Татьяна Григорьева - Японская художественная традиция

Хаяси Радзан (1583-1657), японский ученый.

Хирата Ацутанэ (1776-1843), японский ученый традиционного толка.

Хирохито, японский император (с 1925 г.).

Хисамацу Сэнъити, современный японский эстетик.

Хонда Тосиаки (1744-1821), японский ученый.

Хосокава Юсай (1534-1610), японский ученый и поэт.

Хуан Тин-цзянь (1045-1105), китайский поэт.

Ху Ин-линь (XVII в.), китайский ученый.

Хуэй-нэн (636-713), шестой патриарх чань в Китае.

Цао Пи (187-226), китайский поэт.

Цао Сюэ-цинь (Цао Чжань, 1713-1762), по другим дачным 1724-1764, китайский писатель.

Цзоу И-гуй (XVIII в.), теоретик живописи.

Цзы-лу, ученик Конфуция.

Циперович Изольда Эмильевиа (р. 1918), советский китаист-филолог и переводчик.

Цубоути Сёё (Харуноя Оборо, 1859-1935), японский писатель, переводчик, теоретик литературы.

Чан Ван Те, современный вьетнамский музыковед.

Чехов Антон Павлович (1860-1904), русский писатель.

Чернышевский Николай Гаврилович (1828-1889), русский революционный демократ, философ-материалист.

Чжан-цзы (1019-1077), китайский мыслитель.

Чжоу Дунь-и (1017-1073), китайский мыслитель.

Чжуан-цзы (369-286 до н.э.), китайский даосский мыслитель.

Чжу Си (1130-1200), китайский философ.

Чжэн Сюань (127-200), китайский комментатор «И дзин».

Чэн И-чуапь (Чэн И, 1033-1107), китайский мыслитель.

Чэн Хао (Мин Дао, 1032-1085), китайский мыслитель.

Шао Юн (1011-1077), китайский мыслитель.

Шекспир Уильям (1564-1616), английский поэт и драматург.

Шелестова Е., советский искусствовед.

Шестаков В.П., советский эстетик.

Шкловский Виктор Борисович (р. 1893), советский писатель, литературовед и критик.

Шостакович Дмитрий Дмитриевич (1906-1975), советский композитор.

Щербатской Федор Ипполитович (1866-1942), русский востоковед, буддолог, индолог и тибетолог.

Щуцкий Юлиан Константинович (1897-1941), советский филолог, переводчик и исследователь «И цзин».

Эдзима Кисэки (1667-1736), японский писатель.

Эйдлин Лев Залманович (р. 1910), советский китаист-литературовед и переводчик.

Эйзенштейн Сергей Михайлович (1898-1948), советский кинорежиссер и теоретик искусства.

Эйнштейн Альберт (1879-1955), немецкий физик.

Экхарт И. (ок 1260-1327), немецкий философ-мистик.

Элиот Томас Стернз (1888-1965), англо-американский поэт и критик.

Эмерсон Ралф Уолдо (1803-1882), американский философ и писатель.

Энгельс Фридрих (1820-1895).

Эрл Эрнст, современный американский японист.

Эса Сёкаку (1650-1722), японский поэт.

Юаса Ясуо, современный японский философ.

Юнг Карл Густав (1875-1961), швейцарский психолог и философ культуры.

Ямала Бимё (Такэтаро, 1868-1910), японский писатель.

Ямадзаки Масава, современный японский эстетик.

Ямамото Кэнкити, литературный критик.

Яно Рюкэй (1850-1931), японский государственный деятель, автор «политических повестей».

Ян Хин-шун (р. 1904), советский китаист — историк философии.

Ясиро Юкио, современный японский ученый, исследователь культуры Востока и Запада.

1. «Тайна национальности каждого народа заключается не в его одежде и кухне, а в его, так сказать, манере понимать вещи» [17, т.VII, с.443].

2. В.М. Алексеев вводит понятие «мыслить иероглифически»: «Японец, язык которого в основе своей не имеет ничего общего с китайским, целиком усвоил себе его литературные формы и читает китайские стихи то сверху вниз, то снизу вверх, повинуясь законам своего языка, лишенного китайской эластичности, — и все же мыслит иероглифически и восхищается всем тем, что иероглифика дает оригинального, незаменимого (иероглифика — это картина, картина же усваивается иначе, чем разговор о ней)» [5, с.301].

3. Это обстоятельство было отмечено и А. Уоттсом: «Мы представляем себе мир в абстрактном, неодновременном переводе, тогда как на самом деле в мире все происходит сразу, одновременно, и конкретное существование вселенной не поддается описанию нашим абстрактным языком. Точное описание даже горсти пыли при таком способе потребовало бы невероятно много времени. Линейный, неодновременный характер речи и мышления особенно заметен во всех тех языках, которые пользуются алфавитом и выражают свой опыт длинной цепочкой букв» [240, с.27-28].

4. Конечно, понять и показать, чем отличается китайская культура от японской, положим, китайская форма буддизма и даже конфуцианства от японской, чрезвычайно интересно и позволило бы ощутить национальную специфику каждой из сторон, но это самостоятельная тема, требующая колоссальных усилий и знаний (я касаюсь лишь небольшого аспекта — отличной от китайской трактовки инь-ян в одной из статей [36]).

5. Все восточные термины выделяются курсивом. Многие японские термины заимствованы из китайского или, через китайский, из санскрита, и в переводе я употребляю разные формы в зависимости от языка оригинала. Полный перечень терминов дан в приложении.

6. У японцев существовало иное понимание самого слова «наука». Об этом пишут и наши японоведы: «Исследование, например, таких вопросов, почему в Китае не получила развития наука «европейского» типа, тогда как эффективность практического использования отдельных научных достижений до XVI в. была значительно выше, чем в Европе, или изучение «японского» пути развития науки и ряда других вопросов, совершенно необходимо для познания истории этих стран» (см.[24б, с.5]).

7. Недаром специалисты проводят грань между самим Конфуцием и его последователями. «Конфуций, — по мнению В.М. Алексеева, — все свое учение строил на вере в благородство человека. На деле же конфуцианство давным-давно выродилось в карьеризм» [5, с.290]. Японцы прибегают к разным понятиям для определения взглядов самого Конфуция и его последователей. Японский исследователь Хаттори Унокити в работе «Конфуций и конфуцианство» (1916) показывает, в чем отличие иероглифов, обозначающих «конфуцианство» (жу-цзя, яп. дзюкё), от иероглифов, означающих «учение Конфуция» (см. [141, с.411]).

8. Еще в 20-е годы нашего века американский философ-материалист Р.В. Селларс утверждал, что генетическая непрерывность и возникновение нового в эволюции не исключают, а дополняют друг друга. «Организм, — писал он, — это поразительный пример накапливающейся интеграции, где прошлое живет в настоящем как структура, способная различным образом функционировать» (цит. по [84, с.110]).

9. В конце XIX в. сторонникам европейской цивилизации, таким, как Фукудзава Юкити, пришлось приложить немало усилий, чтобы вызвать доверие к науке «европейского» типа. Интересно, в чем он видел разницу: «Если сравнить науку Запада и Востока, то их существо является различным, а именно — восточная наука занимается пустопорожними рассуждениями об инь и ян, о пяти стихиях и посредством этого подходит к бытию, а европейская наука изучает содержание математических законов и производит анализ большого и малого. Восточная наука не думает о том, чтобы самой стать на ноги; она обращена к древности. Западная наука отвергает заблуждения древних людей и сама для себя устанавливает древность. Восточная наука слепо верит в то, что сейчас имеется, и не ищет его замены. Западная наука всегда исполнена сомнений и стремится постигнуть суть действительности. Восточная наука не обращается к реальным доказательствам, западная наука редко говорит об отвлеченностях. Поэтому она и есть практическая наука, исследующая все отрасли, она есть путь к ежедневному обновлению» (цит. по [141, с.374]). Традиционная наука, полторы тысячи лет удовлетворявшая нужды японцев, к XIX в. действительно пришла в упадок.

10. «За период более чем полуторатысячелетнего существования японской народности, — пишет С.Л. Арутюнов, — различные явления её материальной культуры, связанные по своему происхождению с разнообразными компонентами этногенеза японцев, в обстановке длительной относительной изоляции видоизменились, что привело к образованию национального культурного комплекса, все детали которого были хорошо приспособлены к природной среде и исторической обстановке.