Владимир Телятников - Убеждение судьи

Поскольку в работе исследуются методологические и теоретические основы деятельности судьи в процессе осуществления правосудия по уголовным и гражданским делам, то в целях обеспечения полноты и достоверности автор исходит из диалектического подхода к исследуемым понятиям и явлениям с современной интерпретацией теоретико-познавательного процесса. Использованы элементы сравнительно-исторического, сравнительно-правового и формальнологического методов исследования.

Теоретической базой исследования явились труды:

С. С. Алексеева, Н. Г. Александрова, В. Д. Арсеньева, В. И. Баскова, М. И. Барщевского, В. К. Бабаева, А. Р. Белкина, В. П. Божьева, А. Д. Бойкова, В. Ф. Бохан, В. В. Вандышева, А. М. Васильева, С. И. Викторского, Л. Е. Владимирова, А. Я. Вышинского, В. Гессен, Ю. И. Гревцова, Н. А. Громова, М. М. Гродзинского, Ю. М. Грошевого, К. Ф. Гуценко, А. А. Давлетова, В. Г. Даева, В. С. Джатиева, Джаншиева, Т. Н. Добровольской, В. Я. Дорохова, А. П. Дудина, A. В. Дулова, В. В. Ершова, З. З. Зинатуллина, О. С. Иоффе, B. П. Казимирчук, Л. М. Карнозовой, М. П. Карева, Н. М. Кипнис, Н. П. Кирилловой, Л. Д. Кокорева, А. С. Кобликова, Н. М. Коркунова, Ю. В. Кореневского, Г. П. Корнева, Н. М. Кропачева, Н. Н. Крыленко, С. В. Курылева, В. А. Лазаревой, А. М. Ларина, П. А. Лупинской, В. О. Лучина, В. З. Лукашевич, П. И. Люблинского, Е. Г. Мартынчик, Е. Б. Мизулиной, И. И. Мухина, Я. О. Мотовиловкера, Лайоша Надя, В. Р. Навасардян, В. П. Нажимова, Ю. К. Орлова, И. Л. Петрухина, И. Д. Перлова, С. В. Познышева, Н. Н. Полянского, Н. В. Радутной, В. Д. Рахунова, И. В. Решетниковой, Г. М. Резник, В. И. Розина, В. А. Рязановского, В. М. Савицкого, В. А. Случевского, В. А. Спасовича, М. С. Строговича, П. С. Стучки, Ю. Г. Ткаченко, М. К. Треушникова, А. И. Трусова, В. Т. Томина, Ф. Н. Фаткуллина, И. Е. Фарбера, Г. С. Фельдштейна, И. Я. Фойницкого, Л. С. Халдеева, Юджина Хаске, А. М. Чельцова-Бебутова, Н. А. Чечиной, М. П. Шаламова, М. Л. Шифман, С. Д. Шестаковой, П. С. Элькинд, Р. Х. Якупова и других ученых, а также научные работы по философии права, методологии права, истории уголовного процесса.

Автор исходит из концепции, что понятие внутреннего убеждения судьи сформировалось в процессе деятельности судьи в сфере правосудия по познанию обстоятельств разрешаемого судом дела и является необходимым условием разрешения дела в соответствии с материальным и процессуальным законом. Научное исследование понятия и его восприятие обыденным сознанием человека на уровне здравого смысла не меняют содержания понятия, являющегося необходимым условием правового мышления и правового сознания участников судопроизводства. Н. М. Коркунов писал: «Из всех отраслей науки именно в правоведении с особенной силой чувствуется потребность в обобщающей системе. Дело в том, что мы вовсе не можем наблюдать право в его целом. Небесный свод с его звездами или тело животного мы прежде всего воспринимаем как одно целое, и только научный анализ научает нас видеть в них сложный агрегат множества отдельных элементов. Не так в праве. Тут непосредственному наблюдению доступны лишь отдельные законы да отдельные юридические сделки, и только с помощью научного синтеза мы соединяем эти отдельные элементы в целостное представление юридического порядка, права, как особого фактора общественной жизни»[2].

Процедура разрешения спора различна у разных народов, и она находится в постоянном движении, поскольку изменение общественных отношений заставляет менять процессуальные нормы. Однако законодатель не успевает за происходящими изменениями. Такие изменения в деятельности по применению материального и процессуального права вызываются или стремительным развитием общественных отношений, или чрезвычайными условиями, требующими временного изменения судебной практики.

Эффективным средством для таких изменений и преодоления возникшей неопределенности правового регулирования и являются такие понятия, как внутреннее убеждение судьи и его усмотрение. При этом в теории права выделяется и усмотрение факта, и усмотрение в сфере толкования закона и аналогии права.

Появление в России работы Аарона Барака «Судейское усмотрение» вызвало опасения в отношении проблемы наличия судебного усмотрения как при применении аналогии права (закона), так и при толковании норм. «Нельзя также не обратить внимания и на “обусловленный как правом, так и жизнью” тезис о необходимости учитывать в случаях, требующих усмотрения, политические факторы. Рецепция этих и некоторых других идей не только не будет способствовать реальному обеспечению принципа независимости суда, но и, что не менее опасно, создаст в судейской среде иллюзию наличия легального судейского правотворчества»[3].

Такой подход представляется вполне обоснованным, если деятельность судьи в процессе длительное время рассматривать с точки зрения чисто материалистического понимания. Судья при таком подходе – только участник деятельности по применению права в сфере публичных отношений, работник суда, но не субъект уголовно-процессуальных и гражданских процессуальных правоотношений.

Изменение статуса судьи в судебной системе Российской Федерации позволяет рассматривать его процессуальное положение с точки зрения выполнения им непосредственно государственных функций, и, исследуя понятие внутреннего убеждения судьи, автор полагает, что правовая сторона субъективной деятельности судьи может быть раскрыта наиболее полно при применении теории правоотношения. Эта теория позволяет в условиях динамики правовых и общественных отношений, в том числе политических, установить реальное положение судьи в отношении дела, разрешаемого судом. Реальная оценка судьей своего положения как представителя судебной власти и носителя правосудия даст ему ключ как к познанию фактических обстоятельств дела в пределах собранных и представленных доказательств, так и в подходах к выбору и особенностям применения процессуального и материального закона, регулированию коллизионных правоотношений, возникших по делу.

Более того, единое правопонимание как судьями, так и гражданами Российской Федерации статусного и процессуального положения судьи благотворно скажется на правосознании и повысит эффективность правосудия. По глубокому убеждению автора, без такого подхода цели реализации конституционных правоотношений в сфере правосудия и цели судебной и правовой реформы не будут достигнуты длительное время. Выделение нравственных начал в судебной деятельности без создания системы «сдержек и противовесов» нарушениям материального и процессуального права со стороны как участников процесса судопроизводства, так и представителей всех ветвей власти приводит к искажениям в деятельности суда и правовой системы России в целом в условиях разделения права на публичное и частное, когда должен быть достигнут динамический баланс между публичными и частными интересами.

Предлагаемое читателю исследование во многом содержит спорные положения, требующие последующей разработки. Отдельные проблемы обозначены в форме тезисов и носят дискуссионный характер, и если такая дискуссия состоится, то цель настоящей работы автор будет считать выполненной.

Учитывая характер работы, автор исходил из концепции, согласно которой категория субъективного в деятельности судьи рассматривается с точки зрения объективации в принимаемых судьей постановлениях по делу, учете субъективного фактора властью законодательной при принятии и изменении норм процессуального права, учете субъективного фактора в разработке теорий уголовного и гражданского процессов.

Рассмотрение проблем, связанных с формированием убеждения суда в судопроизводстве, прежде всего требует исследования сущности понятия внутреннего убеждения судей, возникающего и формирующегося в процессе рассмотрения конкретных дел и имеющего правовое значение при принятии решения по делу. Кроме того, следует помнить, что понятие «внутреннее убеждение судьи» содержится в норме, регулирующей оценку доказательств судом, а сама оценка доказательств судом по внутреннему убеждению связана как с принципом свободной оценки доказательств, так и с принципом независимости судей.

Если обратиться к истории, то можно обнаружить, что «история уголовного процесса начинается господством в нем частного начала и полным совпадением его с процессом гражданским; усмотрение сторон и формализм разбирательства – его характерные черты. Мало-помалу выясняется и постепенно развивается публичное начало уголовного процесса; он становится делом общественным, государственным, и идея государственности вследствие реакции прежнему строю не только проникает в процесс более и более, но и поглощает все другие: права личности отрицаются в обвиняемом, который становится предметом исследования, подлежащим экспериментам самым суровым во имя государственного интереса (пытка, подследственное задержание, тайна процесса); отрицаются эти права в обвинителе, которого заменяет безличная воля закона, наперед стремящаяся определить движение процесса; отрицаются и в судьях, которые связываются формальной теорией доказательств, этой безличной логикой законодателя; понятие сторон изгоняется из процесса; последний перестает быть живым судебным спором их и превращается в безличное исследование, движущееся волей одного закона; понятие обвинения заменяют поводы возбуждения уголовных дел, обжалование уступает место ревизионному порядку, все участвующие в процессе лица обязываются по долгу службы стремиться к раскрытию материальной истины, достижение которой объявляется государственным интересом».[4]