Дмитрий Шеппинг - Мифы славянского язычества

149

21 Свиньи откармливаются осенью, и их мясо составляет главное угощение пиров Васильевских святок. У людей зажиточных целую неделю, от Рождества до Нового года, стоит на столе свиная голова; в простом народе приготовляют в это время свиные ножки и колбасы, начиненные кишки и желудки, и эти яства составляют главную награду славильщиков, ходящих под окнами домов справлять Коляду, или Авсеня. Вот почему и Святой Василий, память которого наша церковь празднует 1-го января, прослыл в народе покровителем свиней.

22 В этой, как и в предыдущей малороссийской песне, слово государь принимается в значении домохозяина и главы семейства; отец — государь в своем семействе: «государь ты мой, батюшка, государыня ты моя, матушка», — говорится в народных песнях.

23 Вспомним, однако же, при этом, что местные выражения идти домой в смысле смерти и дом, домовище, домовина в смысле гроба (поздней и кладбища), могут придать самому названию Домового Дедушки значение загробного покойного дедушки.

24 Подобная потребность иметь для каждого дома особенного патрона сохранилась и доныне в Сербии, где каждый дом принадлежит покровительству своего святого, которого образ зарывается в фундаменте дома и которого праздник Свечар представляет собой как будто именины самого дома и всех, в нем живущих, тем более что в Сербии человек при рождении не получает собственного имени в христианском смысле этого слова, но просто только прозвище.

Голик — веник с обитыми листьями, голые прутья, связанные в пучок.

25 Вспомним выражения: «через чур», «чур ти на язык», «чур одному не давать никому», «чур» (не делать, не трогать), «чураться» — очерчиваться, удаляться от кого-нибудь, не желать кого видеть (щуриться), «щура» — коварный человек и «щурка» — кочерга, принадлежность домашнего очага. См. пословицы Снегирева и «Словарь областных наречий» Имп. Акад. Наук.

26 Мы бы сюда отнесли и истукан Златобабы Обдорской, окруженной своими внуками, если бы не сомневались в том, не выдумка ли это позднейших времен.

27 Замечателен обычай во время пожара выламывать один кирпич из старой печи, чтобы заложить им новую; нам говорили, что женщины-хозяйки бросались иногда в самый страшный огонь для подобной добычи.

Берында Памва (50 — 70-е гг. XVI в. — 1632) — украинский лексикограф, поэт, переводчик. С 1616 работал в типографии Киево-Печерской лавры. Автор словаря «Лексикон славеноросский» (1627), стихов панегирического и духовного содержания.

Диодор Сицилийский — греческий историк, во времена Цезаря и Августа написал сочинение «Историческая библиотека» в 40 книгах; история всех в то время известных народов до 60 г. н. э., сохранившаяся не в полном виде и ценная по выдержкам из утраченных нами историков.

Евсевий Кесарийский (Евсевий Памфил) (между 260 и 265–338 или 339) — римский церковный писатель, историк. Евсевий Кесарийский стремился использовать достижения античной науки в интересах христианской церкви. Его «Церковная история» рассказывает о событиях от возникновения христианства до 324 г., содержит наряду с ценными сведениями много фантастических преданий.

28 Опыт Областного Словаря, изд. Академией.

29 Так, например, лубочная сказка об Илье Муромце — явная переделка на плохую прозу известных нам про него исторических песен.

30 Иногда эти помощники царевича являются прямо олицетворением какой-нибудь стихии или отвлеченного свойства природы, как Вертодуб-Вертогор или Мороз-Трескун.

31 В сказке о Ваньке Удовкине (тот же Иван-царевич) царь, отец героини, носит имя Болтана Волтанского. В «Голубиной книге» Владимир всегда является Володимиром Володимировичем, Володумором или Волотоманом Волотомановичем; в повести же города Иерусалима — Болотом Волотовичем, именем, прямо напоминающим нам древних исполинов в наших мифах Болотов и имя Волоса, переходящее иногда в Волота.

32 Сюда же принадлежит и сказка «Фенисто-ясно-сокол-перушко», только в этой сказке явно роли перемешаны, и перушко становится царевичем, которого приходится царевне отыскивать, когда дело должно быть наоборот, ибо самый оборот в ясное перушко указывает на типичную метаморфозу наших героинь в пернатые существа.

33 Не Федор ли Тирон, о которым существует песнь в изд. Киреевского? Еще упоминается в одной сказке наряду с Добрыней и Ильей Муромцем (у Афанасьева) про богатыря Федора Лыжникова.

34 Вспомним выражение: змея подколодная.

Буслаев Федор Иванович (1818–1897) — знаменитый филолог. Главные труды: «О влиянии христианства на славянский язык, опыт истории языка по Остромирову евангелию», «Опыт исторической грамматики русского языка», «Исторические очерки русской народной словесности и искусства».

35 В 1852 году была нами напечатана в «Москвитянине» статья под этим заглавием; но издание многочисленных новых сказок гг. Афанасьева и Худякова, так же как и драгоценные заметки про Ивана-царевича г. Бессонова, помещенные в 3-м и 4-м выпуске песен собрания Киреевского, вынудили нас эту статью совершенно переделать.

36 Слово сад всегда принимается у нас в народе в значении сада плодового, так что здесь об английских парках и речи быть не может.

37 Весьма любопытно было бы в подробностях сравнить наши Владимирские эпопеи с преданиями об Артуровском Круглом столе и французскими романами XII века про Карла Великого, известными под именем Romans Karlowingiens, потому что Карл, подобно нашему Владимиру, сосредоточил в себе все поэтические воспоминания о воинственных предприятиях всего Каролингского рода, и в особенности Карла Мартела и его сражений с неверными арабами Испании. Но любимый предмет этих романов — вымышленное завоевание Иерусалима Карлом Великим и победы его над арабами Востока. Из одного этого факта можно легко судить о том, как мало заботились авторы этих романов об исторической верности. То же самое заметить можно и насчет их географических познаний. Так, в романе Ферабра город Константинополь переносится на юг Франции, и вообще, весьма затруднительно отыскивать в этом романе местности, хотя главная его основа и опирается на историческом факте сражения Ронсево. Замечательно, что Карл в этих романах только центр, соединяющий вокруг себя всех различных героев, но нисколько сам не главное лицо этих рассказов, в которых он, то вспыльчив и гневен, то доверчив и простодушен, играет иногда весьма незавидную роль, хотя и постоянно окружается всем блеском и могуществом своего высокого сана. Окружающие его герои (богатыри?) взяты все из истории, хотя часто сверхъестественные их деяния и не имеют в себе ничего исторического. Но эта сверхъестественность невероподобных вымыслов поэта прощалась ему суеверным веком, как скоро удалые подвиги его рыцарей обращались против язычников или поклонников Магомета, и насылая своего героя против неверных мусульман, автор романа мог смело приписывать ему самые невозможные и неестественные подвиги и деяния.

38 В скандинавской «Volsunge Saga» встречаются те же два типа — в мудрой и воинственной Брунгильде (от Brum — латы) и смиренной сестре ее Бекгильде (от слова beckbank — скамья, потому что сидит дома); почему нельзя не сравнить их с двумя сестрами нашей былины о свадьбе Владимира и Дуная Ивановича, Настасьей и Офросиньей.

39 Замечательно, что между героями Артурова Круглого стола попадается имя Yvain или Owen, схожее с Иваном, а в бретанских сказках встречается дурачок Передур, который позднее делается одним из знаменитых рыцарей и богатырей того края. Об Иване царевиче упоминается и в сказке об Еруслане Лазаревиче как о сильном русском богатыре; а в связке о Бархате Королевиче премудрая Василиса, наряжаясь в мужское платье, выдает себя также за Ивана-царевича.

40 Эти краткие заметки были напечатаны в «Москвитянине» еще в 1853 году (в IX книжке); с тех пор вновь открытые и изданные былины и сказки подтвердили вполне рядом новых данных то, что 10 лет тому назад могло считаться только произвольными догадками, и уяснили их многочисленными вариантами и новыми примерами. Вот почему мы захотели передать здесь эту статью, как она была напечатана в Москвитянине, причем позднейшие замечания к ней мы поместили в особенных выносках под буквами П. З.