Дух викингов. Введение в мифологию и религию Скандинавии - Дэниэл МакКой

Скандинавы представляли своих богов антропоморфными (похожими на людей) существами, далекими от принципа невмешательства. Никакой статичной модели морали или определенных нравственных принципов у них не имелось, а были вполне человеческие сильные и слабые стороны, хотя и преувеличенные пропорционально их высокому статусу. Каждое божество участвовало во множестве сторон жизни людей. Хотя боги и богини были по своей сути невидимы и неощутимы, проявления их присутствия или, по крайней мере, их власти благодаря воображению верующих можно часто найти в любой сфере, касающейся человеческого существования: погодных условиях, действиях социального порядка, урожае или неурожае, тучности или падеже скота, успехе или провале в деятельности или желаниях одного человека или группы людей.

Характер скандинавских божеств имел важные последствия для отношений между ними и их почитателями в лице людей. Археолог Нил Прайс писал:

«Поклонение», которого требовали боги скандинавского пантеона, не было восхищением, благодарностью или даже не сдерживаемым одобрением, и, таким образом, совершенно не походило на христианские отношения с божеством. Религия Асов и Ванов требовала только признания того, что они существуют как неотъемлемая и неизменная часть человеческой природы и общества, а также окружающего мира, и того, что они обладают изначальной, внутренней правильностью, возможно, даже в некотором роде красотой. Если человек хочет избежать катастрофы, необходимо заключить соглашение с богами, и именно они будут диктовать условия, а не их последователи. Это важное положение… потому что отказ признавать богов, таким образом, может иметь ужасные последствия»¹⁷.

Наконец, тогда как большинство древнескандинавских источников говорят о богах как о æsir (асах), и иногда попадаются упоминания о некоторых или всех богах как о vanir (ванах) (слово, значение которого остается неизвестным¹⁸, некоторые поздние письменные источники делят богов на два отдельных племени с двумя именами. Когда мы пишем слова «Асы» и «Ваны» с заглавной буквы, обозначая отдельные группы божеств, как в вышеприведенной цитате из Прайса, мы говорим именно об этом племенном делении. На чем именно основано это разделение – неизвестно, что создает значительные противоречия среди современных ученых. Некоторые из них, в особенности известный филолог Рудольф Зимек, считают, что такое деление было изобретено средневековыми авторами¹⁹, хотя есть ученые, которые считают его аутентичным, предлагая различные интерпретации того, чем именно отличаются два племени. В источниках же никаких четких критериев нет, и подобного дробления нет ни у одного другого древнего германского народа, так что нам остается только гадать. Многие исследователи являются сторонниками какого-либо варианта идеи о том, что Ваны были богами мира и плодородия, тогда как Асы – войны и творчества. Тем не менее такая схема не выглядит убедительной, потому что Асы часто были связаны с плодородием, а Ваны играли роль в войнах и жизни ума. Разделение по некоему критерию можно обнаружить в слишком большом количестве источников, чтобы считать его целиком и полностью внедренным средневековыми учеными. Но критерий настолько туманен и неуклюж, что выглядит более поздним изобретением викингов, представленным в полуоформленном виде до того, как процесс был прерван принятием христианства. Таким образом, хотя я и указываю моменты, когда разграничение Асов и Ванов может изменить наше понимание определенной ситуации, не придаю ему особого веса, потому что викинги, как очевидно, этого не делали.

Один

Среди богов, которым человечество поклонялось многие тысячи лет, было множество высших существ с загадочными, сложными и кажущимися противоречивыми характерами. Но, возможно, никто не заслуживает такой характеристики более, чем скандинавский бог Один. Он был главным среди богов, но часто позволял себе путешествовать вдали от своего королевства Асгарда, проводя время в долгих одиноких странствиях по всему космосу, исключительно в своих собственных интересах. Он мало заботился о таких общественных ценностях и стандартах, как правосудие, справедливость или уважение к закону и традициям. Один был небесным покровителем как правителей, так и изгнанников. Он был богом войны и богом поэтов. Ему поклонялись те, кто искал влияния, славы, чести, но его же часто проклинали за то, что он был капризным хитрецом. Кроме того, верховный бог пантеона принимал участие в таких «женоподобных» занятиях, которые повергли бы в невыразимый стыд и бесчестье любого скандинава из плоти и крови. Ничего удивительного, что у викингов для Одина было более двух сотен имен²⁰, не говоря уж о том, что поклонение этому богу захватило почти весь континент в течение нескольких столетий. Какой литературный персонаж мог обладать всеми этими качествами сразу, несмотря на их очевидное противоречие?

К.Э. Деплер. Один

Древнескандинавское имя Одина Odinn состоит из двух частей. Первая - это существительное оdг, слово, которое можно перевести как «вдохновение», «исступление» или «ярость». Оdг - это экзальтированное состояние бешенства, которое было настолько всепоглощающим, что ощущалось как божественное по своей природе, выражалось ли оно как ярость берсерка (воина, посвятишего себя Одину) в бою, творческое вдохновение, неожиданное понимание важного вопроса, ничем не сдерживаемая власть короля или вождя, или транс, в который входил провидец или колдун. Второй элемент имени Одина inn - это просто определенный артикль («the»). Таким образом, лучше всего это имя перевести как «Тот, кто воодушевлен», «Тот, кто впал в исступление» или «Яростный». Немецкий средневековый историк Адам Бременский подтверждает это, когда пишет: «Водан, что означает ярость»²¹. Божественное упоение - все соединяющий божественный напиток, скрепляющий вместе различные стороны жизни, к которым имел отношение Один, и оно является ключевым для понимания личности и характера этого бога, питавшегося, как говорилось, только вином²².

Скандинавы были чрезвычайно воинственными людьми, поэтому ничего удивительного, что они поклонялись нескольким богам битв и сражений. Каждый из этих богов представлял одну из сторон войны, хотя они часто пересекались. Вмешательство Одина в военные действия не имело отношения к их целям или причинам, но в основном касалось чистого упоения и исступления, которые могла вызвать битва. Теснее других с Одином были связаны воины берсерки (berserkir, «медвежья шкура») и ульфхеднары (ulfhednar, «волчья шкура»), которые, как считалось, обладают способностью принимать на себя дух - а в некоторых случаях даже физическую форму - волков и медведей. Они выходили на поле битвы без брони, выли и рычали, а также почти не заботились о сохранении своей жизни, нанося удары и рубя во все стороны с полным остервенением, погрузившись в транс²³. Трудно представить себе более ужасающую силу на полях сражений железного века.

Отношение Одина к войне напоминает позицию героя книги немецкого философа Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра»: «Вы говорите, что благая цель освящает даже