Виталий Рябчук - Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование

Согласно статье 11 вернувшийся из-за рубежа изменник при помиловании его государем терял право на возвращение конфискованных земель. Это единственная статья Уложения, трактующая о помиловании. Она имеет в виду, очевидно, отъезд служилого человека в другое государство не в целях свержения государя или нанесения вреда державе, а на службу. Иначе могло обстоять дело, когда переход в другое государство совершали представители низших сословий. В марте 1686 года вернулись в Курск на родину два казака, служившие польскому королю против турок. Было решено: «сослать тех казаков за их воровство и своевольство, что они ходили в Польшу без нашего великих государей указу, на вечное житье в Архангельск, и буде впредь такие воры в Курске объявятся, их роспрашивать, держать за крепкими караулы и Великим государям о том писать»[16].

Остальные статьи главы II Уложения трактовали об ответственности за недоносительство, о ложном доносе, а также о скопе и заговоре против должностных лиц центрального и местного управления.

В главе VI Уложения «О проезжих грамотах в ыные государьства» рассматривались вопросы незаконного выезда за рубеж.

При этом различаются составы незаконного выезда с изменнической целью (в XX веке подобные действия оценивались как измена Родине в форме бегства за границу) и простого незаконного выезда в другое государство. Устанавливался также порядок упрощенного перемещения через границу для жителей порубежных местностей.

В этой главе, в частности, говорилось:

«1. А будет кому лучится ехати из Московского государьства для торгового промыслу или для иного для какого своего дела в ыное государство, которое государство с Московским государьством мирно, и тому на Москве бити челом государю, а в городех воеводам о проезжей грамоте, а без проезжей грамоты ему не ездити. А в городех воеводам давати им проезжие грамоты безо всякого задержания….

3. А будет кто поедет в которое государьстиво без проезжия грамоты, и быв в ыном государьстве приедет в Московское государьство, и иной кто учнет на него извещати, что он ездил бес проезжие грамоты самоволством для измены, или для иного какова дурна, и по тому извету про того, кто ездил в ыное государство без государевы проезжие грамоты, сыскивати всякими сыски накрепко. Да будет про него в сыску скажут, что он впрям ездил в ыное государство бес проезжие грамоты для измены, или для иного какова лихого дела, и того по сыску за измену казнити смертию.

4. А будет в сыску объявится, что он ездил в ыное государство бес проезжия грамоты для торгового промыслу, а не для измены, и ему за то учинити наказание, бити кнутом, чтобы на то смотря иным неповадно было так делати.

5. А которых порубежных городов в уездех государевы дворцовые села и черные волости, и всяких чинов людей вотчины и поместья сошлися с Литовскими и Немецкими с порубежными землями, и государевы земли проходили в Литовскую и Немецкую сторону, а Литовская и Немецкая земля проходила в государевы сторону, а государевых дворцовых и черных волостей крестьяне и помещики и вотчинники и их люди и крестьяне чрез те Литовския и Немецкия порубежныя земли ездят из города в город бес проезжих грамот, и съезжаются с литовскими и немецкими людми, и им того в вину не ставити для того, что они с литовскими и немецкими с порубежными людми живут смежно.

6. А будет кто порубежных городов помещики и вотчинники почают в людех своих и во крестянех какое дурно или измену, и им про то извещати государю, и в городех о том воеводам подавати изветные челобитныя, и людей своих и крестьян приводити. А воеводам тех людей, на кого будет извет, роспрашивати и сыскивати про них, против извету, всякими сыски накрепко и писати о том к государю, а тех людей, на кого будет извет, до государеву указу сажати в тюрму»[17].

Ответственность за состав измены со специальным субъектом рассматривается в статье 20 главы VII «О службе всяких ратных людей Московского государьства». В статье 20 было установлено:

«20. А будет кто, будучи на государеве службе в полкех, учнет изменою ис полков переезжати в неприятельские полки, и в неприятельских полкех сказывати про вести и про государевых ратных людей, и в том на него кто известит и сыщется про то допряма, и такова переемщика казнити смертию, повесити против неприятельских полъков, а поместья его и вотчины и животы взяти на государя»[18].

В комментарии к Уложению отмечается, что статья 20 предусматривала тягчайшее преступление – измену (переход или переезд на сторону противника) в военной обстановке. За него в соответствии с принципом устрашения устанавливалась смертная казнь через повешение на виду у неприятельских полков. При этом считалось, что повешение являлось позорящим видом смертной казни. Хотя в статье говорится о передаче в распоряжение царя поместий, вотчин и движимого имущества перебежчика, речь идет не только о преступлениях, совершенных боярами и поместными дворянами. Смертная казнь применялась к любому из военнослужащих, изобличенных в измене[19]. Кроме того, следует отметить, что в описании деяния, предусмотренного статьей 20, содержатся признаки измены в форме шпионажа, поскольку в его объективную сторону включаются такие действия, как сообщение неприятелю про вести и про государевых ратных людей.

В законодательстве Российской империи вопросы уголовной ответственности за измену и шпионаж получили дальнейшее развитие.

Активное нормотворчество происходило при Петре I. Исследователи насчитывают 392 указа уголовно-правового характера, изданные в его царствование. Наряду с отдельными указами были приняты Воинский (1716 года, введен в действие с 1719 года) и Морской уставы.

Согласно нормотворчеству Петра, преступлением признавалось нарушение законов, интересов государства, а также все то, что может быть оценено как вражеское и предосудительное против персоны его величества. Указом от 24 апреля 1713 года предписывалось «вразумление» людям того, что «преступники и повредители интересов Государственных», а также пощадившие их подлежат безоговорочной смертной казни. В то же время разъяснялось, что «партикулярное прегрешение оставляется на старых штрафах и на рассуждение Сената». Таким образом, начинает складываться понятие «преступлений государственных» в отличие от «преступлений партикулярных» (частных) и «преступлений уголовных». По указу от 24 декабря 1714 года в понятие преступления входило не только ослушание царской воли, но и все то, что «вред и убытки Государству приключить может». С появлением понятия «преступление» употреблявшийся ранее термин «воровство» вытесняется дефинициями «преступление», «проступок», «злодейство». Под злодейством, по указу от 3 мая 1725 года, понимались: богохульство, церковный мятеж, «противные слова» про государя и его фамилию, измена, бунт, смертоубийство, разбой, кража (при взятии виновного с поличным).

Среди основных видов криминальных деяний государственные преступления были следующими по значимости после религиозных. К наиболее тяжким из них относились различные деяния, направленные против жизни и здоровья государя, его семьи, или оскорбление их действием. Наказуемыми становятся действия, могущие причинить вред или косвенно свидетельствующие о неуважении к царской особе. Дальнейшее развитие получили составы таких преступлений, как измена, бунт, возмущение. Измена требовала не только «приуготовительных» действий, но и обнаружения умысла против государя. Наиболее тяжкими воинскими преступлениями признавались изменнические действия. Под ними понималось способствование неприятелю на театре военных действий или в местностях, объявленных на военном положении. Виновный в шпионаже подлежал лишению чести, имущества и четвертованию, «яко шельма и изменник».

В зависимости от особенностей субъекта деяния и степени его участия в изменнических действиях предусматривались различные наказания. Военнослужащим, а также подстрекателям и «проводцам» через рубеж грозила смертная казнь. Для наказания дворян и других «знатных людей» требовалось решение Сената. Так, например, смоленский губернатор «за изменническую корреспонденцию и за другие важные против Императорского Величества и Государя умыслы» был сослан на вечное житье в Сибирь[20].

Значительное внимание вопросу об ответственности за измену было уделено Петром I в Артикуле воинском от 26 апреля 1715 года, который был частью Воинского устава.