиться в близкий видах. Но даже рационализация отдельных узлов и механизмов, появление новых материалов – не могут устранить несущее противоречие предыдущей парадигмы.

Например, сейчас бронетехника переживает очередную «гонку массы», которую пережили в свое время танки. Вес разнообразных «защищенных грузовиков» (стандарт MRAP) перевалил за пятнадцать тонн и, фактически, это уже легкие танки или БМП. Но защиты от сравнительно дешевых противотанковых средств не создано – громадные средства тратятся лишь на то, чтобы защитить экипажи от мин и пулеметного огня.[82] Аналогичен тупик, в который упираются страны-лидеры технологической гонки при достижении пределов очередного техноуклада: другие страны могут реализовывать «догоняющие» проекты (как поступил Китай) и сохранять видимость неограниченного экономического роста, усовершенствования техники и т. п., но «не заметить» барьера, с которым столкнулась страна-лидер – невозможно.

Показательно, как Европа и Китай пережили «катастрофу бронзового века»: при истощении месторождения олова цивилизации восточного Средиземноморья столкнулись со страшным кризисом – бронза, как основной инструментальный материал, оказалась недоступна.[83] В результате – громадные потрясения. Дальний восток, где были залежи олова, доступные в ту эпоху, «не ощутил» кризиса. Но переход к железу, как основному инструментальному материалу – делался Востоком и Западом приблизительно в одно и тоже время.

Как регулярно поднимается вопрос о научных революциях разного уровня, и возникает проблема – считать ли набор открытий революцией лишь в узкой дисциплине или чем-то более фундаментальным[84] – так и с определением парадигмы техники могут быть схожие проблемы. Использование подобной четырехуровневой схемы позволяет классифицировать изобретения.

Начальный уровень таких изобретений – определение единственной технологической операции (приближая ее к детерминированию). Рационализация, которая никак не влияет на цикл производства, техноценоз и техноструктуру. Таково, к примеру, создание Дж. Гаррисоном часового маятника, сохраняющего неизменную длину и продолжительность качания (компенсирующего изменение своей длины от изменений температуры). Снижено влияние случайности на процесс колебания маятника, но даже хронометра сделать только на основе этого изобретения – невозможно. Турбийон позволяет компенсировать часть колебаний часового механизма – но, опять-таки, не обладает решающим действием, остается мелкосерийным изделием.

Если изобретение ведет к перестройке какого-то количества техноценозов и оказывает влияние на общество – как, например, открытие процесса Хабера (синтез аммиака, позволяет создавать удобрения, повышающие плодородие почвы, заменяя естественные процессы азотирования). Создается новое несущее противоречие в производстве (между затратами топлива и повышением плодородия почвы), формируется устойчивый комплекс технических знаний, характерный для данной отрасли. Такое изобретение не будет единичным, но требует множества рационализаций, дополнений, сопутствующих технологий – может быть реализовано и востребовано при соответствующем уровне других техноценозов.

Комплекс изобретений, открывающий возможность перестройки всех четырех уровней – это прорыв, технологическая революция отраслевого уровня. В данном случае можно говорить о формировании новой парадигмы техники, о целостном этапе развития технического знания.

Но, не следует забывать, что возможны технические усовершенствования, перестраивающие преимущественно техноценозы/техноструктуры и практически не влияющие сущность технологических операций. Такова идея организации конвейера – потребовалось радиальное перестройка оборудования, самого образа поведения рабочего – но нельзя же сказать, что был изобретен принципиально новый автомобильный двигатель? Аналогично и социальная революция – государство может радикально перестраиваться ради более качественного принятия управленческих решений (техноценоз трансформируется), но революции в земледелии, в металлургии или ткацком деле – непосредственно с ним не связаны.