Кирилл Кононов - Система отрасли конституционного права. Историко-теоретический очерк

Система отрасли конституционного права – категория научная, наделенная соответствующей формой и содержанием. При этом, по понятийному ряду профессора Н.А. Богдановой, с одной стороны, данный феномен представляет собой понятие простое (категорию), с другой – теоретическое построение (теорию)13. Дело в том, что всякое сложносоставное научное построение, будь то доктрина, концепция или теория, образуется на почве того или иного объективного юридического феномена, научным отражением которого является единичное понятие. В этом смысле система отрасли, являясь по содержанию теоретическим построением, в формальном плане предстает перед исследователем как научное понятие (категория). Н.А. Богданова, напрямую не обращая внимания на такой характер взаимосвязи сложных и простых компонентов системы науки конституционного права, указывает на логическую природу первичных элементов – научных понятий в отношении теоретических построений14.

С определением системы отрасли конституционного права как научной категории теснейшим образом связан вопрос об ее (системы) объективной или субъективной природе. Не вступая в давний теоретический спор об объективном и субъективном в праве и его системе15 – он уведет нас в сторону, – в решении данной проблемы следует учесть одно методологическое соображение. И заключается оно в том, что первым требованием ко всякой научной категории является требование объективности16. В этом состоит важнейшая специфическая черта научного знания, отличающая его от всех иных форм познания, – отражать в категориальном аппарате соответствующей науки реально существующие, объективные общественные отношения, явления и процессы. В этом смысле любая научная абстракция должна иметь под собой объективное основание, в то время как научный поиск в целевом отношении должен быть направлен на постижение объективных закономерностей познаваемого предмета. В вопросе о системе отрасли конституционного права следует всегда различать, во-первых, ее объективный статус и закономерности как юридического феномена и, во-вторых, научные представления о ней в категориальной и теоретической формах. Процесс и результат познания феномена системы отрасли конституционного права непременно несет в себе субъективное начало. И это нормально для юриспруденции, как и для любой другой гуманитарной науки, где истина, как известно, рождается в споре. Однако главная задача ученого состоит в том, чтобы не упустить ту тонкую грань между объективными закономерностями изучаемого феномена, его логикой, банальным здравым смыслом и собственными научными представления о нем. Важно не «заисследоваться», не дойти до схоластических мудрствований, которые, по меткому замечанию профессора Г.С. Гурвича, «подобно патентованным средствам от мигрени и зубной боли, – столь же безвредны, сколь и бесполезны»17. Глубоко прав профессор С.С. Алексеев, указав, что «право, как и государство, не существует только в сознании и психических переживаниях людей, а имеет объективный характер. Система (структура) какого-либо явления представляет собой его необходимое свойство. Поэтому признание права объективной реальностью… означает в то же самое время признание объективного характера и его свойств, в том числе и его внутренней структуры – системы права»18. Следует заключить, что феномен системы отрасли конституционного права, с одной стороны, представляет собой объективное свойство одноименной отрасли, а с другой – систему представлений об этом феномене в науке конституционного права. Вместе с тем именно наука конституционного права посредством собственной методологии призвана выявить те объективные закономерности, свойственные системе отрасли, существо которых определяет юридический смысл и практическое назначение конституционно-правовой систематизации.

Установление факта объективности системы отрасли конституционного права обязывает сделать еще один важный и необходимый вывод: система данной отрасли права возникает и развивается параллельно с самой отраслью. В феноменологическом плане отрасль конституционного права и ее система вообще не поддаются разграничению, так как ни система вне отрасли, ни отрасль вне системы объективно не существуют. Система отрасли конституционного права есть «форма жизни» самой отрасли. В системе закладывается механизм ее функционирования. Поэтому выявление отрасли права вне ее системы невозможно. Становление отрасли конституционного права в России это наглядно иллюстрирует. Здесь действует простой закон диалектики: всякая отрасль, и конституционное право не исключение, познается лишь в соотношении с себе подобными явлениями – в данном случае с такими же отраслями права. Ее возникновение, таким образом, проистекает из необходимости ее самоидентификации, отграничения от подобных феноменов и научного осознания этого обстоятельства.

Исторически это произошло в дореволюционный период истории России, а именно в начале XIX в. Первое внятное определение русского государственного права, по всей видимости, было дано профессором Дерптского (Тартусского) университета К.О. Дюгамелем19 в его труде под названием «Опыт государственного права Российской империи»20. Под «главным предметом» курса государственного права автор предлагал понимать «изложение прав и обязанностей разных сословий и определение отношений, существующих между подданными и верховной властью»21. Вместе с тем автор выделил государственное управление в особый раздел, посвященный механизму осуществления государственных установлений22. Такая формулировка предмета государственного права проистекала из германской государственноправовой традиции, производившей в то время деление государственного права на вопросы государственного устройства (в широком смысле) и вопросы государственного управления. Сообразно этому мыслилась и система государственного права, также реципированная российскими учеными. Справедливости ради следует сказать, что имела место не простая рецепция категорий, а заимствование методологии познания отрасли государственного права, способа ее отграничения от смежных отраслей и установления логики распределения государственно-правовых норм по отделам государственного устройства и государственного управления. Все это свидетельствует об одном – система отрасли конституционного права диалектически связана с судьбой самой отрасли. С ее образованием в качестве обособленной правовой общности, развитием представлений о ней в научном сообществе образуется и развивается система отрасли конституционного права.

Уяснение объективных закономерностей, логики систематизации конституционно-правовых норм составляет традиционный предмет отечественной юридической мысли: как дореволюционной, так и советской, в меньшей степени – постсоветской. И дело здесь не только в том, рассматривалась ли система отрасли конституционного права как научное понятие и теоретическое построение на конкретном историческом этапе развития науки или нет. Известная формализация юридических явлений, как и самого права, есть результат их принципиальной, длительной научной разработки, накопления знаний о соответствующем предмете многими поколениями ученых. И отсутствие понятия «система отрасли конституционного права», скажем, в науке дореволюционного государственного права вовсе не означает отсутствия как самого феномена системы названной отрасли, так и определенной научной рефлексии на сей предмет. Более важно в этом смысле обратить внимание на то, в каком ключе и контексте рассматривались вопросы, связанные с системой отрасли; имела ли место дискуссия по этому вопросу. Необходимо разобраться, на основании какого историко-теоретического знания мы можем теперь судить о фактической системе государственного права дореволюционной России. Важную задачу составляет установление направлений фактической кумуляции и преемственности теоретических представлений о системе отрасли конституционного права на протяжении всех периодов развития науки.

Исследование комплекса проблем, обозначенных нами в самом начале, с учетом всего сказанного возможно, прежде всего, в историко-теоретическом ключе. Такова логика объективно существующих юридических явлений – их история есть готовая теория для научной мысли наших дней23. Данная мысль на сегодняшний день является общепризнанной, что само по себе, однако, не решает разнообразных проблем, возникающих в связи с использованием историко-теоретической методологии в конституционно-правовых исследованиях.

В науке справедливо отмечается, что изучение истории интересуемого вопроса призвано обеспечить эмпирический уровень исследования конституционно-правовых явлений и процессов и способствует выявлению объективных закономерностей в их развитии, отражаемых в логических построениях науки24. Иными словами, историкотеоретическое исследование системы отрасли и конституционноправовых институтов позволяет избежать умозрительных выводов и результатов. С фактами, связанными в логическую цепь, как говорится, не поспоришь, если эти факты не фальсифицированы самим исследователем и логика его не порочна. В этом смысле, разумеется, особое значение приобретают сам исследовательский процесс, его логическая чистота, полнота и всесторонность.