Элина Сидоренко - Частные начала в уголовном праве

Специфично правовое понимание интереса. В отечественной юридической науке существует три основных подхода к определению данного понятия:

1) интерес как продукт сознательной деятельности человека[8];

2) интерес как объективно-субъективное правовое явление[9];

3) интерес как объективная категория[10] (объективный характер обусловливается тем, что интересы формируются существенными общественными отношениями и всецело определяются внешними по отношению к субъекту условиями).

Первая из перечисленных выше позиций вызывает существенные возражения. Признавая, что интерес в основе своей имеет субъективную природу, трудно согласиться с тем, что именно она определяет место интереса в праве. Интерес как субъективное явление по определению не может быть объектом правовой охраны. В сознании человека отражаются лишь объективно существующие интересы, при этом степень их осознанности напрямую зависит от уровня правовой культуры личности.

Небесспорна и вторая точка зрения. По нашему мнению, ни с теоретической, ни с практической позиции не оправдано объединение объективных и субъективных интересов в единую правовую категорию. Объективные интересы существуют независимо от их осознания, а субъективные, напротив, являются результатом сознательного процесса. В этой связи понимание интереса как объективно-субъективного приводит к логическому противоречию. Более того, интерес, будучи элементом права, является продуктом объективно существующих общественных отношений, что полностью исключает его субъективный характер. Сомнительно также определение правовой природы интереса через потребности личности. По мнению И. Е. Сенникова, «удовлетворение вполне природных по своей сути потребностей в человеческом обществе с достаточно развитой социальной структурой становится невозможным без вступления человека в общественные отношения, которые, в свою очередь, регулируются правом и превращают потребности в интересы»[11]. Данную позицию сложно признать справедливой. Потребностью является все то, в чем нуждается человек как член общества и биологическое существо, а интересы есть результат взаимодействия различных потребностей. Однако констатация данного факта еще не дает оснований для отождествления потребности и интереса. Суть различий между этими понятиями сводится к следующему: потребность отражает нужды субъекта, а интерес – меры (способы) их удовлетворения.

Более обоснованным и целесообразным видится рассмотрение интереса как объективной категории. На наш взгляд, интерес в праве необходимо рассматривать как социальный инструмент, способствующий закреплению и позитивному изменению социального положения типового субъекта общественных отношений. Что же касается интереса как явления сознания, то он представляет собой лишь отношение конкретного субъекта к путям и способам достижения и упрочения собственного социального положения, но только в тех рамках, которые определены объективным интересом.

2. В зависимости от основания дифференциации частных и публичных интересов в праве сложились следующие концепции их разграничения:

1) теория охраняемых интересов. Ее суть сводится к тому, что публичное право относится к положению государства, а частное – к пользе отдельных лиц. Отсюда: публичные интересы принадлежат исключительно государству, а частные – индивидам.

Несмотря на кажущуюся стройность и логичность построения, данная классификация не выдерживает испытания практикой. В частности, сложно представить объективное существование государственных интересов. Последние предполагают наличие конкретного носителя прав, а государство есть не что иное, как общность людей. Следовательно, интерес государства – это интегрированный интерес частных лиц. С другой стороны, «если подходить к публичным интересам как потребностям, имеющим значительное общественное значение, придется в отдельных случаях признавать публичными интересы отдельного лица (например, монарха)»[12];

2) телеологическая теория. Сторонники данной концепции различают частные и публичные интересы по их целям. В частности, Савиньи отмечал, что в публичном интересе целое является целью, а отдельный человек занимает второстепенное положение. Напротив, в частном праве отдельный человек является целью, а целое (государство) – средством[13].

Эта теория представляется нам неудовлетворительной хотя бы по той причине, что в основе существующей системы права лежит триединство: личность, общество и государство. Применительно к телеологической концепции сложности вызывает определение правового статуса общества. Более того, противоречивость этой теории со всей очевидностью проявляет себя в двух ситуациях: когда государство вступает в гражданско-правовые отношения (например, договор контрактации), а личность – в уголовно-правовые отношения (выражение согласия лица на причинение вреда собственным интересам или институт примирения с потерпевшим);

3) естественная теория в качестве критерия классификации частных публичных интересов рассматривает положение субъекта. Например, Пухта различал права по тому, имеет ли их человек как отдельное единичное лицо, как индивид или как член органического единства. Публичными он считал те права, которые не могут существовать вне организованного единства, а частными – те, которые предполагают просто сосуществование, коэкзистенцию людей[14]. В данном утверждении содержится ряд противоречий. Во-первых, невозможно представить себе состояние, когда люди сосуществуют друг с другом, но не вступают в общение. Существование общества уже само по себе предполагает наличие социальных связей между его членами. Только в этом случае существует право. А во-вторых, важный недостаток этой классификации заключается в том, что если ее проводить последовательно, в рамках публичного права, придется рассматривать отношения между членами всякого вообще союза, например, товарищества, акционерной компании, семьи, что «выбивается» из общего представления о частных и публичных интересах[15];

4) теория юридического дерзновения и юридической возможности. Согласно ее постулатам, в частном праве всегда имеется дерзновение, а в публичном – возможность. При этом сторонники данной теории подчеркивают, что «публичные права основываются не на дозволительных, а исключительно на власть предоставляющих правоположениях. Поэтому они представляют собой не часть естественной, правом только регулируемой свободы, а расширение прав естественной свободы»[16].

Данная типология, на наш взгляд, также не раскрывает принципиальных различий между частными и публичными интересами. Прежде всего, использование условных и оценочных по характеру категорий – «дерзновение» и «возможность» – не позволяет обнаружить очевидного различия между ними, особенно принимая во внимание тот факт, что они различаются не содержанием субъективных прав, а правовой спецификой последствий правонарушения. Более того, исходя из общеметодологических позиций, юридическое дерзновение всегда предполагает определенную юридическую возможность, а последняя – крайне редко существует без первого;

5) согласно другой теории, основное различие частных и публичных интересов состоит в характере последствий их нарушения . В частности, сторонники этой концепции полагают, что если нарушение права влечет за собой установление для субъекта нарушенного права притязания на возмещение причиненного ему ущерба – это частное право. Если, напротив, нарушение права влечет за собой только принятие известных мер со стороны общественной власти – это право публичное.

Несмотря на то обстоятельство, что эта теория нашла много последователей среди отечественных ученых, она не лишена ряда методологических и правовых недостатков. Рассматривая данное учение применительно к сфере уголовно-правового регулирования, следует заметить, что, во-первых, уголовному праву известны случаи, когда нарушение частных интересов лица влечет принудительные меры со стороны государственной власти, и инициатива потерпевшего в таких случаях направлена не на самостоятельную защиту своего интереса, а на привлечение государства к его обеспечению. Тем более что право возбуждения уголовного преследования в частном порядке и воздействие общественной власти в уголовном праве и процессе отнюдь не исключают друг друга. Во-вторых, специфика частных и публичных интересов проявляется не только при их нарушении. Именно по этой причине брать за основу классификации данное обстоятельство представляется логически неверным;

6) следующую концепцию с большой долей условности можно обозначить как теорию приспособления объекта. Ее сторонник Н. М. Коркунов полагал, что «все характерологические особенности частных и публичных интересов вполне объясняются различием поделения объекта и его приспособления. Наиболее характерные особенности частных и публичных прав выражаются в порядке приобретения тех или иных прав, в способах их потери, в различии содержания само– [17] го права и в соотношении права и обязанности»[18]. По мнению ученого «права частные приобретаются в силу такого обстоятельства, которое имеет индивидуальный характер, относится непосредственно и исключительно к данному отдельному лицу, и такой порядок приобретения, конечно, вполне необходим при поделении объекта в частное обладание»[19].