Владислав Груздев - Гражданско-правовая защита имущественных интересов личности. Книга 1. Общие положения

Следует согласиться с О.А. Красавчиковым в том, что «юридический факт… не может состоять из признаков, которые представляют собой идеологическое отражение тех или других свойств, сторон, качеств данного явления»[113]. Ведь признаки, с которыми связывается правопорождающая сила жизненного обстоятельства и которые поэтому пригодны для классификации как логического приема, и само жизненное обстоятельство – находящиеся в различных плоскостях феномены. Не менее примечательно, однако, итоговое замечание О.А. Красавчикова, высказанное им в ходе критики понятия состава юридического факта: «Таким образом… конструкция состава юридического факта как совокупности признаков, установленных государством в нормах права, не может быть признана правильной. Состав юридического факта тот же, что и у всех других фактов реальной действительности – это явления и процессы, но не признаки явлений и процессов (выделено авт. – В.Г.)»[114]. Следовательно, известный ученый не отрицал наличие состава юридического факта, подчеркивая лишь недопустимость рассматривать его в качестве отражающих явления объективной реальности признаков.

Думается, что именно понятие «состав юридического факта» позволяет обнаружить гражданско-правовое преломление идеи состава правонарушения, о котором говорилось выше[115].

В русском языке термином «состав» обозначается совокупность частей, образующих какое-нибудь целое[116]. Отнюдь нередко обстоятельства реальной действительности, с которыми нормы права связывают правовые последствия, имеют сложное строение, включая более элементарные факты. Так, смерть человека состоит из целого ряда взаимосвязанных явлений и процессов, последним из которых является гибель головного мозга.

В свете изложенного под составом юридического факта предлагается понимать совокупность реальных явлений и процессов, которые образуют правопорождающее жизненное обстоятельство и без которых существование последнего объективно невозможно. В отличие от этого конструкция юридического состава, включающего несколько отдельных жизненных обстоятельств, создается законодателем в целях правового регулирования общественных отношений[117].

Таким образом, юридические факты подразделяются на простые (элементарные) и составные. Как следствие, неизбежно существование юридических составов, включающих составные юридические факты.

Нарушение субъективного гражданского права – всегда вредоносное поведение, являющее собой единство динамического процесса и статического результата. В отличие от этого административная или уголовная ответственность может наступить и при отсутствии последствий противоправного деяния (в случаях с формальными и так называемыми усеченными составами). Другими словами, нарушение субъективного гражданского права предстает как ущемляющее сферу потерпевшего деяние[118] (завладение чужим имуществом; создание препятствий в осуществлении права на имущество; обязательственное причинение убытков; завладение возможностью пользования чужими денежными средствами; внеобязательственное причинение вреда – деликт; приобретение или сбережение имущества по недействительной сделке или без установленных законом (сделкой) оснований), т. е. как составной факт. Кроме того, в состав факта, порождающего охранительное обязательство с внеэквивалентным (дополнительным) имущественным обременением, может входить вина должника. Если же в соответствующих случаях лицу удастся доказать отсутствие своей вины, нарушения субъективного гражданского права как юридического факта не будет. При этом все нарушения субъективного права (охраняемого законом интереса) являются юридическими фактами, за исключением нарушений, влекущих появление в составе регулятивного права охранительных правомочий. Последние нарушения, несомненно, обладают правовым значением, но юридическими фактами не являются, поскольку с их наступлением не связывается динамика правоотношения, в частности возникновение охранительного обязательства.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

См., напр.: Толстой Ю.К. К теории правоотношения. – Л., 1959. – С. 45, 46; Красавчиков О.А. Гражданское правоотношение – юридическая форма общественного отношения: сб. науч. тр. СЮИ. – Вып. 39. – Свердловск, 1975. – С. 17; и др.

См., напр.: Магазинер Я.М. Общая теория права на основе советского законодательства // Избранные труды по общей теории права. – СПб., 2006. – С. 169; Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды: в 4 т. – Т. 1. – СПб., 2003. – С. 87, 88, 90 и др.

Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. В.А. Белова. – М., 2008. – С. 230 (авторы очерка – А.Б. Бабаев и В.А. Белов).

См., напр.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. – Т. I. – М., 2002. – С. 204; Российское гражданское право: учебник: в 2 т. – Т. II / отв. ред. Е.А. Суханов. – М., 2010. – С. 40, 41. Известным поводом для такого подхода сегодня служит норма, закрепленная в п. 1 ст. 307 ГК РФ.

Сделанный вывод распространяется и на сложное правоотношение, включающее несколько взаимосвязанных прав и обязанностей (обязательство в широком смысле), и на простую юридическую связь, представленную единственным правом с противостоящей ему положительной обязанностью (обязательство в узком смысле) (о широком и узком значениях понятия обязательства см.: Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. – М., 2004. – С. 22–24; Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. – М., 2005. – С. 21).

Следует подчеркнуть, что абсолютному праву противостоят именно обязанности всех третьих лиц, а не одна «всеобщая» обязанность, как ее представлял Д.М. Генкин, подвергая критике концепцию абсолютных правоотношений (Генкин Д.М. Право собственности в СССР. – М., 1961. – С. 38), и не обязанности неопределенного круга лиц, как зачастую неточно высказываются цивилисты (см., напр.: Российское гражданское право: учебник: в 2 т. – Т. I / отв. ред. Е.А. Суханов. – М., 2010. – С. 122).

Во-первых, ситуацию, в которой не знающие друг друга лица соединены одной обязанностью, трудно представить даже гипотетически. Во-вторых, нарушение общей обязанности хотя бы одним обязанным лицом должно отразиться на характере отношений управомоченного лица со всеми обязанными лицами. Однако в случае нарушения абсолютного права охранительное требование возникает у правообладателя только в отношении нарушителя. В-третьих, выражение «обязанности неопределенного круга лиц» содержит внутреннее противоречие, ибо обязанности, существующие в рамках конкретного правоотношения, не могут быть неперсонифицированными. В связи с этим обязанными должны признаваться абсолютно все.

Гурвич М.А. Право на иск. – М. – Л., 1949. —С. 142. Схожие мысли о переходе субъективного права в притязание можно найти у таких корифеев правовой науки, какО.А. Красавчиков (Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права. Избранные труды: в 2 т. – Т. 2. – М., 2005. – С. 130–132) и С.С. Алексеев (Алексеев С.С. Общая теория права: учебник. – М., 2008. – С. 366).

Срок исполнения обязательства следует отличать от условия его исполнения. Так, определимые охранительные обязательства подлежат исполнению при условии определения их предмета соглашением сторон или, при возникновении спора, судом; обеспечительные обязательства – при условии нарушения основного обязательства; страховое обязательство – при условии наступления страхового случая. В этой связи ошибочна позиция Л.А. Новоселовой, связывающая срок исполнения денежного обязательства с моментом определения суммы данного обязательства, т. е. с условием исполнения обязательства (Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам [Электронный ресурс]. – М., 2003. Электронная версия печат. публ. // СПС «КонсультантПлюс»).

М.А. Рожкова указывает: «Права кредитора, в частности, могут включать в себя в одних случаях право на действие другого лица, а в других случаях – право на результат действий другого лица, что охватывается единым термином – «право требования». Важно, что в любом случае налицо стремление кредитора к удовлетворению его потребности» (Рожкова М.А. К вопросу об обязательствах и основаниях их возникновения // Вестник ВАС РФ. – 2001. – № 6. – С. 73).