Коллектив авторов - Внедоговорные охранительные обязательства. Учебное пособие

Действующее гражданское право, вопреки мнению большинства юристов, не формулирует понятия «крайняя необходимость», а лишь указывает на эту категорию. Сущность данного состояния может быть раскрыта исходя только из смысла ст. 1067 ГК РФ.

С учетом положений данной нормы понятие состояния крайней необходимости можно определить как сформировавшуюся в силу объективных или субъективных причин в реальной действительности ситуацию, когда действия одного лица, причиняющие вред другому лицу, совершаются в целях устранения опасности, угрожающей самому причинителю или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами[143].

Акт причинения вреда, будучи одним из элементов юридического состава, влекущего возникновение обязательства в порядке ст. 1067 ГК РФ, представляет собой сложное правовое явление. Он характеризуется наличием нескольких элементов, к которым можно отнести:

а) наличие вреда;

б) правомерность поведения (действия) причинителя вреда;

в) причинную связь между правомерным поведением причинителя вреда и наступившим вредом;

г) психическое отношение причинителя к своим действиям.

Указанные элементы акта причинения вреда лицом, находящимся в ситуации состояния крайней необходимости, выступают в качестве условий возникновения обязательств в порядке ст. 1067 ГК РФ.

Представляется, что в соответствии с обязательствами, возникающими в порядке ст. 1067 ГК РФ, потерпевший вправе претендовать на возмещение как реального ущерба, так и упущенной выгоды, поскольку каких-либо специальных указаний на этот счет действующее гражданское право не содержит. Вместе с тем возникает вопрос о том, подлежит ли в рамках рассматриваемого обязательства компенсация морального вреда, который при определенных обстоятельствах может быть причинен в состоянии крайней необходимости.

Признавая вред в качестве единой категории, включающей в себя как имущественный, так и неимущественный (моральный) компоненты, тем не менее нельзя утверждать, что это дает основание во всех случаях ставить вопрос о возмещении наряду с имущественным также компенсации морального вреда, в частности, применительно к ситуации причинения вреда в состоянии крайней необходимости.

Пункт 3 ст. 1064 ГК РФ указывает на возможность наступления обязанности возместить вред, причиненный правомерными действиями, лишь случаях, прямо предусмотренных законом (одним из которых является причинение вреда в состоянии крайней необходимости), то есть при отсутствии признака противоправности. Поскольку в соответствии со ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 и ст. 151 ГК РФ, может создаться впечатление, что причинение вреда правомерными действиями должно влечь не только возмещение имущественного вреда, но и компенсацию морального вреда.

Действия лица, причинившего вред в состоянии крайней необходимости, являются общественно полезными и правомерными, поэтому нецелесообразно возлагать компенсацию морального вреда на такого причинителя вреда. Данное ограничение представляется необходимым в целях стимулирования общественно полезных действий и избежания чрезмерно тяжелых последствий для правомерно действовавшего лица.

Следующим элементом акта причинения вреда, служащим условием возникновения обязательств на основании ст. 1067 ГК РФ, является правомерность поведения причинителя.

Поведение человека – сложный по своей структуре феномен, состоящий из объективных и субъективных элементов, имеющий как внешние проявления, так и внутренние механизмы, мотивирующие эти проявления[144]. Причинение вреда в состоянии крайней необходимости представляет собой взаимодействие указанных элементов поведения и их проявление вовне, имеющее целенаправленный характер. В юридической литературе такие действия практически единогласно признаются правомерными[145], не обладающими признаками общественной опасности, так как, действуя в состоянии крайней необходимости, граждане вступают в отношения, допускаемые государством, и выполняют положительные предписания закона. Следует согласиться с мнением авторов, которые рассматривают действия в условиях крайней необходимости не только как дозволенные и правомерные, но и как общественно полезные[146].

Следующим обязательным условием возникновения рассматриваемых обязательств является причинная связь между действием причинителя и наступившим в результате этого действия вредом.

Необходимая связь между действием лица по причинению вреда в состоянии крайней необходимости и вредом имеет место только тогда, когда они непосредственно обусловлены и последний является закономерным результатом возникшей ситуации. Сказанное непосредственно вытекает из самого содержания ст. 1067 ГК РФ, согласно которой юридически значимым представляется возникно вение убытков в связи с причинением вреда в состоянии крайней необходимости.

В то же время можно предположить, что не всякая связь служит условием возникновения исследуемого обязательства, а только та, которая является необходимым, законо мерным звеном между правомерным действием по причинению вреда в состоянии крайней необходимости и возникшим вредом в имущественной сфере потерпевшего.

Наконец, необходимым условием возникновения обязательств по возмещению вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, является психическое отношение причинителя к своим действиям.

Законодатель определил состояние крайней необходимости как объективную категорию – безотносительно к тому, какова степень осознанности действий причинителя вреда. Иными словами, для признания факта причинения вреда в состоянии крайней необходимости решающее значение будет иметь не столько степень осознанности своих действий причинителем, сколько возможность иных лиц, в том числе судебных органов, квалифицировать такие действия как совершенные в состоянии крайней необходимости. Иной вывод мог послужить основанием для исключения лиц, признанных судом недееспособными вследствие психического заболевания, из числа лиц, которые могут действовать в состоянии крайней необходимости, к чему вряд ли стремился законодатель.

Третьим фактом, входящим в юридический состав и являющимся основанием возникновения обязательств из причинения вреда в состоянии крайней необходимости применительно к ситуации, когда причинитель вреда действовал в интересе другого лица, является решение суда или соглашение между причинителем и лицом, в интересах которого он совершил действие, об условиях возмещения вреда потерпевшему.

Юридическая значимость судебного решения применительно к регулированию отношений причинения вреда в состоянии крайней необходимости, когда причинитель действовал в интересе другого лица либо одновременно как в собственных, так и интересах другого лица, не сводится к процессуальному акту констатации права потерпевшего на его возмещение и обеспечение реализации такого права принудительной силой государства. Решение суда в плане динамики обязательств, предусмотренных абз. 2 ст. 1067 ГК РФ, представляет собой акт правообразующего характера, поскольку оно играет роль материального юридического факта. До его принятия судом обязательств из причинения вреда в состоянии крайней необходимости как таковых не существует, хотя уже накоплены первые два факта юридического состава их возникновения. Посредством своего решения суд не только определяет субъектный состав, в частности, личность должника (должников), обязательств, возникающих на основании абз. 2 ст. 1067 ГК РФ, но и конкретизирует его содержание, то есть права и обязанности сторон. Следовательно, являясь процессуальным актом разрешения конкретного дела и юридическим фактом возникновения соответствующего правоотношения, решение суда в данном случае обладает двойственной природой.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Далее – ГК РФ или ГК.

См.: Алексеев С. С. Проблемы теории права: Курс лекций: в 2 т./ С. С. Алексеев. – Свердловск, 1972. – Т. 1. С. 95, 267.

Яковлев В. Ф. Структура гражданских правоотношений/ В. Ф. Яковлев// Антология уральской цивилистики. 1925–1989: Сб. ст. – М.: Статут, 2001. С. 380. Под структурой правоотношения подразумевается строение взаимосвязанных субъективных прав и юридических обязанностей, составляющих правовую связь.