Гиблое дело. Как раскрывают самые жестокие и запутанные преступления, если нет улик и свидетелей - Уэнсли Кларксон

моя книга – для широкого круга читателей. Она не предназначена для использования в качестве справочника, и в описанных здесь случаях столько же драматических поворотов и элементов, сколько в любой телевизионной драме. Большинство из них стали широко известны, и я отлично понимаю, почему команде «Безмолвного свидетеля» пришлось бы изменять и корректировать их до неузнаваемости к моменту выхода на экраны. На телевидении очевидное сходство с реальными и живыми людьми должно избегаться потому, что, если реальные люди узнают себя, они могут обратится в суд.

* * *

Иногда «Безмолвный свидетель» создает у зрителей впечатление – хотя и непреднамеренно, – что самые блестящие судмедэксперты живут исключительно в Великобритании. Нет ничего более далекого от правды, чем это. Я писал о преступлениях по всему миру и встречался со многими судмедэкспертами в разных странах, от Австралии до США, Южной Америки и Европы.

В Сантьяго я разыскал патологоанатома, который проводил вскрытие предполагаемого британского шпиона, найденного мертвым в гостиничном шкафу. Эксперт работал в обветшалой бюджетной лаборатории в самой жуткой части города, но проявил огромную храбрость, позволив мне прочитать его отчет, несмотря на замалчивание правительством этого дела.

В Калифорнии в начале 1990-х годов к судебной медицине относились настолько серьезно, что полицейские следователи не стали бы посещать место убийства без присутствия медицинского эксперта, в чем я удостоверился лично. В большинстве других стран западного мира в то время судмедэксперты все еще занимали второе место после следователей, когда дело доходило до расследований на месте происшествия.

* * *

Сегодня – отчасти благодаря сериалам вроде «Безмолвный свидетель» – большинство из нас в полной мере ценит то, что судмедэксперты делают для общества. Некоторые даже считают, что их мастерство сродни художественному. Эксперты демонстрируют терпение художника или писателя, когда анализируют каждую вероятность, пока не окажутся уверены в том, как именно все произошло, когда речь идет о жертве и преступнике.

Ключ к раскрытию убийств часто таится в личных качествах судмедэкспертов. Они отличаются аналитическим складом личности, поэтому способны подолгу ломать голову, чтобы найти неопровержимые доказательства. Их не интересуют мотивы преступлений, как полицию. Судмедэксперты формируют свое мнение на основе находок, а не участников дела, то есть смотрят на вещи с другой точки зрения. И это помогает им решать неразрешимые проблемы.

Эти уникальные люди могут игнорировать давление, с которым сталкиваются их коллеги из полиции, и не торопиться проводить свои исследования, потому что их главная цель – точность, а не скорость. Один бывший детектив отдела по расследованию убийств Скотленд-Ярда объяснил:

– Я видел, как другие полицейские постоянно давят на судмедэкспертов, требуя быстрых ответов. Это очень недальновидное поведение, которое, без сомнения, может привести к весьма сомнительным последствиям. Сотрудники полиции должны способствовать созданию более дружественной атмосферы между нашими подразделениями. Детективам нужны надежные и точные результаты, а не полудогадки, которые мы получали в старые недобрые времена правоохранительных органов.

Каждый сделанный телефонный звонок можно отследить. Каждое путешествие. И каждую покупку. Но эта гора персональных данных ничего не значит, если нет экспертов, которые смогут ее проанализировать, отобрать важное и собрать все воедино, чтобы найти то, что нужно.

Тонкий столб серого дыма и потрескивание костра были единственными признаками жизни на территории большого, отдельно стоящего дома на краю густого леса, граничащего с загородным парком площадью 500 акров в Эссексе. Стояла середина лета 2015 года. Вдоль подъездной дорожки выстроились камеры видеонаблюдения, фиксировавшие каждое мгновение 24 часа в сутки.

Сквозь послеполуденную морось виднелось полдюжины однообразных красных табличек «Не входить», прибитых к деревьям по периметру участка. Из дома доносился приглушенный звук яростного лая двух ротвейлеров. Стоя на задних лапах, они царапали когтями запотевшие стеклянные двустворчатые двери в задней части дома.

В этот момент в доме появились молодые мужчина и женщина лет двадцати с небольшим и попытались успокоить собак. В конце концов они затащили их в гостиную и вернулись, чтобы открыть стеклянные двери в сад. Пара нерешительно ступила во внутренний дворик, крича: «Папа». Когда ответа не последовало, молодой человек повернулся к костру, все еще шумно потрескивающему вдалеке. Девушка остановилась позади спутника, увидев что-то, и вытянула шею, чтобы получше рассмотреть. Схватив парня за руку, она развернула его и указала пальцем в сторону.

Безжизненное и искореженное, оно лежало распростертым на земле, туловище заливала кровь. Парень сел сверху и попытался провести сердечно-легочную реанимацию, отчаянно надавливая на грудь пострадавшего. Позже сын сказал, что чувствовал, как жизнь покидает его отца и, когда тело обмякло, он остановился и с трудом поднялся на ноги. Тяжело дыша, он позвонил с мобильного 999[6].

В течение получаса прибыли парамедики и осмотрели труп. Они сразу же заметили совсем недавние «ранее имевшиеся раны» на теле после серьезной операции и исключили преступление. Мужчина явно умер от естественных причин после падения с квадроцикла, лежавшего на земле неподалеку.

– Вы уверены, что это сердце? – спросил молодой парамедик-стажер, сопровождавший двух старших коллег, которые осматривали труп.

– Да, это сердце. Я видел десятки подобных случаев раньше, – заверил один из них.

Затем на место происшествия прибыли два молодых полицейских констебля. Они даже не потрудились осмотреть труп после того, как им сказали, что раны, имевшиеся у мужчины от недавней операции на желчном пузыре, «открылись» из-за падения и он истек кровью. Не было смысла даже вызывать инспектора, чтобы подтвердить их выводы или проверить прошлое пострадавшего в национальной полицейской базе. Дело можно было, как говорится, вести с закрытыми глазами.

Однако если бы те двое полицейских потрудились провести обычную проверку, они обнаружили бы, что Национальное агентство по борьбе с преступностью Великобритании и полиция Испании наблюдали за умершим на протяжении последних 20 лет.

Полиция рутинно приказала провести вскрытие: такая смерть регистрируется как внезапная даже без наличия подозрительных обстоятельств. Менее чем через час труп осторожно погрузили на каталку и в темном фургоне с затемненными окнами увезли в морг для осмотра ближайшим освободившимся судебно-медицинским экспертом.

Это был странно угнетающий конец для человека, которого боялись и ненавидели во всем преступном мире. Большинство ожидало, что он умрет под градом пуль после какой-нибудь крупной стычки. Но вместо этого он упал посреди огромной территории своего дома, совсем как Дон Корлеоне в исполнении Марлона Брандо