Альфред Жалинский - Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения

Наряду с этим действие уголовно-правовых норм наталкивается иногда на организационные препятствия. Существует болезненная проблема игнорирования органами внутренних дел, да и не только ими, заявлений, сообщений граждан о совершенных преступлениях. За это наказывают, отдают под суд, однако явление остается. В чем же дело? Обычно объясняют стремлением руководителей органов внутренних дел к лучшим показателям. Это отражает реалии лишь частично, а во многом такой подход неверен. Дело в том, что руководители милиции города, района вынуждены, именно вынуждены, выбирать, что делать, ибо сделать всё они зачастую объективно не могут. И здесь нужно выбрать одно из решений: либо юридически ограничить объем работ, либо расширить наличные возможности.

Все это лишь отдельные примеры. Но они призваны показать, что характер мышления среди иных факторов определяется согласием с наличием правовых закономерностей и их учетом.

Наконец, последний рассматриваемый здесь признак правового характера мышления – соблюдение общеобязательных правил при решении юридических мыслительных задач. Правила эти разнообразны. Речь идет о требованиях к процедуре получения информации, об учете прав лиц, на которых может распространяться принимаемое решение, и др.

Итак, правовое мышление наличествует там, где – по меньшей мере – признается общеобязательность права, т. е. обязательность для всех адресатов закона, без каких бы то ни было исключений; формальная определенность норм, т. е. исключаются растяжимые, каучуковые формулировки, которые можно толковать вкривь и вкось; необходимость гарантий и возможностей исполнения принятой нормы; ее поддержка государством и обществом.

Правовое мышление осуществляется там, где учитываются и более частные, но исключительно важные свойства права, а именно его ресурсоемкость, т. е. необходимость затраты на реализацию правовых норм некоторой суммы средств и высококвалифицированного труда; старение права; наличие определенного разрыва между общенародной волей и ее воплощением в тексте; потери смысла при толковании; возможность злоупотребления и деформации целей; сочетание негативных и позитивных последствий действия отрасли права и отдельных правовых предписаний.

Правовое мышление, наконец, присутствует там, где обязательно учитываются права и интересы личности, признается возможность принятия решения в ее пользу при споре с государством или его представителями, существует понимание, что нарушение прав личности не может быть оправдано никакими возможными результатами, никакой необходимостью.

Теперь рассмотрим, почему правовое мышление следует именовать социально-правовым. Часто говорят о правом мышлении, юридическом мышлении. Дополнительное определение «социальное», «социально-правовое» может показаться излишним. Однако все же существуют доводы в пользу такого обозначения. И доводы эти не формальны.

Теоретически бесспорно, что право социально по своим содержанию и целям. Практически же существует весьма серьезная опасность игнорирования этого свойства. Нередко встречается то, что можно назвать гносеологическими корнями юридической ведомственности, самодовлеющего цехового профессионализма. Многие проблемы иногда решаются не с позиций социально важных требований права, а исходя из стремления следовать формальным дефинициям закона, что облегчает деятельность правоохранительных органов. В ряде случаев возникает коллизия между приоритетами социального и правового, между справедливостью и законностью.

Возьмем к примеру спор между юристами о целесообразности и допустимости освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего деяние, содержащее признаки преступления, в стадии предварительного расследования без вынесения оправдательного приговора судом и с привлечением к иным видам ответственности, если будет признано, что его исправление и перевоспитание возможно без применения уголовного наказания (ст. 43 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г.). Доводы против этого связаны с тем, что освобождать от уголовной ответственности можно только лицо, совершившее преступление (иначе о привлечении к какой-либо ответственности не может быть и речи), и только по приговору суда, а значит органы расследования принимают решение о признании лица преступником, вторгаясь в компетенцию суда. Доводы за сохранение указанных законоположений состоят в том, что ни обвинительный, ни оправдательный приговоры здесь не выносятся и компетенция суда не нарушается. А с социальных позиций к ним добавляются следующие аргументы:

а) правонарушители в очевидных ситуациях избавляются от ненужных дополнительных ограничений и страданий, с которыми связано пребывание в роли обвиняемого;

б) сужается уголовная репрессия, поскольку суды, по крайней мере сейчас, мало склонны к оправдательным приговорам по делам, которые дошли до них;

в) экономится огромный объем рабочего времени следственного аппарата, который может сосредоточиться на действительно опасных преступлениях.

В итоге речь идет о гуманизации, рационализации уголовного процесса и уголовного наказания. (Здесь же отметим, что такой порядок действует практически во всех социалистических странах, и не только в них.)

Как видим, эту проблему нельзя решать без учета социальных факторов, но нельзя игнорировать и положения права.

При всей значимости собственно правового мышления, необходимости профессиональных юридических знаний и правовой культуры весьма опасно оставлять без внимания социальные последствия принимаемых решений, уходить от их этических предпосылок, пренебрегать справедливостью.

Ориентация на социальные закономерности, нравственность, справедливость, милосердие образует социально-правовое мышление, которое должно быть присуще всем социальным группам.

Таким образом, социально-правовое мышление действительно можно рассматривать как самостоятельный, специфический вид мышления, соотносимый с иными видами мышления.

С этих позиций можно перейти к характеристике нового социально-правового мышления, к выявлению того, что делает или может сделать социально-правовое мышление новым. На современном этапе, в условиях перестройки, необходимость нового правового, или нового социально-правового, мышления становится все более очевидной. Так Ю. В. Кудрявцев в обзоре «На путях правовой реформы, размышления над читательской почтой» указывает на мнение многих читателей, которые подчеркивают, что «без перестройки самого юридического мышления невозможны ни успешная экономическая реформа, ни демократизация».[22]

Выделим несколько групп объективных и субъективных причин, которые обусловливают перестройку в социально-правовом мышлении, его новизну. К числу объективных несомненно относятся громадные перемены, которые происходят во всех областях нашей жизни. Вслед за этим и параллельно этому меняются и правосознание, и само правовое мышление. Раз изменилась реальная обстановка, раз принципиально изменились возможности и характер правовых средств, которые используются для решения соответствующих задач, то несомненно должен меняться характер социально-правового мышления, его постулаты, его приоритеты, его подходы к решению новых задач. Здесь можно было бы привести массу примеров.

Происходящая демократизация всей общественной жизни принципиально меняет роль трудящихся в борьбе с преступностью. Привычный лозунг «привлечение трудящихся к участию в борьбе с преступностью» уже не соответствует новым условиям, потому что привлекать кого-то – это значит откуда-то «сверху» наделять правомочиями. В этом случае главным является орган управления, иной орган, а трудящиеся вносят только посильный вклад в его деятельность, оказывают необходимую помощь правоохранительным органам, которые не справляются со своими задачами ввиду ограниченности возможностей. Но теперь участие общественности, граждан в борьбе с преступностью понимается иначе. Оно прежде всего представляет собой социальный контроль как за деятельностью правоохранительных органов, так и за деятельностью тех граждан, которые могут совершить преступления. В его рамках общество должно формировать цели, реализацию уголовного закона, определять пределы отпущенных на эту деятельность средств и т. п. Таким образом, новое социально-правовое мышление направлено на то, чтобы все дела в стране квалифицированно решались народом и его полномочными представителями, находились под его полным и действенным контролем.

Становление нового социально-правового мышления, далее, осуществляется под воздействием общего усложнения всех социальных процессов. В социальное движение втягивается все больше людей. При принятии решения возникает необходимость перерабатывать все бо́льшее количество информации, учитывать разнообразные факторы. Представление о том, что для создания какой-либо нормы и обеспечения ее действия нужны только специальные знания юристов, что можно игнорировать выводы экономистов, социологов, историков, должно отойти в прошлое. Мы знаем, например, что функционирование системы уголовной юстиции, ее эффективность зависят не столько от нее самой, сколько от различного рода социальных факторов.[23] Но они анализируются с позиций, скажем, нового экономического мышления. Может ли мышление правовое оставаться при этом неизменным?