Людмила Кружалова - Семейное право

В период царствования Петра Первого в семейном праве усиливается роль светского законодательства. Условия вступления в брак теперь выглядят так: добровольное согласие[19], брачный возраст (18 лет для мужчин и 16 лет для женщин), для дворян – наличие образовательного ценза; для военных и гражданских служащих – также согласие начальства. Обручение стало расторжимым, причем составлять сговорную запись с предусмотренной на этот случай неустойкой запрещалось. Не допускались браки при наличии кровного и духовного родства; вступление в новый брак без расторжения предыдущего; возраст старше 80 лет; православных с нехристианами и некоторые другие. Развод в империи был очень затруднен и производился судами духовных консисторий. Поводом к разводу были прелюбодеяние (оно одновременно рассматривалось и как уголовное преступление), безвестное отсутствие свыше пяти лет, ссылка на каторжные работы и др. Петр I проводил масштабные реформы, желая подчинить нормам права все сферы жизни подданных. В частности, законодательно было определено, что муж обязан любить жену, а жена – повиноваться мужу. Правда, санкций за нарушение этого закона не было, но жена не имела права на раздельное проживание и обязана была следовать за мужем, она получала и его социальный статус, обладала правом на содержание со стороны мужа. Вместе с тем если жена отказывалась следовать за мужем, а он ее силой не увозил с собой, то этого права она лишалась.

Начиная с XVIII в. жена получила право требовать принудительного разлучения в случае жестокого обращения с ней, а с начала XX в. в Свод законов Российской империи была введена новая статья, в соответствии с которой супруг имел право отказаться от совместной жизни, если она представлялась ему невыносимой (жестокое обращение, нанесение тяжкого оскорбления, явное злоупотребление супружескими правами, порочное поведение супруга, душевное заболевание и т. п.). Постепенно формируется принцип раздельного имущества супругов, который сохранялся и далее в дореволюционном законодательстве. Система имущественной «раздельности» супругов, сложившаяся к началу XX в., являлась продуктом постепенного развития норм семейного права. Единой системы семейного законодательства для всей России создано не было: российское брачное законодательство исходило из религиозных правил, и поэтому лица разных вероисповеданий и конфессий подпадали под действие различных законов (католики – своих, мусульмане и иудеи – своих и т. д.).

Подводя итог вышеизложенному, можно утверждать, что в российском дореволюционном законодательстве существовала система раздельности имущества супругов. На практике, как правило, муж распоряжался имуществом жены. Вообще имущественная самостоятельность жены в браке в большинстве случаев была юридической фикцией. И фактически, и легально воля мужа в семейной жизни являлась преобладающей, а жене было крайне трудно отстаивать свою имущественную независимость, раз тот же закон, который ее определил как собственницу самостоятельно, как жену подчинял неограниченной власти мужа.

Отношение Советского государства к браку и семье более чем за 70 лет с момента принятия в 1918 г. первого советского Кодекса законов об актах гражданского состояния[20] претерпело существенные изменения.

Одной из первых сфер, в которой было осуществлено законодательное нормирование, стали брачно-семейные отношения (семья – социальная часть общества, и при перестройке общества и государства этот институт обязательно подвергается воздействию права). После Октябрьской революции 1917 г. были проведены две важнейшие реформы семейного законодательства: приняты декреты «О гражданском браке, о детях и ведении книг актов состояния» и «О расторжении брака». Для юридического установления равноправия мужчин и женщин, законнорожденных и незаконнорожденных детей эти декреты имели основополагающее значение. Согласно им единственной формой брака стал брак, заключенный в государственных органах. Условия вступления в брак и его расторжения также значительно упростились по сравнению с дореволюционным периодом.

В сентябре 1918 г. ВЦИК принял первый Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве (КЗАГС). Семейное законодательство было отделено от гражданского. Последнее, как частное право, считалось отмершим, и его возрождение не предполагалось, а семейные отношения, как частные, все-таки нуждались в правовом регулировании, поэтому и был принят отдельный кодекс[21]. Регистрация брака была необязательна. Данное утверждение противоречило, на первый взгляд, ст. 52 КЗАГС, в соответствии с которой только зарегистрированный в отделе записи актов гражданского состояния брак порождал права и обязанности супругов. Но ст. 52 КЗАГС имела следующее толкование: «Статья 52 отнюдь не имела намерения поразить притязания незарегистрированной жены, и она должна признаваться имеющей все те права по имуществу, как и та, брак которой оформлен». При этом «практика народных судов знает многочисленные случаи признания прав на имущество… когда супруг умершего, хотя и не был зарегистрирован, но фактически был супругом».

Брак основывался на взаимной склонности. «Брак есть отношение совместного сожительства, основанного на началах любви, дружбы, сотрудничества».

В дальнейшем с сохранением и развитием гражданско-правовых отношений, особенно в период НЭПа, появилась необходимость создания нового семейного законодательства, и в 1926 г.[22] был принят новый Кодекс. В его основу легло определение понятия брака как наличия определенных фактических отношений между мужчиной и женщиной: совместного сожительства, ведения при этом сожительстве общего хозяйства, взаимной материальной поддержки, совместного воспитания детей (ст. 12 КЗАГС). Регистрация брака означала его бесспорное доказательство.

Судебная практика не давала никаких преимуществ зарегистрированному браку перед фактическим. О наличии брака говорило ведение общего хозяйства: супруги должны быть в семье сотрудниками. «Наш кодекс о браке и семье не может смотреть на семью иначе, как на трудовое объединение». Статья 12 Кодекса 1926 г. относила общность хозяйства к одной из трех составляющих брака.

Продолжала оставаться и полная свобода разводов. Параллельное существование фактического и зарегистрированного брака приводило к правовой неопределенности, путанице, подрыву принципа моногамии. У судов возникла проблема «конкуренции» между фактическим и зарегистрированным браком. Нерешенным оставался и вопрос о параллельном существовании нескольких фактических браков.

Вторым важным новшеством стала замена раздельного супружеского имущества режимом общности. Необходимость этой меры диктовалась соображениями повышения правовой защиты женщины, так как именно она вела домашнее хозяйство, растила детей, как правило, не работала и, соответственно, не приобретала в браке имущества.

Института признания брака недействительным не существовало, и речь могла идти об оспаривании записи о регистрации.

С принятием в 1926 г. Кодекса законов о браке, семье и опеке (КЗоБСО) семейное законодательство вступило в полосу стабильности: в целом Кодекс просуществовал до 1968 г., хотя в 1936 и 1944 гг. в него вносились значительные коррективы. Такие нормативные документы, как постановления ЦИК и указы Президиума Верховного Совета СССР периода 1930-1940-х гг., имели важные правовые последствия для дальнейшего развития семейного законодательства и института семьи и брака в целом. В частности, к ним относились постановление ЦИК «О запрещении абортов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах» и Указ Президиума Верховного Совета СССР о внебрачных детях.

Ведение общего хозяйства перестало быть определяющей чертой брака. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г.[23]существование между людьми брака определялось, как правило, наличием или отсутствием регистрации. Уже не «трудовой принцип» и совместное хозяйство свидетельствовали о браке, а регистрация брака порождала имущественные права и обязанности супругов.

С этого времени только зарегистрированный брак порождал права и обязанности супругов, установленные кодексами о браке и семье союзных республик (ст. 19 Указа). Ведь интерес государства в регистрации брака состоит в том, что это дает возможность воздействовать на брачные отношения в таком направлении, которое «полезно и необходимо и для общества, и для отдельного человека».

Среди самых важных последствий принятия Указа от 8 июля 1944 г. – появление категории «внебрачные дети». До этого внебрачные дети не только были равны в правах с детьми, родившимися в зарегистрированном браке, но даже само это равенство было одним из основных принципов советского брачно-семейного права.