Ольга Семенова - Повседневная жизнь современного Парижа

Отправляясь в 2007 году с официальном визитом к папе римскому, Саркози пригласил еще одного близкого друга — юмориста Жана Мари Бигара. Скетчи артиста двусмысленны, вульгарны, его присутствие подле Бенедикта XVI вызывало у многих недоразумение, но Саркози это безразлично. Дружба для него — святое. А когда еще один друг президента, уже знакомый нам Бернар Тапи выиграл тянувшееся более десяти лет разбирательство с Лионским кредитом, отвоевав 285 миллионов евро, журналисты заговорили о том, что президент надавил на правосудие. Вскоре Саркози решил упразднить пост судебного следователя — по его словам, чтобы избежать судебных ошибок, на которые эти наделенные практически неограниченной властью люди были последние годы щедры, но на взгляд многих работников правосудия и журналистов, прежде всего для того, чтобы отделаться от их назойливых расследований, часто затрагивающих интересы крупных политиков. Моя рафинированная французская подруга, работающая в Министерстве культуры, упоминая о президенте, брезгливо кривит рот «Ольга, посмотри, как он ходит. У него же походка итальянского мафиози!»

На мой взгляд, гипертрофированное чувство дружбы и желание все держать под личным контролем свидетельствуют не о мафиозности президента, а об особенностях его характера. Он авторитарен, капризен, гневлив и эгоцентричен, требует любви и признания. Есть в этом сильном, умном политике что-то от капризного малыша, а «горе тому городу, принцем которого стал ребенок». Жесткий курс, взятый президентом, еще более ужесточается на местах желающими ему угодить чиновниками. Один из примеров — арест бывшего директора газеты «Liberation» Витторио де Филипписа. Он был вовлечен в часто встречаемое в журналистских кругах дело о диффамации, пропустил одно из разбирательств в суде и получил повторное приглашение. В день суда, в 6 часов утра, в дверь позвонили полицейские. Они нахамили журналисту в присутствии его детей десяти и четырнадцати лет и в наручниках повезли в участок городка Ранси под Парижем. Там задержанного дважды раздевали, а потом в наручниках же отвезли в суд. После освобождения Витторио де Филиппис подвел итог; «Мы живем в стране, где говорят о необходимости сажать в тюрьмы двенадцатилетних детей, покушаются на свободу прессы, свободу граждан и демократический диспут»…

Так кто же Саркози? Тиран или реформатор? Правильная оценка политиков в демократическом обществе приходит со временем, когда на весах Истории беспристрастно и объективно взвешены все их дела. Пройдут годы, улягутся страсти, забудутся детали и личные обиды. И только тогда маленький холеричный человечек в ботинках на высоких каблуках получит от французов то, что заслужил: или ностальгическую симпатию и благодарность, или тяжелое, холодное забвение.

Зачастую жизнь звезд, как и жизнь близких родственников, вызывает у людей и любопытство, и переживания, и сильные эмоции. Интерес к знаменитостям у французов постоянно подогревается журналами «Paris Match», «Gala», «Void» и «Point de vue». Журналисты во Франции (как и повсюду) со звездами не церемонятся: раскрывают давние семейные тайны, описывают подробности разводов и смакуют детали денежных распрей. Одни знаменитости скандальные статьи игнорируют, другие подают в суд за клевету То и дело на первых страницах журналов (по соседству с очередными громкими заголовками) появляется текст решения суда, приговаривающего издание к выплате большого штрафа. Это, конечно, дотошных журналистов не останавливает и охота за «желтой» информацией продолжается, ведь ее ждут миллионы французов, знающих о звездах несравнимо больше, чем о соседях по лестничной площадке. Я лично предпочитаю узнавать о жизни и работе любимых французских артистов из биографических книг, в которых они показаны не однобоко, а в «полный рост» — яркими, тонкими, вдумчивыми и порой такими ранимыми. И даже если их повседневная жизнь отличается от повседневной жизни остальных парижан, то радости и невзгоды очень похожи. Вот поэтому я и решила рассказать о нескольких звездах — без сенсаций, без прикрас, с уважением, на которое они имеют право.

Кто этот старый прихрамывающий человек с палочкой, идущий по улице Сен-Пэр недалеко от бульвара Сен-Жермен? И почему украинские туристы обступают его со всех сторон и, несмотря на грустно-недовольное лицо старика, фотографируются рядом с ним, гомоня, как младшие школьники на переменке? Потому что это Жан Поль Бельмондо. Его дом находится рядом, на этой тихой улице. После прогулки Бельмондо вернется к себе, медленно поднимется на второй этаж особняка, кряхтя, снимет пальто и тяжело сядет в кресло — впереди долгий вечер и одиночество.

Я имела счастье видеть Бельмондо «в работе», в конце 1990-х. После тридцати шести лет беспрерывных съемок он тогда вернулся в театр. Бельмондо было за шестьдесят, и он затмевал молодых коллег, летая по сцене и заражая участников спектакля и зрителей своей фонтанирующей энергией. Простенький водевиль «Puce à l’oreille» превратился благодаря этому замечательному актеру в настоящий шедевр.

Бельмондо всегда любил праздник. Каждый день, каждый спектакль (а их было более сорока), каждую съемку (а фильмов набралось 95), каждый вечер с друзьями он превращал в праздник. Всегда загоревший, спортивный, с ослепительной улыбкой, которую нельзя было назвать голливудской лишь по причине ее искренности, он жил радостно и легко, и играл легко — серьезная работа над ролями, долгие репетиции и подготовка головокружительных трюков, которые были по плечу не каждому каскадеру и которые он всегда мастерски выполнял сам, оставались за кадром.

Сын известного скульптора и художницы, командор ордена Почетного легиона, командор ордена литературы и искусства, Бельмондо, казалось, должен был с пеленок выбрать творческую стезю, но это не так — в юности он думал стать спортсменом и на всю жизнь остался темпераментным болельщиком. В 1989 году, придя на теннисный турнир «Ролан Гаррос», 56-летний Бельмондо познакомился с 25-летней Натти — веселой фигуристой блондинкой, которая, облачась в купальник, подтанцовывала в телевизионных шоу. С тех пор Жан Поль и Натти стали неразлучны. Она дожидалась его в гримерке после спектаклей, сидела на съемках, ездила с ним на каникулы и даже подружилась с девяностолетней мамой актера. Летом 2001 года Бельмондо летит в Венесуэлу на съемки фильма «Старший Фершо»[13] режиссера Бернара Сторы. Там он фотографируется с Натти на пляже — как всегда загорелый и спортивный. Кто скажет, что этому мускулистому, без капельки лишнего жира человеку уже 68 лет? Потом наступает время каникул, и они с Натти едут на Корсику — здесь Бельмондо решает собрать всю семью и, как всегда, устроить праздник.

Но 8 августа у него случается инсульт. «Я упал на колени в ванной, не поняв, что со мной происходит, — рассказывал он потом. — Вся моя жизнь перевернулась». Бельмондо не мог ходить, в течение пяти месяцев не мог говорить. Натти осталась рядом. Она спала в госпитале, проводила там все дни. Потом начался долгий восстановительный период дома. Медсестра приходила на два часа в день, остальное время сиделкой была Натти. И Бельмондо поднялся и неуверенно, пошатываясь, приволакивая ногу, пошел. Заслуга недюжинного здоровья, или силы воли, или усилий Натти и врачей? Наверное, все вместе. В декабре 2001 года Бельмондо узаконил свой союз с Натти и в августе 2002 года в четвертый раз стал отцом — на свет появилась светловолосая, очень похожая на свою маму Стелла. Хеппи-энд? К сожалению, нет. В 2006 году актер неловко падает, ломает шейку бедра и опять оказывается в инвалидном кресле. И снова хоровод массажистов и врачей, и каждодневное усилие, чтобы встать, и усталость. Только вот Натти рядом уже не было. Она, наверное, тоже устала. Корреспондентам журналов объяснила: «После двадцати лет безумной любви мы поняли, что наша история подошла к концу. Закончилась гармония. Как можно после того, что мы прожили, удовольствоваться жалкими отношениями? Нельзя уродовать то, что было таким красивым».

Натти и Стелла пока остались жить в особняке Бельмондо, на первом этаже. Маленькая белокурая девочка время от времени поднимается к отцу на второй этаж, вскарабкивается к нему на колени, чмокает в заросшую седой щетиной щеку и, пощебетав пять минут, возвращается к себе. Желающим все выведать журналистам Бельмондо расплывчато говорит «Никому еще не удалось избежать сердечных ран, но пройденный путь интересен». История Бельмондо закончилась? Хочется верить, что нет. Недавно он снялся в фильме «Человек и его собака» — играл одинокого старика, оказавшегося на улице и пригретого бывшей консьержкой. Критики в один голос говорят о новом творческом успехе актера. Бельмондо как всегда естествен, обаятелен и даже красив, только вот взгляд его героя поражает своей потерянностью. Но ведь так необходимо по роли, разве нет?