Наталия Ерпылева - Международное частное право

161

См.: Дмитриева Г. К., Филимонова М. В. Международное частное право: Действующие нормативные акты: учеб. пособие. М., 1999. С. 55–60.

Там же. С. 61–65.

Проведя анализ норм законов об иммунитете иностранного государства, И. О. Хлестова выделила несколько групп таких норм: во-первых, нормы, регламентирующие судебный иммунитет иностранного государства и формы отказа от него; во-вторых, нормы, устанавливающие виды требований и обязательств, в отношении которых судебный иммунитет иностранному государству не предоставляется; в-третьих, нормы об иммунитете от предварительных мер и исполнительных действий; в-четвертых, нормы, определяющие порядок вручения судебных документов (см.: Хлестова И. О. Иммунитет иностранного государства // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2005. № 2. С. 12).

СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 18; 2011. № 30 (ч. 1). Ст. 4596. Новая редакция настоящего закона вступила в силу с 1 января 2013 г.

Международно-правовая доктрина и практика признают, что иностранное государство вправе отказаться от юрисдикционного иммунитета, причем такой отказ может быть и явно выражен в каком-либо документе (международном договоре, заявлении и т. д.), и презюмируем в форме совершения государством каких-либо действий (например, выступление в качестве стороны судебного разбирательства).

Вестник ВАС РФ. 1999. № 8.

Подробнее об этом см.: Хлестова И. О. Российское законодательство об иммунитете иностранного государства: тенденции развития // Журнал российского права. 2004. № 7.

Проект федерального закона «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности» был опубликован в изд.: Ерпылева Н. Ю., Касенова М. Б. (сост.). Международное частное право: учеб. – метод. комплекс: в 2 кн. М., 2008. Кн. 1. С. 248–254.

Текст конвенции опубликован в изд.: Ерпылева Н. Ю., Касенова М. Б. (сост.). Указ. соч. С. 276–288. Настоящая конвенция вступила в силу с 11 июня 1976 г. Россия в конвенции не участвует.

См.: Силкина И. Судебный иммунитет иностранного государства при рассмотрении трудовых споров // Хозяйство и право. 2007. № 11. С. 127–132.

Детальный анализ конвенционных норм, проведенный И. О. Хлестовой, позволил ей прийти к выводу о том, что узость круга участников Европейской конвенции 1972 г. и сложная процедура приведения в исполнение судебных решений, вынесенных на ее основе, делают нецелесообразным присоединение к ней России (см.: Хлестова И. О. О присоединении России к Европейской конвенции об иммунитете государства 1972 г. // Журнал российского права. 2005. № 4. С. 127).

Настоящая конвенция была принята резолюцией Генеральной ассамблеи ООН от 2 декабря 2004 г., однако в силу того, что она была открыта для подписания 17 января 2005 г., ее упоминают как конвенцию 2005 г. Россия подписала данную конвенцию, однако пока ее не ратифицировала. Текст конвенции опубликован в изд.: Международный коммерческий арбитраж. 2005. № 4. С. 15–26.

По мнению И. В. Силкиной, само понятие «государственный иммунитет» подразумевает иностранное государство как носителя этого иммунитета, однако в гражданском обороте государство редко выступает как таковое. Как правило, в гражданские обязательства, так или иначе затрагивающие государственную собственность, вступают отдельные государственные органы, территориальные подразделения государства (например, субъекты федерации), государственные предприятия, за которыми закреплено государственное имущество для его использования в хозяйственных целях. Далеко не все из вышеперечисленных лиц вправе ссылаться на государственный иммунитет в гражданском процессе (см.: Силкина И. В. Лица, имеющие право ссылаться на государственный иммунитет: современные тенденции в зарубежной судебной практике // Московский журнал международного права. 2005. № 1. С. 202).

Под коммерческой сделкой конвенция понимает любой коммерческий контракт или сделку купли-продажи товаров или предоставления услуг; любой контракт о займе или иную сделку финансового характера, включая любое обязательство по гарантии или компенсации в отношении любого такого займа или сделки; любой иной контракт или сделку коммерческого, промышленного, торгового или профессионального характера, за исключением трудовых договоров. При определении того, является ли контракт или сделка «коммерческой сделкой», прежде всего следует исходить из природы этого контракта или сделки, однако необходимо учитывать и их цель, если стороны контракта или сделки договорились об этом либо если согласно практике государства суда эта цель имеет отношение к определению некоммерческого характера этого контракта или сделки (п. 1(c)–2 ст. 2).

По мнению И. В. Силкиной, существенной новеллой конвенции явилось применение разных концепций государственного иммунитета к его различным видам, а именно подтверждение функционального иммунитета применительно к предъявлению иска и установление абсолютного иммунитета применительно к мерам по обеспечению иска и принудительному исполнению судебного решения. Нетрудно предположить, заключает автор, что возможность принудительного обращения взыскания на собственность иностранного государства за рубежом, в том числе и путем наложения ареста, может ограничиться только случаями принудительного исполнения судебных и арбитражных решений (см.: Силкина И. В. Международно-правовая унификация института иммунитета государства: новые тенденции // Московский журнал международного права. 2002. № 4. С. 25–26). Хотя в данной работе речь идет о проекте конвенции, можно экстраполировать точку зрения автора и на саму конвенцию с учетом изменений, внесенных в момент ее принятия.

Детальный анализ норм конвенции, проведенный И. О. Хлестовой, позволил ей прийти к выводу о том, что данная конвенция является кодификацией международно-правового регулирования юрисдикционных иммунитетов государств, отражающей тенденции развития международного права по данному вопросу, основана на теории функционального иммунитета и участие России в данной конвенции представляется целесообразным (см.: Хлестова И. О. Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности // Международный коммерческий арбитраж. 2005. № 4. С. 4–15).

СЗ РФ. 2005. № 3. Ст. 203; 2010. № 9. Ст. 974.

В настоящее время таким органом выступает Минэкономразвития России.

БМД. 1993. № 10. Настоящее соглашение вступило в силу в день его подписания – 9 октября 1992 г.

В этой и последующих статьях настоящего соглашения закреплена широко распространенная в МЧП формула прикрепления «закон местонахождения имущества», в соответствии с которой правовой режим имущества определяется по законодательству того государства, на территории которого это имущество находится.

СЗ РФ. 1998. № 16. Ст. 1799; 2008. № 30 (ч. 2). Ст. 3616.

Согласно Положению «Об отнесении перемещенных в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации культурных ценностей к культурным ценностям, имеющим уникальный характер, особо важное историческое, художественное, научное или иное культурное значение», утвержденному Постановлением Правительства РФ от 11 марта 2001 г. № 174 в ред. от 19 апреля 2012 г. (СЗ РФ. 2001. № 12. Ст. 1102; 2012. № 17. Ст. 2018):

См.: Богуславский М. М. Культурные ценности в международном обороте: правовые аспекты. М., 2005; Молчанов С. Н. Об использовании понятий «культурные ценности» и «культурное наследие (достояние)» в международном праве (информационно-аналитический обзор) // Московский журнал международного права. 2000. № 2. С. 20–27; Палеева О. Л. Защита культурных ценностей: незаконный ввоз, вывоз и передача права собственности // Российский ежегодник международного права, 2004. Специальный выпуск. СПб., 2005. С. 146–153.

Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 20. Ст. 718; СЗ РФ. 2013. № 30 (ч. 1). Ст. 4078.

БМД. 2003. № 5. Настоящее соглашение вступило в силу с 11 декабря 2002 г. Россия в нем участвует.

Под разрешением Московское соглашение понимает специальный документ, форма которого утверждена в установленном законодательством соответствующей Стороны порядке и официально доведена до сведения других Сторон, являющийся единственным основанием для законного перемещения культурных ценностей через таможенные и государственные границы Сторон (ст. 1).